Пафнутий - Хмелевская Иоанна
– Другого выхода не вижу, – заявила Марианна. – Опять придется тебе самому туда отправиться.
– Если бы я знал, куда именно! – жалобно возразил Пафнутий.
– Узнаешь по дороге! – безапелляционно перебила его Марианна. – Кто-нибудь обязательно тебе встретится. А пока не теряй времени, отправляйся немедленно!
Пафнутий не стал тратить время на дальнейшие дискуссии, встал, отряхнулся и не медля углубился в лес, держа курс в сторону шоссе.
Выдра оказалась права. Встреч у Пафнутия было более чем достаточно. Первой появилась косуля Клементина с маленькой дочкой Грацией. Они догнали Пафнутия и скакали рядом с ним, хотя и на некотором расстоянии. У Клементины не было никакого желания первой явиться к людям, вот она и сдерживала бег, пока и вовсе не перешла на шаг, приноравливаясь к тяжелому бегу медведя, то и дело подзывая к себе шалунью Грацию. Дитя резвилось, не отдавая себе отчета в том, как волнуется его мать.
Вскоре Пафнутия нагнало стадо кабанов. Их сорока успела известить, и они тотчас бросились к шоссе, хотя тоже не знали точно, в каком именно месте появились люди.
На помощь пришел зяблик. Он сообщил точные координаты десанта людей-вредителей.
– Там, где шоссе делает поворот и лес вырублен! На полянке! За кустами орешника! Там они сидят!
Вот теперь все ясно, звери прекрасно знали, где именно вырубка поросла лещиной. Они были уже недалеко от нее, когда к группе спасателей присоединился лис Ремигий, а из-за кустов выскочил бойкий Кикусь и возглавил экспедицию, очень гордый собой. Еще бы, ведь это именно он обнаружил людей в лесу!
В два прыжка Клементина нагнала сыночка и нервно спросила:
– Что там такое?
– Жуткое дело! – на бегу рассказывал Кикусь. – Расселись на пенечках, пьют и едят, и что-то бросают на траву. Всю полянку забросали!
– Как же они пришли туда? – расспрашивала пугливая косуля.
– А они не шли! – кричал Кикусь так, что все слышали. – Они появились на своих ужасных машинах, этих чудовищах, которые так грохочут и так отвратительно пахнут. Собственными глазами видел, как два таких страшилища остановились на шоссе, люди из них вылезли и направились на полянку. Собственными глазами! Клементина принялась бранить сыночка:
– Сколько раз я тебе говорила – не бегай в этих краях! Помнишь, сколько беды принесла та металлическая пробка! Держись от шоссе и от людей подальше, добром это не кончится!
А у Пафнутия к Кикусю был деловой вопрос:
– Там, где сидят люди, есть ли поблизости хоть одна из наших ям? – с трудом просопел он, задыхаясь от бега.
Кикусь знал все.
– Есть одна яма из тех, которую выкопали волки! И волки тоже есть! – дрожащим от страха голосом сообщил олененок. – Сорока их тоже позвала, я же туда не пойду, я боюсь!
– Не говори глупостей! – прикрикнул на него лис Ремигий. – Ты должен довести нас до цели, без тебя мы проплутаем в лесу неизвестно сколько, а сегодня волки тебя не тронут. Когда лесу грозит опасность, все его обитатели дружно встают на защиту, и между животными устанавливается перемирие. А ты покажи нам место, откуда лучше всего подглядывать за людьми.
Подходящее место показал все-таки не пугливый сорванец Кикусь, а мудрый дятел. Он уже давно занял удобный наблюдательный пункт на высокой сосне и, когда звери пробегали мимо, крикнул им:
– Дальше не ходите! Вот отсюда можете выглянуть, вон сквозь те кусты. И пусть кабаны не поднимают такой шум.
Звери остановились. Пафнутий с Ремигием осторожно выглянули из зарослей. Даже пугливая Клементина осмелилась высунуть голову, но то, что она узнала, было столь ужасно, что косуля забрала с собой дочурку и в панике умчалась прочь.
Кикусь сказал правду. Люди и в самом деле расселись шумной компанией по пенькам. И в самом деле пили и ели, это звери сразу поняли. Вырубку же выбрали и из-за зеленой полянки, и из-за пеньков. На них людям почему-то было удобнее сидеть, чем на мягкой травке. У всех свои привычки, и о вкусах не спорят…
Пафнутий попытался сосчитать людей, но у него это плохо получалось, то и дело сбивался. Помог Ремигий.
