Ирина Пивоварова - О чём думает моя голова
— Господи, какая гадость! Что ты с ними натворила?
— Понимаешь, мамочка, у меня гармошка сломалась… и я…
— При чём тут гармошка? Я спрашиваю: что ты туда налила?! Зачем ты испортила мои французские духи? Ты же знаешь, как я их берегу!
— Мамочка, я не нарочно, — захныкала я. — Они сами вылились.
— Ах, значит, ты их вылила и, чтобы скрыть это, налила во флакон какую-то мерзость! Красиво, нечего сказать!.. Ну что же, благодарю за отравленное настроение. Ты всегда мне вовремя его испортишь… Конечно, о том, чтобы ехать со мной на вокзал, и речи быть не может! Ты останешься дома.
Она хлопнула дверью так, что у меня мурашки пробежали по спине. Всегда так! Разозлится из-за какого-нибудь пустяка! Подумаешь, духи несчастные пожалела! Они уже полгода стояли, старые стали, а моя гармошечка новенькая была! Духами подушишься, через пять минут уже не пахнет, а гармошка всю жизнь могла играть!
И папу мне встречать не дали!.. Ну что за жизнь такая! Папочка, приезжай скорее, мне без тебя плохо!
Я легла на диван и стала ждать папу. Было грустно.
Я закрыла глаза и стала думать, как удивится папа, когда не увидит меня на вокзале, и как мама станет ему жаловаться…
А потом я вдруг увидела папу.
Вытянув руки и улыбаясь во всё лицо, папа шёл ко мне по пустынному перрону.
Вокруг не было ни души. Только солнце светило в небе. Странно немножечко светило, как будто через туман…
В руках у папы был чемодан. На голове — красная шапочка с длинным козырьком, в каких катаются по улицам велосипедисты.
«Килик-милик, — бормотал папа. Смотрел на меня, смеялся и бормотал: — Килик-милик, килик-милик…»
И вдруг в руках у папы сверкнула моя гармошечка!
«Килик-милик, килик-милик, починись, гармошка, вмиг!» — воскликнул папа, приложил гармошку к губам… И она заиграла! Да так громко! Так весело!
Я подскочила на диване и протёрла глаза.
Передо мной стоял папа.
— Килик-милик, — сказал папа. — Селям алейкум, дочка!
Папа был в длинном полосатом халате. На ногах малиновые вышитые тапочки с загнутыми кверху носами. На голове — красная бархатная тюбетейка. Вылитый старик Хоттабыч!
В одной руке папа держал огромный зелёный арбуз, в другой — мою гармошку.
— Килик-милик, — подмигнул мне папа, хитро улыбнулся, поднёс гармошку к губам, и — чудо! — гармошка заиграла!
Мой милый папа стоял передо мной и играл на моей гармошке!
Из-за папиной спины выглядывало сияющее, смеющееся мамино лицо.
— Вставай, Люська! — говорила мама. — Вставай! Папа приехал! — И протянула мне на ладони красное яблоко.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Вчера у меня был день рождения.
Первой пришла Люська. Она подарила мне книжку «Алитет уходит в горы». На книжке она написала:
Милой подруги Люси
Синициной от подруге Люси
Косициной
До сих пор не научилась грамотно писать! Я тут же поправила ошибку красным карандашом. Получилось так:
Милой подруге Люси
Синициной от подруге Люси
Косициной
Потом пришли братья Кармановы. Они долго вытаскивали из сумки подарок. Подарок был обёрнут бумагой. Я подумала — это шоколад. Но это тоже оказалась книжка. Она называлась «Палуба пахнет лесом».
Пока братья усаживались за стол, пришла Лена. Она держала руки за спиной и сразу закричала:
— Угадай, что я тебе принесла!
У меня сердце так и прыгнуло. А вдруг — новые коньки?! Но я сдержалась и говорю:
— Наверное, книжку?
— Молодец, угадала, — сказала Лена.
Третья книжка называлась «Как вышивать гладью».
— С чего это ты решила, что я хочу вышивать гладью? — спросила я у Лены.
Но тут мама так на меня посмотрела, что я сразу сказала:
— Спасибо, Лена. Очень хорошая книжка!
И мы сели за стол. Настроение у меня было неважное.
Вдруг в дверь снова зазвонили. Я бросилась открывать. На пороге стояло всё наше звено: и Сима, и Юрка Селиверстов, и Валька, и, главное, Коля Лыков! Толкаясь и смеясь, они вошли в прихожую. Последним вошёл Юрка Селиверстов. Он тащил что-то очень большое, очень тяжёлое, всё завёрнутое в бумагу и перевязанное верёвками. Я даже испугалась. Неужели сразу так много книг? Да тут же целая библиотека!
Коля взмахнул рукой, и они все сразу закричали:
— Поздравляем тебя с днём рождения!
