Вера Иванова - Пари на любовь

Слушая ее гневные слова, Максим вдруг с удивлением понял — и она права, со своей стороны. Наверное, Дана тоже иначе представляла себе их отношения. И в этом нет ни его, ни ее вины — просто они действительно оказались совершенно разными людьми. Жаль, что это выяснилось только сейчас — а может, и не жаль.

Хорошо, что вообще выяснилось..

Ему удалось взять себя в руки, и он спросил уже почти спокойно:

— А откуда у тебя шуба?

— Подарок от мамы, — скороговоркой выпалила Дана, и Максим снова насторожился: врет! В глаза! Еремины, хотя и были состоятельными, раньше не баловали дочку-троечницу.

— В честь чего это? — с подозрением спросил он.

— В честь дня рождения! Не все же такие психи, как ты, чтобы веники вместо букетов дарить! — в сердцах бросила Дана. — И вообще, сам виноват. Если бы приехал вовремя, ничего бы и не заметил. Я успела бы ее спрятать, — вырвалось у нее.

Максим стоял столбом, не веря своим ушам. Ему, оказывается, совсем не рады! И с легкостью готовы обманывать. А он-то, дуралей, сбежал из лагеря, рисковал, торопился…

— Подарок бы успела тебе купить, — тараторила Дана, не замечая его состояния. — И уж точно выбрала что-нибудь получше, чем эта Лизкина тряпка!

Стоп. Так футболка от Лизы? Хоть что-то приятное!

В этот момент у Даны зазвонил мобильник, и Максим с облегчением перевел дух. Он был рад окончанию неприятного разговора. Теперь надо поблагодарить «маленькую родственницу» за подарок, забрать попугая и черепаху и поскорее уйти из негостеприимного дома.

Но выполнить все это оказалось не так просто.

— Чего тебе? — хмуро поинтересовалась Лиза, когда Максим постучался к ней.

Еще один неласковый прием! И что за день такой выдался. Даром, что днюха…

— Хотел сказать спасибо. Футболка супер! Только почему череп и кости? Это новая игра, или ты вступила в банду пиратов? — начал он в обычной полушутливой манере.

Однако девочка не поддержала легкого тона. Скрестив руки на груди, она сверлила его враждебным взглядом. Подумалось вдруг, что это уже не маленькая шустрая белка, а, скорее, длинноногий нескладный олененок — правда, очень сердитый.

— Ага! Вот и Матильда, — Максим увидел под столом черепаху. — Соскучилась? И я. Ну ничего, скоро пойдем домой, — он перенес черепаху в рюкзак и озадаченно огляделся. — И куда это Цицерон запропастился, не пойму…

И тут Лиза взорвалась.

— Я тебя ненавижу! Как ты можешь! Делаешь вид, что ничего не случилось… Ты же сам, сам разрешил его продать!

— Продать? Кого? — он изумленно уставился на «Бэмби», не замечая, что появившаяся за его спиной Дана делает сестре отчаянные знаки.

— Цицерона! Три дня назад! Что, разве не так?

— Ничего не понимаю… Меня же тут не было!

— Тебя не было, но Данка-то была! Она сказала, что это ты разрешил поменять попугая на шубу! Как ты мог так поступить с Цицероном? Я тебе этого никогда, никогда не прощу!

Так вот откуда взялась злосчастная шуба!

— Я ничего не знал, поверь! Понятия не имел! Да разве я позволил бы кому-нибудь… — Максим чувствовал себя самым несчастным человеком в мире, голос его срывался.

Он был настолько убит, что Лиза сменила гнев на милость. Она подошла к парню, тронула за рукав.

— Значит, Данка соврала? — тихо спросила она, заглядывая ему в глаза.

Он молча кивнул, не в силах справиться с обрушившимся горем.

— Ну, я ей задам! — брови Лизы угрожающе сошлись над переносицей. — Ну она у меня получит! А где теперь Цицерон? Ах, да, ты не знаешь… Но Данка-то знает! Надо заставить ее вернуть попугая!

И в этот момент из комнаты Даны раздался отчаянный крик.

Когда Максим и Лиза вбежали к ней, Дана сидела на кровати, поджав ноги, с ужасом уставившись на сидящую на полу большую бурую жабу.

— Bufo asmarae! — воскликнул Максим. — Вот это находка!

Он подбежал к жабе:

— Редкий вид, надо же! И ценный. Эфиопская квакша. Такие у нас не водятся, только в эфиопской саванне…

Однако Дана испытывала другие чувства.

— Твои штучки? — гневно бросила она. — Ты привез?

— Я ничего не привозил! — огрызнулся Максим. Он смотрел, как жаба, переваливаясь, движется к двери. — Наверняка она через балкон пробралась. Сбежала от кого-то из соседей.

— Через балкон? Какая чушь! Мне ее просто подкинули! — не могла успокоиться Дана. — Думаешь, приятно, когда тебя ненавидят?

