Турмуд Хауген - Ночные птицы
— Ты хочешь купить носовой платок?
Юаким поднял глаза и как будто проснулся.
Рядом с ним стояла белокурая голубоглазая продавщица с ярко накрашенными губами. Она улыбалась, но ее вид не обещал добра.
Юаким отрицательно замотал головой. Из глаз у него брызнули слезы прежде, чем он успел сообразить, что сейчас будет.
Продавщица как будто немного подобрела.
— Нет, — сказал Юаким, — я только хотел…
И все, больше он не мог вымолвить ни слова.
Пальцы его сами собой вытащили платок и положили его обратно в корзину. Пальцы у него зачесались.
Продавщица молча смотрела на него. Потом медленно кивнула:
— Я все понимаю.
Она повернулась и пошла к боковому прилавку, которого Юаким раньше не заметил. Он тогда видел только корзину.
Ладонью он размазал по лицу слезы.
Рогер и Томми исчезли. Он был совершенно один.
Он огляделся.
Красное пальто и зеленый шарф с зеленой шапкой стояли перед ним.
Он вздрогнул. Что ей от него надо?
Они смотрели друг на друга. Глаза у Май Брит были большие и серьезные.
У Юакима — маленькие и красные от слез.
Она все видела!
Юаким бросился наутек. Больше он никогда, никогда не посмеет взглянуть в глаза Май Брит. Ни в школе, ни на улице.
41
— Размазня!
Рогер отбросил окурок и злобно уставился на Юакима. Очень злобно.
Юаким и Рогер сидели под кустами возле большого дуба. К счастью, с ними не было Томми.
Юаким промолчал.
— Маменькин сынок! Трудно поверить, что ты учишься во втором классе. Попасться в первый же раз! Меня вот еще ни разу не застукали. Я, если хочешь знать, таскаю так, что со мной не могут тягаться даже большие мальчишки.
Рогер вырос в глазах Юакима и стал великаном.
— Подло было бросить меня одного, — пробормотал Юаким.
— Еще что! Ты хотел, чтобы нас схватили вместе с тобой? — воскликнул Рогер. — Мы-то ничего не стащили из этой корзины!
— Могли хотя бы предупредить меня, — сказал Юаким.
— Мы не успели, продавщица подошла слишком быстро, — сказал Рогер — Нет, ты все-таки трус, да и мал ты еще для такого серьезного дела. Позарился на носовой платок!
— А чем платок хуже автомобильчика? — огрызнулся Юаким. — Ну стащил ты их, ну и что? Ведь ты в них даже не играешь!
— Заткнись!
Рогер вихрем налетел на него. Ветка больно хлестнула Юакима по уху. Он и оглянуться не успел, как уже лежал навзничь на земле, а Рогер сидел на нем верхом.
— Не болтай глупостей! — сказал Рогер.
Юаким молчал.
— Ладно, не сердись. Дадим тебе еще одну попытку. Но ты пойдешь один и принесешь то, что мы скажем. Ясно? Или мы больше никогда не возьмем тебя в свою компанию.
— А я и не хочу быть в вашей компании, — неожиданно для себя сказал Юаким.
— Совсем спятил, — решил Рогер. — Тебе не нужна наша компания?
Юаким попытался вывернуться из-под Рогера, но тот всей тяжестью навалился ему на живот.
— Ты видел, как мы расправляемся с ребятишками на улице? Думаешь, им это нравится? — спросил Рогер.
— Нет, — пробормотал Юаким.
— То же будет и с тобой. Ты этого добиваешься?
— Нет, — прошептал Юаким.
— Тогда ты должен быть в нашей компании. Ясно?
И делать то, что мы прикажем.
— Нет, — сказал Юаким.
Рогер вздохнул:
— Вот уж не думал, что ты такой дурак! — сказал он и отпустил Юакима.
Юаким встал и пошел, не оглядываясь.
— Я тебе скажу, когда у тебя будет возможность исправиться! — крикнул Рогер ему вслед.
42
Ночью Юакиму приснился носовой платок с красными глазами и черными крыльями, который с пронзительным криком летал за ним.
И тут же рядом оказалась мама. — Что тебе приснилось? — взволнованно спросила она.
Юаким покачал головой.
Ничего.
Просто сон.
43
В понедельник он пошел в школу.
Никто и не вспомнил, что он в пятницу убежал с урока.
Никто не смеялся.
Два раза ему показалось, что у него за спиной произнесли слово «мама», он оглянулся, но так и не понял, кто это сказал.
Как будто в пятницу ничего особенного не случилось.
Или все в школе сговорились не вспоминать об этом. Или ему все приснилось.