Потом они бросились развязывать верёвки и снимать бумагу. Это оказался… стул.
— Вот тебе стул, — сказал Коля, — от всего нашего третьего звена. Сиди на нём на здоровье!
— Большое спасибо, — сказала я. — Очень хорошенький стульчик!
Тут в прихожую вышли мои родители.
— Зачем вы притащили эту махину? — удивилась мама. — Ведь у нас есть на чём сидеть!
— Это подарок, — стали наперебой объяснять все. — Это мы дарим Люсе на день рождения.
— Какой миленький стульчик! — воскликнула мама. — Как это трогательно! У нас как раз не хватало одного стула!
— Что же вы стоите? — закричал папа. — А ну, давайте со своим стулом к нашему столу!
И мы все потащили стул в комнату. Мы поставили его на середину комнаты и все по очереди на нём посидели. Он был очень мягкий и удобный.
— Понимаешь, сначала мы решили купить тебе коньки с ботинками, — объяснял Коля. — И вот мы пошли в магазин «Спорттовары». А по дороге нам встретился магазин «Мебель». А там на витрине этот стул стоит. Он нам всем сразу очень понравился! И мы тогда подумали — ты же не станешь на коньках до ста лет кататься! А на стуле можно хоть всю жизнь сидеть! Представляешь, вот будет тебе сто лет, и ты будешь сидеть на этом стуле и вспоминать всё наше третье звено!
— А если я только до девяноста лет доживу? — спросила я.
Но тут мама внесла горячие пирожки и велела нам всем садиться за стол.
Сначала мы ели салат. Потом холодец с хреном. Потом пирожки с капустой. А потом мы пили чай. К чаю нам дали пирог с вареньем и торт «Ленинград». А ещё были конфеты «Стратосфера», «Лето», «Осенний сад» и карамель «Взлётная».
А потом мы пели песни и играли в прятки, и в фанты, и в цветы, в «жарко» и в «холодно». А папа мой постелил газету, встал на мой стул и, как маленький, прочёл стихи про петушка:
Петушок, петушок,Золотой гребешок,Что так рано встаёшь,Деткам спать не даёшь?
А братья Кармановы кукарекали, а Коля Лыков показывал гимнастику, а мама показывала всем мои новые книжки. А я сидела на моём стуле и потихоньку его гладила. Он мне очень понравился! Такой коричневый, гладенький… Он на витрине стоял. Значит, он из всех стульев самый лучший!
А потом день рождения кончился. Все разошлись, и я стала ложиться спать.
Я придвинула стул к кровати и аккуратно разложила на нём свои вещи. Как всё-таки замечательно иметь свой собственный стул! А потом я заснула. Мне приснилось, как будто я уже бабушка. И мне сто лет. И я сижу на моём стуле и вспоминаю всё наше третье звено.
МАЛЕНЬКИЕ ПОВЕСТИ
ВЕРНАЯ СОБАКА УРАН
КРАСНЫЙ САМОКАТ
Всё было как обычно.
Обычный день.
Обычная погода.
Наш обычный двор.
Как обычно, мы с Люськой играли во дворе в классики. Люська с закрытыми глазами перешагивала из одной клетки в другую и спрашивала:
— Мак?
— Мак.
— Мак?
— Ты давай не подглядывай.
— Бессовестная! Я не подглядываю!
— Сама бессовестная. Я вижу — подглядываешь. Зажмурься изо всех сил.
Люська зажмурилась изо всех сил, сделала шаг и наступила на черту.
— Мак?
— Дурак!
Люська открыла глаза и уже открыла рот, чтобы заспорить. Но тут с ней что-то случилось. Она так и осталась стоять с разинутым ртом. Она смотрела куда-то позади меня. Я обернулась.
Из подъезда выплывал во двор огромный красный самокат. Он сиял на солнце. Он горел как огонь. Смотреть на него было больно. Его блестящий звонок так сверкал на солнце, что резало глаза. У него были чистые белые резиновые шины.
Самокат выплыл из подъезда и медленно направился к песочнице. Он был гордый и рогатый, как олень. Рядом с ним шёл Павлик Иванов.
Возле песочницы самокат остановился. Павлик сел на край песочницы и стал дуть на руль.
Мы нерешительно подошли к Павлику.
— Павлик, дай прокатиться, — почему-то шёпотом попросила я.
Павлик дунул на блестящий звонок и стал тереть его рукавом. Потом он зазвонил. На нас он даже не посмотрел.
— Разойдись! — сказал Павлик, закинул ногу на самокат и поехал.
Мы стояли и смотрели, как он едет.
Сначала он ездил вокруг нашего дома. Потом вокруг лужи. Потом прямо по луже. Потом стал гоняться на самокате за кошками. А потом Павлик гонялся за нами и кричал:
