Анна Антонова - Письмо звездному мальчику

Я уже открыла было рот, но Юлька дернула меня за рукав, и я проглотила рвущиеся с языка комментарии.

– Идем мимо вахты, а там Горин сидит. «О, – говорит, – Антошкина крыса поехала». Короче, увезла ее к себе Вера Павловна, Антон еще инструкции давал: «Она, – говорит, все ест…»

Раздался третий звонок. Катя спохватилась и с надеждой посмотрела на нас:

– Так не нужна крыса?

Заверив, что, к сожалению, не нужна, мы распрощались с нервной любительницей грызунов и побежали в зал. Несмотря не обещанный Юлькой конец сезона, публики сегодня собралось предостаточно, а мы явились поздно. Поэтому даже добрая билетерша, которая всегда пропускала и даже сама иногда показывала свободные места, решительно завернула нас у входа в партер:

– Девочки, сегодня мест нет. Идите на балкон.

Мы не стали спорить и послушно побежали вверх по лестнице.

– Все из-за этой дурацкой крысы! – пыхтя, ругалась Юлька.

А мне уже было все равно, где сидеть, на балконе или вообще на крыше. Я даже спектакль смотрела вполглаза, потому что никак не могла избавиться от фразы, которую кто-то все время повторял прямо у меня в голове: «Дуры эти, идиотки, поклонницы мои… Дуры эти, идиотки… Дуры…»

– Юлька, а ведь это мы с тобой, – сказала я, едва закрылся занавес и зажегся свет.

– Что? – Она облокотилась на бортик, шедший вдоль балкона, и пристально вглядывалась в зал – наверное, подозревала билетершу в обмане и высматривала свободные места.

– Это же мы с тобой дуры и идиотки, – меланхолично повторила я.

– Почему это? – возмутилась она.

– Так Теркин сказал…

– Ах, ты об этом, – подружка наконец оторвалась от созерцания зала и повернулась ко мне. – Не понимаю, почему ты это на свой счет принимаешь. Мы-то с тобой никому крыс не дарим и полы мыть не устраиваемся!

Как мне ни было плохо, от подколки я все равно не удержалась:

– А кое-кто, кажется, собирался!

– Да ладно тебе, – отмахнулась она. – Разве непонятно было, что я прикалываюсь?

Мне в тот момент было совершенно непонятно, но настаивать я не стала, просто уточнила:

– Значит, это он не про нас сказал?

– Лера, – скептически посмотрела на меня Юлька. – Ты это всерьез? Не волнуйся, в Кать мы в любом случае не превратимся.

И это меня не сильно, но утешило.

К вечеру снег прекратился, немного потеплело. Лужи блестели под ногами, в них причудливо отражались ломаные линии зданий и мелькали проекции проносящихся машин.

– Да брось ты, – пыталась растормошить меня Юлька. – Ну сколько можно?

– Я вот думаю, – меланхолично отозвалась я. – Что бы такого подарить Шмарову, чтобы ему стало плохо-преплохо?

– Ты что?

– Да ну их! Люди ходят на них смотреть, деньги, не побоюсь этого слова, платят. А они потом: «Дуры, идиотки…»

– Ну, Лера, – терпеливо проговорила Юлька. – Ты не путай мухи с котлетами. Те, которые не дарят крыс и не устраиваются мыть полы, никакие не дуры и тем более не идиотки.

– Все равно, – упрямилась я. – Что бы ему такого подарить?

– Подари ему нарцисс, – предложила она. И хихикнула: – А лучше – два нарцисса.

– Издеваешься, – вздохнула я. – А если серьезно?

– Испеки пирог, укрась солонкой и преподнеси.

– На блюде с полотенцем? – неуверенно уточнила я.

– Угу.

– Он не возьмет, – засомневалась я.

– Тогда отдашь кому-нибудь другому и скажешь: «Передайте, пожалуйста, Шмарову, а то он почему-то не заметил…»

– Лучше подарю кактус. В коробке. Откроет он крышку и своими длинными тонкими пальцами…

– Не станет он пальцы совать, – сказала Юлька. – Сначала посмотрит. А еще лучше – отнесет Теркину. «Антон, – скажет, – мне тут поклонницы какую-то гадость подарили, посмотрите, пожалуйста…»

– А Антон – сразу пальцами?

– А Антон – пальцами, – подтвердила она. – Ему и в голову не придет сначала посмотреть.

– Может, Шмарову тоже крысу подарить?

– Лучше скорпиона.

– Ну да, он побледнеет, позеленеет и свалится в обморок… А что, если подарить ему игрушку? Например, ворону. Бывают игрушечные вороны?

– Почему же игрушечную?

– Правильно, – обрадовалась я. – Настоящую. Черную. Нет, белую! Маленькую злую хромую ворону. Она будет таскаться за ним по всему театру и передразнивать. А он ничего и не заметит. Встречные будут смеяться, а ворона, когда он оглянется, спрячется за углом.

