Твердые орешки - Ефим Петрович Чеповецкий
Откровенно говоря, мне очень захотелось сочинить веселые частушки, но я еще не знал, о чем. Захотелось, чтобы в нашем отряде всегда было весело и дружно и чтобы Валерию с нами было хорошо.
— Ладно, попробую. Только вы подсказывайте темы.
— Хоть тысячу! — вскричал Женька Быков. — А знаешь, Митяй, я буду исполнять танец стиляги. Ну, сатирический. Понимаешь? Пародию! — И начал корчиться и напевать какой-то «рок». — Тилип-там-там, талап-тип-туп… Мне только нужен желтый пиджак и брюки-техаски, с кнопками. Знаешь, такие… — И начал пальцы тыкать по своим брюкам.
Сашка Кикнадзе поддразнил его:
— Да ты что бы ни танцевал, пародия получается.
— Подождите, подождите со своими танцами! — затрещала Зинка. — Мы еще с хором не решили. Нужно, чтобы в нем все мальчишки участвовали, иначе ничего не выйдет.
— Правильно! — поддержал ее баянист. — Иначе что это за хор? Нужны басы, тенора!
— Ко-озлетоны! — пропел дрожащим голосом Сашка Кикнадзе.
Все рассмеялись, а Зинка начала перечислять:
— У Захара — бас, у Чижевского — бас…
— Кончайте! — приказал Жора и взял баян. — Давайте повторять песни.
Ребята тут же попытались смыться, но Валерий стал в дверях.
— Э-э, нет! Искусство требует жертв. Назад, братцы, назад! — И не пустил.
Тогда Захар заявил, что все равно петь не будет, потому что если он запоет, то все разбегутся. И он заскрипел, как немазаная телега:
— «Сатана там правит бал…»
— Тьфу, замолчи! — в сердцах закричал Жора-баянист. — Становитесь: девочки — сюда, ребята — туда. Начнем с «Комсомольцев». — И растянул мехи.
Венька уже давно толкал меня в бок, ему не терпелось поговорить о ракете.
— Ну что ты резину тянешь? Песни собираешься разучивать?! Будет твой Валерий слушать или нет?
Как раз в эту минуту к нам подошел Валерий.
— Здравствуй, пропавшая грамота, — улыбаясь, обратился он к Веньке.
Тот что-то буркнул невнятное в ответ. И я решил взять инициативу на себя.
— Валерий Николаевич, у него есть блестящая идея!
— Даже блестящая? Вот как! — Он взял нас за плечи и, несмотря на Зинкины крики «Это нечестно!», вывел из домика. — Ну, выкладывайте!
Венька потоптался с ноги на ногу и начал подробно рассказывать об идее Павлика Малишевского, расписал всю механику, как только мог.
— Все сами сделаем! — решительно заявил он. — Но необходимы настоящие пиротехнические ракеты…
— Это еще зачем? — спросил я.
— Чудак, без них не сможет взлететь наша модель… Знаете, этот Павлик — голова! Здорово все придумал! — И восхищенный Венька постукал себя пальцем по лбу.
Все, что он рассказал, было убедительно, и я поверил, что такая ракета может взлететь. Валерий слушал внимательно, даже с удивлением и все время приговаривал: «Так-так, так-так». Он так увлекся, что первое время молчал и чертил ногой на земле ракету. А потом сказал:
— Эх, братцы, нет здесь моего Вани Шумилова! Он бы все вмиг раздобыл.
— Это зачем еще Ваня? — испугался Венька. — А мы что?
— А алюминий? А пиротехнические ракеты? — вопросом на вопрос ответил Валерий.
Тут Веньке нечего было возразить.
— Вот что, братцы, материалы я беру на себя, — потирая руки, сказал Валерий. — Сегодня же позвоню в город…
— Ого, еще по всему городу раззванивать! — возмутился Венька. — Это же тайна! Ракету нужно делать так, чтобы никто не знал.
— Чудесно! Конечно, тайна! — воскликнул Валерий. — В лагере, кроме нас, никто знать не будет. А потом — пожалуйте, сюрприз!.. Найдем секретное место, создадим штаб, охрану поставим, чтоб никто носа туда не совал. Секретно так секретно! Верно?
— Верно, — сказал Венька. — Иначе и не должно быть.
Он на радостях подмигнул мне и побежал разыскивать Павлика. А Валерий рассказал мне, что Оля Мацейко предложила интересную вещь: организовать теневой театр.
— Подготовим и тоже неожиданно на костровом концерте покажем. Понимаешь?..
Я вдруг вспомнил спор на аллее, как Захар и Зинка мутят и сбивают на свою сторону ребят, собираются просить нового вожатого. Я раньше хотел все это Валерию рассказать, но теперь передумал. Зачем ему настроение портить?.. Надо самому поговорить с ребятами. Только чтоб я не один был… Не отдадим Валерия, и все!..
…Отряд почти весь день занимался подготовкой к костру. А в план мы с Валерием вписали «Вышивание панно: обелиск в честь советских ученых, создателей космических ракет». Его действительно будут делать наши девочки. И еще вписали «Столярные работы», которые так или иначе придется делать.
Потом Валерий сказал мне:
— Есть у меня идея насчет пионерской игры с дальним походом, но прежде хочу посоветоваться с начальником.
Я так мотался, что не успел написать домой письмо. А вечером приехала кинопередвижка, и нам показали старую картину «Трактористы». Картина неплохая, но я ее тысячу раз видел. Поэтому, когда начали ее крутить, в голову снова полезли мысли о доме.
Вдруг кто-то меня позвал:
— Митя, иди сюда! Здесь место есть.
Я обернулся и увидел Маю. Рядом с ней сидела Зинка, и, конечно, тут же вертелся Женька Быков. Он все время менял места, кривлялся и паясничал.
— Иди сюда, иди сюда! Мы подвинемся! — так, чтоб все слышали, сказала Зинка и прижалась к Мае. Я видел, что Мае это неприятно, и она пытается отстраниться от нее. Все были заняты картиной, и никто на Зинины слова не обратил внимания. Мая тоже смотрела на экран. Я сначала из-за Зинки и Женьки не хотел идти, но потом вспомнил, что нужно с Маей поговорить о Валерии, и пошел.
— Ой, Митенька, дай пиджак погреться! — запищала Зинка.
Я, конечно, сейчас же снял пиджак.
— А сам не замерзнешь? — спросила Мая.
— Нет, что ты! — сказал я и почувствовал, как руки покрылись «гусиной кожей».
Зинка набросила пиджак себе и Мае на плечи и еще тесней прижалась к ней.
«Вот привязалась! — подумал я. — Как же я с Маей поговорю о Валерии?» А потом все-таки решился. И шепотом, чтобы никто не слышал, начал:
— Послушай, Мая, очень важное дело! Нужно поговорить об отряде, о Валерии. Плохи дела. Нин-Вас хочет…
— Ладно, я все знаю. Об этом после, — не отрывая глаз от экрана, сказала Мая. —
