Валя Стиблова - Дом возле больницы
— А разве эта девчонка меня не оскорбила? — Пани Балкова обиженно отворачивается к стене. — Наговаривает на меня!
— И не собираюсь я на вас наговаривать, — не падает духом Витя, — но нельзя же так с сестрами обращаться! Вы бы лучше умывались сами да в уборную ходили без посторонней помощи, и тогда я вам обещаю, никому ничего не скажу, — решительно ставит она свои условия.
— Ну нет, пора, видно, манатки собирать и подальше отсюда… — шмыгает носом пани Балкова. — Все делают назло. Врач зверюга какой-то попался. Ни о чем его больше просить не буду! Уж лучше через силу, но сама…
Витя, только что не прыгая от радости, несется в сестринскую: теперь-то пани Балковой не остается ничего другого, как помалкивать. Она обо всем рассказывает Элишке, и та, облегченно вздохнув, улыбается:
— Неужто на ноги подняла ее? Вот чудо! Ну и удивится же Лида!
— Теперь главное, как поступит доктор Фландерка.
Витя понимает: радоваться еще рано. Она молча одевается, собираясь в общежитие.
* * *Вечером Витя с Иржи стоят на перроне. Вокзал крытый, но холод пронизывает девушку до костей. Тусклый свет фонарей расплывается в тумане. Скорый опаздывает уже на сорок минут.
— Пойдем чаю попьем! — уже в который раз предлагает Иржи: носик у его маленькой свояченицы совсем покраснел.
— Нет, нет, а вдруг как раз поезд подойдет? — всматривается в темноту Витя.
С соседнего пути отходит состав, двери с шумом захлопываются. Между тем по радио объявляют, что Лидин поезд опять задерживается.
— Давай хоть походим, — Иржи тянет Витю за собой. Сквозь варежку он чувствует, как закоченела маленькая Витина рука.
— Иржи, сил уже никаких нет ждать. Неизвестно еще, с чем Лида приедет!
Он подбадривает Витю улыбкой, а у самого на душе кошки скребут. Иржи только вздохнул, выслушав Витин рассказ о ночном происшествии, но остерегся высказать свои опасения вслух.
— Может, и ездила-то она зря… — изнывает Витя.
Наконец подходит поезд. Витя волнуется. Из покрытых инеем вагонов выходят пассажиры: кто с чемоданами, кто с рюкзаками, кто с портфелями. В толпе несколько лыжников. Вот две старушки, укутанные в теплые шали. Но Лиды нет. Витя нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Теперь уже и Иржи заволновался. Поезд покидают последние пассажиры. Все ясно: Лида не приехала.
Понуро бредут они через весь вокзал к выходу. Эхом отдаются монотонные объявления. Витя держит Иржи за руку, ее трясет от холода и тревоги:
— Что могло случиться?
— Что могло случиться? — как можно беззаботней повторяет Иржи. — Небось на поезд опоздала. Ничего, к утру как-нибудь доберется. В худшем случае предупредим, что на обходе ее не будет.
Иржи провожает Витю в общежитие. Она идет рядом тихо, как маленький ягненок. Да и о чем теперь говорить?! Прощаясь с Иржи, Витя едва не плачет. Потихоньку бредет в свою комнату, садится в уголке, чтобы не мешать Ирене и Павле, собирающимся на танцы. Сегодня вместе с ними идет Ярмила. Девушки наряжаются. По кроватям и стульям разложены платья, ленты, перчатки. Девушки спешат: договорились встретиться на танцах с какими-то медиками.
У Ирены обновка — голубое кружевное платье. Сшили его специально к этому вечеру, платье только вчера от портнихи. Ирена ставит утюг, чтобы отгладить примявшиеся воланы: они должны быть воздушными. Павла спотыкается о гладильную доску и бурчит:
— Ирене нашей отдельный будуар нужен да служанку впридачу. Можно подумать, на королевский бал собираемся, не иначе!
Ирена молча устраивается перед зеркалом.
— Посоветуйте, девочки, как лучше причесаться? Может, вот так — стянуть сзади голубой ленточкой?
— Как тебе идет! — восхищается Витя, выйдя из своего укромного уголка и обходя Ирену со всех сторон. На время она даже забывает о своих несчастьях.
— Сделай лучше пучок. — Застегнув платье, Павла подходит к подруге посмотреть, как будет выглядеть прическа.
— Подожди-ка… — У Ярмилы свои соображения. — Давай подтянем хвост повыше, а ленту завяжем вот так. — Она ловко укладывает светлые волосы Ирены.
— Ярмила! Замечательно! — сияет Ирена. С помощью маленького зеркальца она оглядывает себя и даже краснеет от удовольствия.
Ох уж эта прическа! Вдруг все чувствуют странный запах — кажется, чего-то паленого. Запах становится все резче, на гладильной доске вспыхивает огонь, а на подоле юбки появляется корявое темно-коричневое пятно.