– Всего семь штук, – сказал лис.
– Какая кррррасота! – раздалось над головой знакомое стрекотание.
Все подняли головы – чем это восхищается сорока? А та углядела что-то на поляне рядом с людьми и подняла шум на весь лес:
– Какая кррррасота! Как сверррркает! Ррррразрешите мне убррррать то, что сверррркает! Я уберррру! А вон то сверррркает вдвойне!
– Глупая птица! – проворчал только сейчас подоспевший барсук. – Увидела что-то блестящее в мусоре и наверняка потащит это себе в гнездо.
– Какая разница, лишь бы не валялось на траве и не захламляло лес, – буркнул Ремигий.
Звери могли переговариваться свободно, потому что люди подняли ужасный шум, заглушающий все звуки. Вернее, шум поднимали не только люди, но и какой-то маленький ящик, тоже поставленный на пенек. Хоть и маленький, но шум производил ужасный.
Пафнутия так поразило все увиденное и услышанное, что он просто растерялся. Впервые видел он вблизи сразу столько людей и столько всего непонятного. Полянка и в самом деле была уже порядочно захламлена, а среди мусора попадались какие-то блестящие маленькие штучки, которые углядела сорока.
Но вот люди наконец перестали есть, поднялись с пенечков, забрали громкоголосый ящик и направились к своим машинам. Придорожный кювет – ров, отделяющий дорогу от обочины, – в этом месте был неглубокий, видимо, еще и потому они выбрали вырубку для своего пикника.
Не успели автомашины скрыться за поворотом, как полянка зароилась от зверей и птиц. Сорока как ненормальная бросилась на блестящую маленькую штучку, выброшенную людьми, схватила ее, муж сороки схватил вторую, и оба поспешили спрятать сокровище в своем гнезде. Кабаны принялись копаться в мусоре и обнаружили в нем очень вкусные вещи. Это были банановые и апельсиновые шкурки. Ясное дело, кабаны не имели никакого представления ни о бананах, ни об апельсинах, но шкурки показались им очень вкусными, и они с аппетитом их съели. Ремигий же осторожно обнюхивал какую-то твердую жестянку.
– Так и есть, – сказал он, – та самая банка, металлическая, я говорил – в них люди держат еду. В этой было что-то фруктовое, чувствуете, как отвратительно пахнет?
– Ее в яму! – сурово приказал барсук. – Все, что несъедобно, зарываем в землю. Поторопитесь!
Вспорхнув с ветки сосны, дятел схватил клювом небольшую смятую картонную упаковку и, подлетев к яме, бросил ее туда. Волчата затеяли веселую игру, наперегонки таская в яму обрывки бумаги и какое-то тряпье. Пафнутий обнаружил еще одну маленькую блестящую штучку, одну из тех, что унесли сороки. Внимательно осмотрев ее, он понял – такая же металлическая пробка от пивной бутылки, что они закопали раньше, только новая, потому и блестела. Оставив ее сорокам – пусть берут, раз нравится, он перешел к другому мусору. Да, не забыть бы сказать сорокам, чтобы потом не выбрасывали пробки из гнезда, покалечиться из-за новых звери могли точно так же, как и из-за старых, проржавевших. А вот это что такое? Обнюхав, Пафнутий осторожно ухватил зубами и приподнял один из двух непонятных одинаковых предметов, лежащих на траве. Фу, как отвратительно пахнут! Уронив предмет на землю, Пафнутий принялся тщательно их обнюхивать, пытаясь определить, что же это такое. Нет, никак не понять.
На помощь пришел Ремигий.
– Знаю я эти вещи, – сказал опытный лис. – Приходилось видеть. Люди зачем-то натягивают их на передние лапы.
– Фи, какая гадость! – отозвался Пафнутий и попытался ухватить зубами сразу обе, чтобы лишний раз не брать в рот эту пакость.
С некоторым трудом ухватив их, медведь поспешил обе забросить в мусорную яму.
Не прошло и двух минут, как полянка была полностью очищена от мусора, оставленного людьми. Сороки успели прилететь и подобрать оставшиеся блестящие кружочки пробок. Даже робкая Клементина осмелилась выйти на полянку из зарослей, где она с ребенком пребывала все это время. Клементина хотела лично убедиться в том, что на полянке не осталось ничего опасного для ее детей, и переворошила всю траву, даже кое-где дуя в нее, если что-то вызывало у нее сомнения. Нет, ничего опасного в траве не осталось.