44
После обеда вновь зарядил дождь. Быстро стемнело. В лужах отражались уличные фонари. У Юакима неприятно засосало под ложечкой. «Сейчас я провалюсь под землю», — подумал он. Но кругом не было ничего, кроме фонарей и дождя.
Поджидая маму, Юаким пошел в парк. Папа сегодня опять обещал поговорить с Фрицем, но домой еще не вернулся.
Парк неожиданно усеяли желтые и красные листья. Вчера их еще не было. Может быть, сегодняшний ветер с дождем принесли уже настоящую осень?
Юаким остановился и посмотрел на коричневый лист, упавший перед ним на асфальт. Он смотрел на него так долго, что с дерева слетел новый лист и лег на первый.
Юаким пошел дальше.
Дождь шуршал в ветках и шептался с листьями. Юаким видел, как дождь трясет деревья и срывает с них листья.
На детской площадке никого не было. Мокрая песочница вызывала отвращение. У края песочницы лежал забытый грузовичок, наполовину засыпанный песком. Красное пластмассовое ведерко ловило в себя капли.
Юаким пошел дальше, шлепая по зеленой мокрой траве. Свет от фонарей, стоящих вдоль асфальтовых дорожек, не проникал в глубь парка на лужайки, где росли высокие деревья.
Юакиму не было страшно. Он видел фонари, и свет в окнах домов, и автомобили, и черные тени людей на тротуаре.
Он подошел к большим кустам, где обычно прятался Рогер. Но там никого не было. Юаким обошел кусты, чтобы убедиться, что за ними никто не прячется.
Как странно. Может, он ошибался, но с другой стороны кустов определенно кто-то прятался.
Юаким остановился и прислушался.
Дождь, ветер, шорох веток. Ничего другого он не услышал.
Он сделал шаг, и им опять завладело то странное чувство — за кустами кто-то был!..
Точно! И этот кто-то не хотел, чтобы его обнаружили!
Юаким не испугался. Что-то подсказывало ему, что этот кто-то боится еще больше, чем он.
Юаким обежал вокруг кустов. Пусто.
Что это значит?
Он осторожно подкрался к кустам и постарался сквозь ветки заглянуть внутрь. Опять никого. Только листья, тени и унизанные каплями ветки.
Согнувшись, он крался вокруг кустов. Его не покидала уверенность, что впереди, совсем близко, за листьями мелькнуло что-то темное.
Юаким двинулся дальше, но поймать того, кто там прятался, так и не смог.
В конце концов он сдался. Тот, другой, не хотел, чтобы его увидели.
Тайна.
Но кто же это мог кружить тут, стараясь остаться невидимым?
Это не только дождь и ветер.
Это было что-то другое.
Может быть, сама осень…
45
Юаким тихонько вошел в квартиру. Он был еще под впечатлением того, что случилось в парке, и потому старался двигаться как можно тише.
Мама и папа сидели в гостиной. Они не слышали, как Юаким вернулся, но он слышал их голоса.
Говорила мама. Однако разобрать ее слов Юаким не мог. Дверь была плотно закрыта.
Мамин голос звучал так, словно она кого-то утешала.
Потом Юаким услышал папу. Папа ничего не говорил. Он плакал.
Папа плакал!
Юаким так давно не слышал, как папа плачет, что даже забыл об этом.
Его охватило странное чувство.
Дверь была закрыта. Закрыта от него. Он не должен был слышать, о чем там говорилось. Папа с мамой заперлись от него!
Юаким постоял, глядя на дверь. Потом повернулся и тихонько вышел на лестницу.
Он спускался по лестнице, но вдруг ноги у него подогнулись сами собой, и он плюхнулся на ступени. Горло сдавил комок. Дышать стало трудно.
Юаким прислонил голову к перилам и закрыл глаза.
Открыв глаза, он обнаружил, что сидит на коричневом пятне.
— Пятно-бревно… — начал он, но продолжать не стал. Бесполезно, он просидел на пятне уже несколько минут.
И ничего не случилось! В Юакиме не осталось места для страшных мыслей после того, как он увидел, что папа и мама заперлись в гостиной.
Он сдался. Просто сидел и ждал чего-то страшного, потому что он сел на коричневое пятно.
46
И страшное не заставило себя ждать.
Самое страшное, что только могло случиться.
Услышав над собой чей-то голос, он посильнее зажмурил глаза. Может, ему это только показалось? Но рука, которая легла ему на плечо, была настоящая.
Над ним склонилась ведьма фру Андерсен!
— Милый мой, что ты здесь делаешь? — спросила она.
Юаким не ответил. Не мог. Не хотел. И не смел.
— Похоже, у тебя что-то не ладится, — сказала ведьма над его головой.