— А может, есть за что? — вырвалось у Максима.

— Так ты заодно с этими? — вспылила Дана. — Готов травить человека только из-за того, что он не такой, как ты? Как же мне все это надоело!

И тут чаша его терпения переполнилась. Он вскочил, топнул ногой.

— Ну, вот что! Мне тоже это надоело! Я уже понял, что наши отношения тебя не устраивают. Так вот, хочу тебе сообщить — меня тоже! С этой минуты можешь считать себя свободной!

— Но я… Я хочу… — мгновенно присмирев, залепетала Дана.

— А я — нет! — отрезал он и, с силой хлопнув дверью, выбежал из комнаты.

— Ну и катись! Не очень-то и надо было! — кричала вслед Дана, однако Максим уже не слышал.

Зато слышала притаившаяся в углу маленькая тень. Едва за Максимом захлопнулась дверь, она шагнула в комнату.

— А теперь ты расскажешь, куда дела Цицерона! — грозно заявила Лиза, встав перед сестрой. — А не то… — и она достала из-за спины бурую bufo asmarae.

ДЕНЬ

Через час Лиза стояла рядом с чужой квартирой и вслушивалась в доносящиеся из-за двери голоса.

— Я сказала, что этого попугая в нашем доме не будет! — громко кричал женский.

— Ты что, три дня потерпеть не можешь? — грубо отвечал мужской. — Я же тебе русским языком говорю — через три дня клиент заберет его и отвалит три тысячи баксов!

— За эти три дня он мне шмоток на десять тысяч перепортит! — вопил женский. — Застежки у босоножек отгрыз, помаду перекусил и целую пачку красного «Мора» сожрал! И за палец цапнул! На, посмотри! Кто мне это возместит? Ты?

— Уймись! Вот, держи, купи себе новые тряпки!

— Тут мало! Мне босоножки влетели в три раза дороже!

— Хватит! Больше ни копейки не получишь!

— От тебя только копейку и дождешься! Завтра же подаю на развод!

Ссора разгорелась с новой силой, но Лизе это было только на руку. Теперь, когда она убедилась, что Данка не соврала и

Цицерон действительно тут, нужно было действовать. Она несколько раз резко нажала на кнопку звонка и, когда за дверью стихло, бойко прокричала:

— Корм для кошек, собак, попугаев и хомяков! Низкие расценки, высокое качество! Витаминные добавки, комплекс «Антисекс», снотворные таблетки!

— Не открывай! Шляются тут всякие! — проворчал мужской голос.

— Почему это? Может, я этого попугая на три дня усыпить хочу! — возразил женский.

Замок тихо щелкнул, дверь отворилась. Перед Лизой появилась расхлябанная девица с двумя длинными сигаретами во рту.

— Почем снотворное? — неприветливо пробубнила она.

— У вас собака или хомяк? — деловито поинтересовалась Лиза.

— Попугай! — буркнула хозяйка. — Дашь таблетки или как?

— Мне надо посмотреть! — твердо заявила Лиза.

Хозяйка неохотно посторонилась, девочка проскользнула в квартиру.

— Там он, в клетке, — шаркая рваными шлепанцами, девица проводила ее в комнату.

Лиза подошла к клетке, села на корточки.

— Осторожно! Он, зараза, кусается, как бультерьер! — рядом с клеткой возник хозяин — небритый и помятый парень с куском воблы в руках.

— Пгивет, малышка! — радостно воскликнул Цицерон.

— Он тебя знает? — удивился парень. — Вы знакомы?

— Нет. Просто меня животные любят, — и девочка быстро открыла клетку.

Попугай с радостным криком бросился вон. Облетев вокруг комнаты, он опустился Лизе на плечо и ласково ущипнул за ухо.

— Цици хорошая птичка! — прокаркал он. — Цици хочет домой!

Лиза рванулась к двери, но хозяин преградил ей путь.

— Э, э, э! Что еще за штучки? Ты куда его тащишь? Мы так не договаривались! — Он потянулся за птицей, но Цицерон с силой хватанул его за палец.

— Уй-уй-уй! Убью, зараза! — Парень замахал рукой и угрожающе прорычал: — А ну, запихни его обратно! Да пошевеливайся! Катьк, закрой дверь и тащи ружье!

Хозяин не пытался больше поймать Цицерона, зато теперь наступал на Лизу, преграждая ей путь к выходу. Вскоре в комнате появилась его супруга с большим двуствольным ружьем.

— А ну давай, пальни-ка разочек для острастки! — оскалился небритый, делая еще один шаг в сторону Лизы.

— Вы не посмеете! — выкрикнула девочка. Она стояла у открытого окна и понимала, что проиграла — отступать было некуда. — Вы не станете стрелять!

В ответ девица нажала на курок, и оглушительный выстрел слился с криком Лизы и попугая.