Любовь по Интернету - Иванова Вера
— И что же будем колоть, подружки? — мастерица в салоне выглядела членом семейки Осбор — нов — черные растрепанные патлы, синяя помада, серые тени вокруг таинственно мерцающих глаз.
— Так… Дай — ка сюда бабки! — скомандовала Нина Алисе и, пересчитав оставшиеся деньги, подвела итог:
— Три справа, одна слева, одна в носу, одна на пупке, как у меня! С вашими сережками. И две татушки — на плече и на коленке. Тушь — малиновая и фиолетовая…
— Но это же не навсегда? Эти татуировки — они же когда — нибудь сойдут? — пролепетала Алиса, когда Нина с мастером принялись деловито выбирать по каталогам рисунки.
— А ты хочешь постоянные? — тут же загорелась Нина.
— Нет — нет, ни за что! — испуганно замахала руками Алиса.
— Тогда годика на два, на три… — рука с синими ногтями потянулась к Алисиному лицу…
Легкий озноб приятно охлаждал лицо. Части тела, подвергшиеся воздействию умелых рук «дочки» Осборна, горели и побаливали, но это было ничто по сравнению с сумбуром, который царил в душе — еще бы, столько всего случилось за один день! Ей казалось, что на нее смотрят и провожают взглядом ВСЕ прохожие, а особенно — незнакомые мальчишки.
— Сколько, оказывается, народу прогуливает! — удивленно проговорила Алиса и нос к носу столкнулась с Васькой Кузнецовым.
Увидев ее, парень остановился как вкопанный.
— Грушина! Это ты? — в голосе его звучало сомнение и такое удивление, будто он встретился с разгуливающим в рабочее время директором школы.
— Нет, не я! А что? — с вызовом спросила Алиса. Она слегка покраснела — раньше у нее ни за что не получилось бы так разговаривать с Васькой: она бы растерялась, начала запинаться, не смогла бы связать двух слов. Но теперь…
— Да ничего… Потрясно выглядишь! — голос Васьки звучал восхищенно. — Прическа, и все такое… А вот эта штучка в носу — просто класс! Я и сам о ней мечтал, да предки запретили… А чё это ты тут делаешь?
— Не видишь? Контрольную пишу!
Васька фыркнул:
— Ну ты даешь! Не знал, что ты умеешь прогуливать.
— Я тоже не знала. Но ничего. Оказалось, что это не трудно. Получается с первой попытки!
Алиса почувствовала удар в бок.
— Может, ты нас познакомишь? — игриво спросила Нина, и Алиса тут же скисла. Ну вот! Кончилось веселье. Сейчас Васька переключится на Нинку и снова забудет про нее.
Она представила ребят друг другу, те начали о чем — то весело болтать, и Алиса, помрачнев, отошла в сторону.
— Сестренка, ты как? — услышала вдруг Алиса обращенный к ней вопрос.
— Что?
— Василий приглашает нас в «Мак». Пойдешь?
Девочка пожала плечами и кивнула.
— Ничего парень! — тихо шепнула ей Нинка. — Одобряю! Ты чего такая кислая? Уж не ревнуешь ли?
Алиса невесело усмехнулась. Ревнует, не ревнует! Какая разница! Между ней и Васькой такая пропасть, вовек не перепрыгнуть!
— Дурища! — Нинка снова ткнула ее в бок. — Да он же глаз с тебя не сводит, ты что, не видишь!
Алиса недоверчиво посмотрела на сестру.
— Да — да! И говорили мы с ним только о тебе. Вася все описывал твои подвиги. Оказывается, ты не такая уж невинная овечка, какой прикидываешься!
Происходящее было похоже на сон. Они посидели в «Маке», потом пошли на Поклонку и катались с горок, а потом долго гуляли, болтая обо всем на свете. Позже Алиса даже не смогла бы вспомнить, о чем они с таким упоением говорили, но разве это имело хоть какое — нибудь значение!
Нинка вдруг куда — то исчезла, и Алиса осталась с Васькой наедине. Пошел снег, мягкие хлопья падали на новую прическу…
— О чем ты думаешь? — неожиданно обратился парень к девочке.
— О брекетах, — честно призналась та.
— Что? — Вася непонимающе уставился на нее.
— Прикидываю, мешают они целоваться или нет.
— Так проверим! — загорелся Васька. Он положил руки Алисе на плечи, повернул ее к себе и, наклонившись к самому лицу, поцеловал.
— По-моему, нормально! — сказал он, оторвавшись наконец от Алисы. — Немножко необычно, но, в общем, ничего!
