Жаклин Уилсон - История Трейси Бикер
– Много она понимает! Ненавижу, когда меня обсуждают.
– Да, неприятно, наверное, – отозвалась Кэм. – Зато ты в центре внимания. Держи еще платочек, а то у тебя опять из носа течет. Удачно, что ты сегодня без косметики.
– Издеваешься?
– Так, дразнюсь немножко. Ну что, идем?
– А то!
И все равно я чуточку беспокоилась насчет мамы, хоть и понимала, что это глупость. Я же знала, что мама не приедет, и в самой глубине души догадывалась, что Жюстина, может, и правду про нее сказала. И все равно я беспокоилась.
– Моя мама… – промямлила я.
– Ты боишься, что она приедет и тебя не застанет? Давай знаешь что сделаем? Ты позвонишь сюда из кафе и проверишь. Если вдруг окажется, что она приехала, я тебя мигом обратно отвезу. Что скажешь?
– Здорово! – обрадовалась я.
Так что мы с Кэм все-таки поехали развлекаться. У нее такой древний «Ситроен», зеленый, как трава. Хоть какое-то разнообразие после нашего вечного микроавтобуса.
– Моя мама ни за что в жизни в такую развалюху не сядет! – сказала я. – Знаешь, у нее кадиллак.
– М-м, – отозвалась Кэм.
Я покосилась на нее с подозрением:
– Ты просто так соглашаешься, чтобы меня не злить? А на самом деле не веришь, что у моей мамы «Кадиллак».
Кэм посмотрела мне в глаза:
– Трейси, а ты сама-то веришь?
Я задумалась:
– Иногда.
Кэм снова кивнула.
– А иногда я знаю, что все выдумала, – прошептала я. – Ты сердишься, что я вру?
– Ничего страшного. Я сама все время выдумываю, когда сочиняю книжки.
– А я взяла с собой ту статью! Я уже все написала, тебе вообще ничего делать не придется. Хочешь, почитаю? Вот увидишь, тебе понравится! По-моему, очень профессионально получилось.
И я стала читать ей вслух:
– «На проказливом личике Трейси Бикер видны следы перенесенных страданий. В так называемых органах опеки зверски мучили эту умненькую и на редкость хорошенькую девочку. Ее очаровательная, талантливая молодая мама по независящим от нее обстоятельствам вынуждена была отдать родную крошку в детский дом. Возможно, скоро она вернется и заберет любимую доченьку к себе, а до тех пор милой малышке Трейси Бикер требуется приемная семья. В детском доме бедняжка терпит жестокое тиранство и немыслимые лишения…» Кэм, почему ты смеешься?
– Жестокое тиранство? – фыркнула Кэм.
– А ты посмотри на мою руку! Видишь, на костяшках? Это кровь!
– Ну да, ты их разбила о нос несчастной Жюстины. Ты сама всех тиранишь!
– Так если я это напишу, меня ни в какую приемную семью не возьмут, правда же?
– Ну, не знаю, – протянула Кэм. – Если уж выбирать, я бы, наверное, скорее взяла вот такую хулиганку. Зато весело.
Я посмотрела на нее. Очень внимательно. В мозгах уже завертелись колесики: тик-так, тик-так…
В «Макдоналдсе» я немножко отвлеклась. Съела биг-мак и большую порцию картошки фри и все это запила молочным коктейлем с запахом клубники. Кэм взяла себе то же самое. Потом она выпила кофе, а я – еще один клубничный коктейль. Потом мы, пыхтя, откинулись на спинки стульев. Нам обеим пришлось немножко распустить пояса.
Я еще почитала Кэм из статьи, а она давай хихикать:
– У меня икота начнется! Трейси, хватит. Статья замечательная, только ее не напечатают. Нельзя такое писать!
– Что Трейси Бикер умница-разумница и вообще самая лучшая? Это правда!
– Может быть, а вот то, что ты говоришь про Жюстину, Луиз и других… Так нельзя.
– Это тоже правда!
– Нет, неправда. Я их видела, очень славные девочки. А что ты наговорила про Дженни, Майка и про разных соцработников… Тебя засудят за клевету!
– Ну тогда попробуй напиши лучше, – буркнула я. – Что ты напишешь?
– Не знаю. Может, мне вообще не стоило браться за эту статью. Вернусь к своим романчикам. Все равно всех денег не заработаешь.
– Это непрофессионально! – возмутилась я. – Тогда вообще бросай писательство, найди себе другую работу. Например, заботиться о ком-нибудь. За это тоже деньги платят.
Кэм высоко подняла брови:
– Я и о себе-то еле-еле могу позаботиться.
– Значит, найди кого-нибудь, кто бы за тобой приглядывал. Меня, например.
– Трейси! – Кэм посмотрела мне прямо в глаза. – Прости, пожалуйста, но – нет. Я не могу стать твоей приемной мамой.
– Можешь.
– Прекрати! Даже не начинай. У меня нет никакой возможности взять приемного ребенка.
– Есть у тебя возможность! Знаешь, для этого замужем быть необязательно. Одиноким женщинам приемных детей тоже дают, запросто.
– Я не замужем и семью заводить не собираюсь. Не нужно мне ни мужа… ни детей.
