Эльвира Смелик - Скажи, Лиса!
Мама с Толиком приехали в воскресенье днем, взволнованные, немного уставшие, пристально разглядывали меня, выясняя, все ли в порядке.
Не обнаружив видимых следов катастроф, мама перевела дух.
– Как ты тут?
– Все нормально! – И чтобы не последовало новых вопросов, уточняющих, спрашиваю сама: – А у вас как?
– Замечательно! – не сдержалась мама.
Она выглядела счастливой. Здорово! Я тоже старалась не показаться ни растерянной, ни пришибленной, улыбалась, восторгалась подарками. Хорошо, что мама вернулась. Даже против Толика почти ничего не имею, если мама так счастлива из-за него.
Вечером Толик перевез к нам свои вещи. Мама шмыгала по квартире, стараясь разложить их и пристроить. Только в мою комнату ради этого ни разу не зашла.
Все правильно. Что у меня делать Толиковым вещам? Зато сам он теперь попадался на моем пути непривычно часто. Опять странно. Соседство с Грачевым было более напряженным и волнующим, но и более легким. Грачев – это мое. Это ближе и понятней. Я могла объяснить его присутствие.
А зачем мне Толик? Вместо отца? Глупости. В качестве взрослого наставника и друга? Не нуждаюсь. Привыкну ли я когда-нибудь к его существованию рядом?
Мама из своей комнаты крикнула:
– Лисичка! Тут книжка лежит. Она тебе еще нужна, или можно в шкаф убрать?
– Нужна!
Я ответила раньше, чем успела о чем-то подумать, а потом спросила себя: зачем нужна? какая книжка?
Наверное, Грачев читал. Пошла в соседнюю комнату и на полдороге встретилась с мамой. Она протянула мне тоненький томик в бумажной обложке. «Alice in Wonderland». Даже не предполагала, что у нас дома есть такая книжка. Хотя прекрасно понимаю причины ее появления.
Мама купила, не удержалась. Любимая сказка на языке оригинала. А Грачев ее читал от нечего делать, чтобы не запустить свой английский.
Скромная, неяркая, с редкими черно-белыми иллюстрациями. Я пролистала без интереса. Страницы скучно шелестели, а под конец сверкнули буйными красками: золотым, сочно-синим, голубым и густо-зеленым.
Открытка. Новогодняя.
Мама не дарила мне открыток никогда. Поздравляла на словах. А я ей дарила открытку в последний раз, наверное, тогда, когда училась в начальной школе. Но та была, конечно, самодельная, выполненная на уроке по технологии и посвященная празднику Восьмое марта.
Я полюбовалась на зимний заснеженный лес и раскрыла открытку.
«Любимые мои девочки! Поздравляю вас с этим волшебным праздником. Желаю вам всего самого наилучшего. Буду стараться, чтобы все у вас было хорошо. Я вас очень люблю. Ваш муж и папуля. С Новым годом, Вера моя! С Новым годом, Лисичка!»
Все не так
Оттепель. Снег почти растаял, оставив на память о себе ноздреватые грязно-белые заплаты. На ветках деревьев прозрачным намеком на елочные шары висят водяные капли. Новогодняя иллюминация, в сумерках расцвечивающая улицы, на фоне всего этого смотрится нелепо и непразднично. А пластиковые Дед Мороз и Снегурочка в человеческий рост, которые стоят под огромной искусственной елкой в центральном сквере, выглядят фриками, случайно забредшими в наш тихий правильный городок.
Все не так. Не складывается, не склеивается, не следует логически.
Прихожу домой – ощущения как обычно. Дом и дом. Мой. Надежный. Но через некоторое время выползает неуютное предчувствие: скоро придет Толик, и обстановка перестанет быть обычной.
Словно в старой школе, но в совершенно новом классе. Не знаешь, как себя вести с плохо знакомыми людьми. Надо заново приспосабливаться, притираться, находить общие интересы.
Кажется, Толик тоже чувствует себя не слишком удобно. Когда мы с ним дома вдвоем, сидим каждый в своем углу, стараемся не пересекаться и почти не разговариваем. Иногда только, по делу.
– Алиса, у нас хлеба совсем нет. Может, в магазин сходить? Купить к маминому приходу?
Вроде бы: захотел, так сходи. Чего у меня-то разрешения спрашивать? Будто я запретить могу взрослому мужчине куда-то идти.
Но начинаю предполагать, что это Толик так контакты налаживает, старается избавиться от разделяющей нас нелепой напряженности. Поэтому сдерживаюсь и отвечаю вежливо:
– Ну, если нетрудно. Но лучше, наверное, маме позвонить. Вдруг она тоже по дороге с работы в магазин зайдет.