— Да, сойдет, — кивнула Алиса. Щеки ее пылали, сердце готово было выпрыгнуть из груди, но она поражалась самой себе. Мало того что поцеловалась с Васькой — с самим Васькой Кузнецовым! — так еще может спокойно обсуждать это! Неужели она действительно изменилась?
— Хорошо, что у тебя нет брекетов. А то бы мы сцепились ими… — проговорила она задумчиво.
— И не смогли бы расцепиться! — подхватил Васька. — Представляю, что бы началось. Пришлось бы «скорую» вызывать!
— И в больнице наши челюсти вскрывали бы консервным ножом! Или разрезали автогеном…
Ребята еще долго гуляли по морозным улицам, болтая о том о сем.
Возле подъезда они опять поцеловались.
— Ну вот, — подвела итог Алиса. — Теперь ты знаешь, каково это — целоваться с Терминатором.
Васька снова, в который раз за этот день, громко фыркнул.
— Грушина! С тобой прикольно! Давай гулять! — предложил он.
— Давай, — кивнула Алиса, думая, что ей самой с собой сегодня тоже прикольно. А еще прикольнее будет с родителями, когда она поднимется сейчас наверх. — Только пока уже достаточно. Идет?
Девочка поднималась в лифте и гадала, когда же она наконец проснется. Все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Потом Алиса вдруг поняла, что пробуждения ждать недолго. Вот сейчас она откроет дверь, и… Алиса боялась даже представить, что ее ждет. Родительский гнев будет ужасен. Мысленно она перебирала все совершенные в этот день «смертные грехи». Прогуляла школу — это раз. Экстремально постриглась и покрасилась — это два. Линзы — это три. А уж про пирсинг и тату и говорить нечего — это перевешивало все остальное вместе взятое.
— Ну как стенгазета? — раздался с кухни участливый голос мамы. — Успели?
Алиса замерла, не поверив своим ушам. Какая стенгазета? Куда успели? И почему не слышно праведного родительского гнева?
Появилась Нина, и все разъяснилось.
— Это я рассказала тете Марине про стенгазету, — громко заявила она, делая сестре сумасшедшие знаки руками. — А ты тоже хороша! Не предупредила родителей, что задержишься. Да мне бы за такое знаешь что было!
Привыкшая к находчивости и неожиданным выходкам сестры, Алиса быстро сориентировалась:
— Да, с газетой мы успели, но с таким трудом! — на ходу принялась импровизировать она. — А все из — за Наташки Борисовой. Мы даже почти закончили, и тут она принялась гоняться за Мишкой Медведевым. А газета у нас была разложена на полу. И тут Наташка как наступит своей ножищей прямо в самый центр, где у нас Эминем был Приклеен! Ужас! Сменку — то она не носит, сами понимаете. Пришлось Эминема срочно Киркоровым заклеивать.
— И кто — то еще говорил, что не умеет врать! — хихикнула в кулак Нина.
— Тогда я не врала, — прошептала в ответ Алиса. — Я действительно думала, что не умею! Я не знала, что это так просто.
— Ну ты даешь! У тебя же потрясающие способности!
— Алиса! Что это с твоей головой? — мама неожиданно возникла рядом и теперь, держась за сердце, смотрела на дочь безумными глазами.
— А это… Понимаешь, мамочка, в школу пришли практиканты… Из парикмахерского училища. У них скоро зачет по молодежным прическам. Им обязательно нужно было на ком — то попрактиковаться. Ну вот я и выручила одну девочку…
— Дурочка моя! — всплеснула руками мама, и Нина, ехидно улыбнувшись, закивала. — Разве так можно? А если бы она тебе голову испортила?
— Тогда я бы, как у Нинки, себе стрижку сделала! Под ежика. Этого никакой парикмахер не испортит!
— А что это у тебя в ушах? И в носу? — голос папы звучал гораздо суровее маминого.
— Господи, да это же сережки! — воскликнула пораженная мама. — А я и не заметила…
Кузина Нина быстро отступила вглубь коридора, откуда теперь с любопытством смотрела на сестру. Всем своим видом она выражала желание остаться в стороне и одновременно искреннюю заинтересованность в том, как Алиса будет выпутываться. «Предательница! — мелькнуло в голове у Алисы. — Подставила меня по полной программе, а сама смылась!» Девочка чувствовала себя, как тогда, в бассейне, когда начала тонуть. Однако делать нечего, надо было срочно придумать правдоподобную отмазку.