– Вот и отлично! Терпеть не могу детей, особенно противных нудных младенцев. Ты ведь не передумаешь и не начнешь размножаться, правда, Кэм?
– Не бойся, маленький Уэйн на всю жизнь отбил у меня материнский инстинкт.
– Вот и будем жить вдвоем, только мы с – тобой.
– Нет!
– Ну ты все-таки подумай.
Кэм засмеялась:
– А ты упорная! Ладно, подумаю. И только. Поняла?
– Отлично! – Я победно хлопнула ее по ладони. – А можно мне сейчас домой позвонить? Ой, я прямо как Инопланетянин, да? Мы уже два фильма про него посмотрели на видео. Так можно я позвоню? Только у меня мелочи нет.
Кэм дала мне десять пенсов, и я пошла звонить Дженни по телефону-автомату около дамского туалета. Если честно, сердце стукнуло пару раз, пока ждала ответа. Я даже немножко огорчилась, когда Дженни сказала, что мама не появлялась, хоть я и знала, что так будет.
Ну у меня теперь было о чем еще беспокоиться. Я помчалась обратно, к Кэм:
– Ну что, подумала? Все хорошо, ты меня берешь?
– Эй, ты что? Мне еще долго-долго надо подумать! И я почти уверена, что ответ будет – нет.
– Почти? Значит, не совсем-совсем на сто процентов?
– Ну-у… А ты совсем-совсем на сто процентов уверена, что хочешь у меня жить?
– Лучше бы, конечно, ты была богатой. И такой, знаешь, крутой и шикарной, чтобы помочь мне выбиться в люди.
– Я думаю, Трейси, ты и без моей помощи выбьешься в люди.
– Нет, Кэм, ты мне нужна!
Я уставилась в ее глаза, а она – в мои.
– Мы почти и не знаем друг друга, – сказала Кэм.
– Так если я буду у тебя жить, узнаем, правда, Кэм? Камилла. Это элегантней звучит. У моей приемной мамы должно быть элегантное имя.
– Ох, Трейси, прекрати! Я и элегантность? И я же тебе сказала уже – терпеть не могу имя Камилла. Меня так из-за него дразнили! И мама постоянно меня так называла.
Кэм скорчила гримасу.
Меня это поразило:
– Ты что… не любишь свою маму?
– Н-не очень.
– Почему? Она тебя била?
– Нет! Просто всегда мной командовала. И отец тоже. Они добивались, чтобы я выросла точно такой же, как они сами, и не могли смириться, что я хочу жить по-другому.
– И ты с ними больше не видишься?
– Разве что на Рождество.
– Хорошо! Значит, если я стану их приемной внучкой, они будут мне на Рождество подарки дарить?
– Трейси! Ну правда, не получится ничего. Не говоря уж о прочих причинах, у меня квартира крошечная, там для тебя места не хватит.
– Да я много места не займу. Я же ма-ленькая.
– Но у меня действительно очень тесно. Видела бы ты мою квартирку!
– А давай поедем? Можно? Вот здорово!
– Я не в том смысле… – начала Кэм и вдруг опять засмеялась: – Ох, ладно, съездим ко мне. Только я обещала Дженни после обеда привезти тебя обратно.
– Так Инопланетянин еще раз позвонит домой! Можно?
– Да, наверное. Скажи Дженни, что я тебя привезу к чаю.
– А можно я и на чай у тебя останусь? Ну пожалуйста!
– Вот что, давай уж разок притворимся, будто мы с тобой элегантные дамы, и выпьем чаю часика в четыре. Хотя я не представляю, как можно еще что-нибудь в себя впихнуть. А я тебя привезу в детдом к пяти. Хорошо?
– А ужин? Вообще-то я и переночевать у тебя могу, нам разрешают. А пижама мне не нужна, я могу просто в трусах спать, и без умывальных принадлежностей тоже обойдусь, я и дома не всегда моюсь…
– Вот замечательно! Знаешь, Трейси, если бы ты жила у меня – заметь, я сказала «если бы», – мылась бы каждый день как миленькая. Возвращаемся к пяти, и точка. Хватит на сегодня.
Я решила больше не спорить. Иногда я чувствую, когда пора остановиться.
Я позвонила, а Кэм взяла трубку и немножко поговорила с Дженни.
– Инопланетянин тоже два раза звонил домой. А знешь, что ему дали? – спросила я с надеждой. – «Смартис»!
– Трейси, о тебе завтра напишут во всех воскресных газетах. «Девочка, которая лопнула».
Но Кэм все равно купила мне «Смартис». И не маленькую пачку, а большущий пакет.
– Ух ты! Спасибо! – сказала я, сунув руку в пакет.
– Это не только тебе. Отвезешь в детдом и поделишься со всеми.
– У-у, я не хочу зря тратить такую вкусноту!
– Я сказала – поделишься, жадина!
– Я могу поделиться с Питером. И с Макси. И с мелкими.
– Со всеми поделись. И с Жюстиной тоже.
– Гм!
Кэм еще в один магазин зашла. В булочную. А мне велела подождать снаружи. Вышла с большой картонной коробкой.