Вот так мы обычно и общаемся. Только с приходом мамы процент неловкости и отчужденности в наших отношениях постепенно снижается, как температура у выздоравливающего, и мы более-менее становимся похожи на нормальную дружную семью.
Мама у нас – связующий элемент, но без нее – полное недоразумение.
Все не так.
По дороге в школу увидела двух людей. Оба – молодые парни, хотя точно утверждать не могу. Я наблюдала издалека, деталей разглядеть не могла, к тому же они оба были в капюшонах, надвинутых чуть ли не на глаза.
Парни шли по улице, перпендикулярной моей, навстречу друг другу. Не слишком медленно, но и не очень быстро. Ровно и безучастно. Как все люди в это время суток, направляясь на работу или на учебу. И невозможным казалось предположение о том, что они знакомы или чем-то связаны.
Они поравнялись на мгновение и не сбавили шагу, прошли мимо друг друга. Вроде бы равнодушно. Но я заметила, как в момент встречи соприкоснулись их руки. Молниеносное выверенное движение, даже темп ходьбы не сбился ни на чуточку, но что-то успело перекочевать из одной ладони в другую.
Что-то?
Я словно споткнулась, замерла на секунду и потопала дальше. А на душе стало еще более мерзко, чем было.
Все не так!
Светка стала непривычно немногословной. Не трындит целый день о происшествиях и проблемах своей жизни, будто мы стоим на разных берегах, и нет смысла надрывать голосовые связки, чтобы докричаться.
– Свет! Ты чего такая? У тебя что-то случилось?
Светка пожимает плечами, мотает головой.
– У меня? Абсолютно ничего.
Отводит глаза, но потом все равно поворачивается.
– А что это тут Фокина плела о каком-то твоем сводном брате? У Толика есть сын?
Я делаю вид, что готовлюсь к уроку, озабоченно роюсь в сумке.
– У Толика? Сын? Нет у него сына. Женат он вроде был, а вот детей у него не было.
– А чего ж тогда Фокина… – пытается докопаться до истины Светка.
– Словно ты Яну не знаешь? Вечно несет всякую ерунду!
Я пытаюсь возмущаться искренне, убедительно. Светка согласно кивает и отворачивается уже окончательно, убедившись, что правды от меня не добьешься. На этот раз она догадывается: я от нее что-то скрываю. И не понимает почему – мы же подруги! – и обижается, хотя и старается этого не показывать. Но я вижу в ее взгляде, в ее неестественной неразговорчивости ясный упрек:
«Ну ладно! Раз ты молчишь, я тоже буду молчать. Видимо, я недостаточно хороша для твоей искренности».
Нет! Не расскажу! Все равно не расскажу!
Лучше при первой же возможности познакомлю ее с Грачевым. Если он объявится. Нет. Не буду ждать, когда он объявится. Больше не могу. Я сама его найду.
Долгая дорога в учебную часть
После школы отправилась не домой, а в грачевский колледж. Пока доехала, у них там тоже закончились занятия. Из дверей хлынула толпа.
Очень хорошо! Постою и подожду – вдруг он выйдет!
Я приняла самый независимый вид и пялилась на двери не в упор, а краем глаза, типа: «Все равно мне делать нечего. И смотреть больше не на что!»
Я, кстати, не единственная на улице стояла. Некоторые, выходя, не торопились расставаться и останавливались тут же, то по двое, то по трое. Так что я не очень выделялась, поэтому и удивилась, услышав:
– Эй! Ты кого-то ждешь?
Я обернулась.
Естественно, мальчик. Вполне приятный. Невысокий, без шапки, не с короткой стрижкой, а с довольно длинными густыми вихрами, то ли слегка кучерявыми, то ли чересчур растрепанными.
Я не расплылась в умильной улыбке, критично усмехнулась:
– А ты что, в колледже всех знаешь?
Он не обратил внимания на мою неласковость, – может, ничего другого и не ожидал? – остался приветливым.
– Да нет, не всех, конечно. Но вдруг того, кого ты ждешь, знаю.
Я назвала:
– Грачев. Тимофей.
Мальчик странно улыбнулся, задумался, но скорее всего он не пытался вспомнить Грачева, а прикидывал, что меня с тем может связывать.
Версий он перебрал несколько, и каждая отражалась на его лице и в глазах. Хотя окончательно ни на одной он не остановился. Зато наконец-то сообщил нечто существенное.
– А Тимоха уже несколько дней не появлялся. Наверное, заболел. Или просто загибает.
– И как мне его теперь найти?