— Платье горит! — Витя подскакивает первой, чтобы выключить утюг, оказавшийся в опасной близости от кружевной оборки.
— Да что же это делается! — бросается за ней Ярмила.
Павла подхватывает платье… и — о, ужас! — на подоле зияет огромная дыра!
Ирена вне себя от отчаяния.
— Платье, мое платье! Было — и нету! — побледнев, кричит она и мечется между зеркалом и гладильной доской. — Куда вы смотрели? Что теперь делать? Отстаньте все от меня, не пойду я на танцы! — Никого не слушая, Ирена с рыданиями выбегает в соседнюю комнату.
— Ирена, брось дурить, у тебя что, платьев мало? — идет следом расстроенная Ярмила.
Павла только руками разводит и беспомощно глядит на Витю:
— Совсем с ума сошли с этими танцами да нарядами. Вопит как оглашенная!
Павла нехотя отправляется в соседнюю комнату, и Витя остается одна: глаза испуганны, руки бессильно опущены на колени. За стеной слышны рыдания Ирены и голоса подруг, старающихся ее утешить.
— Уйдите, не трогайте меня! — доносится через стенку.
Витя вдруг вспоминает, что вот-вот придет пани Чапова: сегодня она сопровождает на танцы своих учениц.
Павла с Ярмилой сидят около Ирены, не зная, чем помочь, а та, упав на постель, рыдает в подушку. Стоит сказать ей слово, Ирена плачет еще отчаянней.
По коридору раздаются шаги пани Чаповой. Она в красивом темном платье, поверх накинуто пальто с пушистым меховым воротником.
— Девочки, вы готовы? — Учительница громко стучит в дверь и, почуяв неладное, застывает на пороге. — Что случилось?
Ирена смущенно садится на кровати, а Ярмила сбивчиво объясняет, в чем дело. Пани Чапова удивленно переводит взгляд на всхлипывающую Ирену.
— Надень какое-нибудь другое платье. У тебя их полно, — произносит она наконец, и девушки живо поддерживают ее:
— И мы ей говорим…
Но Ирена опять заходится в рыданиях. Как они не понимают! Ведь именно сегодня так хотелось надеть голубое платье! Ей теперь весь белый свет не мил!
Пани Чапова старается помочь.
— Покажи-ка свое платье, — тянет она девушку за руку.
Ирена идет за учительницей как лунатик, а сама плачет еще горше.
— Сейчас посмотрим, из-за чего сыр-бор… — Пани Чапова берет в руки кучу прозрачных кружев и разглядывает злосчастный подол.
— Где-то здесь, — помогает ей Павла, но коричневого пятна от утюга что-то не видно.
Тогда они расправляют платье на кровати: где же дыра? Теперь все находящиеся в комнате рассматривают платье и с лица, и с изнанки.
— Может, вам, девочки, померещилось? — недоверчиво качает головой учительница.
Слезы у Ирены просыхают, она удивленно взирает на свою обнову:
— Как же… Как же это?.. Ничего не понимаю…
Павла случайно бросает взгляд на Витю. Витя сидит на кровати и спокойно сматывает в катушку голубые нитки, а на коленях у нее лоскут обуглившейся ткани и ножницы.
— Быть этого не может… Неужели ты, Витя? — восклицает Павла, только теперь догадавшись, почему исчезла дырка на платье.
Довольная Витя молча болтает ногами.
— Такую дырищу! Вот это да! — никак не верится Ярмиле.
Подойдя к Вите, пани Чапова опускается на кровать рядом с ней и поворачивает к себе лицо девочки:
— Так это ты у нас такая умелица-рукодельница?
Наконец до Ирены доходит: на танцы она пойдет все-таки в новом платье. Мировая скорбь мигом сменяется безудержной радостью.
— Девочки, какое счастье! — кричит она, со смехом кружась по комнате.
— Нет уж, избавь, по горло сыты, — ворчит Павла.
Ирена бросается к Вите и душит ее в своих объятиях:
— Вот умница! — И тут же смущенно добавляет: — А я-то тебя… Витечка, если бы ты знала, какая я счастливая!
— Ну, не такая уж и большая дыра была, — отмахивается Витя, деловито прибавляя: — ^Времени нет, одевайся скорей!
Ирена бросается к зеркалу, быстро укладывает взбитые волосы, стягивая их голубой лентой, торопливо надевает платье. Витя напоследок со всех сторон одергивает на подруге голубой кружевной подол. Кажется, все в порядке, но она еще раз придирчиво осматривает наряд и только тогда тоном знатока подтверждает:
— Хороша!
Теперь-то уж Ирена прислушивается к Витиным словам.
— Нравится? — переспрашивает она, будто за Витей главное слово.
А Витя от стеснения морщит нос, потом одобрительно кивает. Еще больше ей нравится то, что ее мнение теперь так важно.