– А однажды она вылезет за ним на сцену, – подхватила Юлька. – И тогда Горин скажет: «О, Лешкина ворона прибежала…» Только она за ним не угонится, он же вечно с такой скоростью носится!

– А если серьезно? – задумалась я. – Подарить ему игрушечную ворону?

– Обидится, – сказала Юлька.

– С чего бы это?

– Так ведь похож, – засмеялась она. И пояснила: – Носик остренький, глазки блестящие. Чем не ворона?

– Ах, так? – Я замолчала, пытаясь придумать, на кого в таком случае похож Горин, а она вдруг глухо проговорила:

– Ты слышала, какой, оказывается, Теркин на самом деле?

– «На самом деле»! – передразнила я. – Как будто мы о нем что-то знали!

– Но мы же сами не хотели…

– Это мы не хотели. А вы очень даже хотели. И как теперь впечатления?

Юлька замолчала, словно прислушиваясь к себе:

– Пока не поняла.

– А я вот все прекрасно поняла. Так противно, что он во всей этой истории с крысой каким-то дурачком выглядит…

– Ну, Лера, мы ведь ничего о нем не знали, – мягко напомнила Юлька.

– Вот и не хочу больше ни о ком ничего знать, – отрезала я. – Это я и имела в виду, когда говорила, что нельзя полоскать сказку в ведре с грязной водой…

Некоторое время мы шагали молча, а потом меня словно кто-то дернул за язык:

– А у меня стих досочинялся.

– Какой?

– Про Шмарова…

– Прочитай!

Я прекрасно знала, что услышу именно это, но все же попыталась отделаться:

– Да я уже не помню…

– Ну прочитай! – Глупо было надеяться, что после такого вступления подружка отстанет.

Он будет ждать, и ты придешь послушно,Не оглянувшись, забывая путь назад,А он опять посмотрит равнодушно,Внушив себе, что выбран наугад.

И отвернется, не заметивУсмешки на закушенных губах,Его героем ты не будешь бредить,Поверив безразличию в глазах.

Боль прежняя уже не повторится –Останется он снова виноват.И снова ляжет тень на ваши лица,Смягчив холодный отрешенный взгляд.

– Вот лучший гадостный подарок для Шмарова, – сказала Юлька, выслушав меня. – Обязательно запиши и отдай ему.

– В следующий раз? – растерялась я.

– Как хочешь.

– Нет, – решила я. – В следующий раз не буду. Пока не заслужил.

Глава 11

Что в суп кладут

Следующий спектакль пришелся на девятое мая, и зрителей было совсем немного. Мы с Юлькой стояли в очереди в кассу, почти целиком состоявшей из знакомых нам личностей – только истинные фанаты не изменяли родному театру из-за праздника и хорошей погоды.

Никто не видел, как Теркин появился возле касс, заметили его уже разговаривающим с каким-то парнем, которому он вынес пропуск. Очередь дрогнула. В открытую оборачиваться не решались, лишь украдкой бросали косые взгляды и перешептывались. Зато, когда он ушел, заговорили в полный голос.

– Вот урод!

– Ну и вырядился!

– Хоть бы голову помыл!

Мы с Юлькой недоуменно переглядывались – ну да, выглядел Антон, конечно, не супер. Но ведь и не на сцену вышел!

– Сегодня еще ничего, – снисходительно сказал Кирилл. – Почти прилично выглядит.

– И не стыдно ему позориться! – в сердцах сказал кто-то из толпы.

– Не стыдно ему на Арбате позориться, – отозвался Кирилл.

– Что? – не выдержала я.

– Что в суп кладут, – ответил он мне.

Вокруг засмеялись. Я смутилась, но расспросы не оставила:

– Давно ты его там видел?

– Около месяца назад, когда в Театр Вахтангова ходил, – неохотно ответил он.

– И что он там делал?

– С гитарой, песенки пел, – ответил Кирилл и отвернулся, давая понять, что тема исчерпана.

Но главное мы все же успели услышать.

– Юлька, – потрясенно вопросила я, когда мы, купив билеты, вышли из театра и направились к цветочному киоску. – Это что, правда?

– А почему нет? – пожала плечами она. – Мало ли кто как развлекается.

– Но он же актер!

– И что? Кто его знает-то, кроме нас? Тоже мне, звезда!

Я поморщилась:

– Ты что развыступалась, прямо как эти?

– Кто?

– Да фанаты эти недоделанные. Голову он, видите ли, не помыл!

– Лер, ну что непонятного? Завидуют они ему, вот и пытаются до своего уровня опустить, – снисходительно отозвалась она. И хмыкнула: – Везет нам в последнее время на уличных музыкантов! Это знак!

– Какой еще знак? – пробормотала я, чувствуя, что краснею.

К счастью, моя тактичная подруга быстро свернула с сомнительной темы:

– Скажи спасибо, что не Шмаров! А то пришлось бы ему и там цветочки дарить!