Иванушка - Ирина Мешкова
Взяла посох, котомку со снедью, в Кощеево царство отправилась.
А ведьма уволокла Гордея в своё урочище. Золотые горы сулит, богатства несметные, коли помощником ей станет.
— Как хочешь, а помогать тебе не буду! — паренёк упирается. — Не нравятся мне дела твои нечистые!
Сколь ни билась старуха, ничего не добилась.
И когда из дома улетала, к лавке Гордея привязывала, чтоб не убёг.
— Сиди-ка взаперти, одинёшенек, сговорчивей будешь, — говорила.
Долго ли коротко ли, дошла матушка до урочища. Тихо в том краю — ни птица туда не залётывает, ни зверь никакой не прорыскивает, не хотят с колдуньей дела иметь.
Вошла она в избушку, отыскала сына, верёвки распутала.
— Погоди-ка, матушка. — Гордей говорит. — Прежде, чем уйти, вещицу тут одну забрать надобно, колдуньин оберег.
Взял лопату, отсчитал от избушки сто шагов на север и сто на заход солнца, откопал перстень грановитый.
— Теперь не страшна нам старуха. Вещь эта волшебная, коли на палец кольцо надеть, защитит нас, и на тысячу вёрст не сможет колдунья ко мне приблизиться.
С тем в путь и отправились. А домой пришли — лучше прежнего зажили. Люди Гордеюшку любили, за доброту и мудрость уважали, да и царь когда-никогда подарками жаловал.
Тут и сказочке конец.
Кот-баюн
Жил царь Берендей. Выдал он дочь свою любимую, Марфу Берендеевну, замуж за короля заморского и с той поры заскучал.
А на конюшне царской паренёк Илья работал, за лошадьми досматривал. Если нужда была — лечил, подковывал, купал в речке студёной, а когда дел особых не было, хвост и гриву им в косы заплетал — любо-дорого посмотреть!
Вот как-то приснул в деннике Илья-конюх, сон увидал. Де живёт в муромских лесах кот-баюн, охоч он сказки рассказывать — и про Елену Прекрасную, и про жар-птицу, и про витязей чужестранных.
Проснулся Илюша, усмехнулся и про сон тот всем, кто рядом был, рассказал.
Даже до самого набольшего советника побасёнка та дошла. На всякий случай он её запомнил, авось пригодится.
Вот послал царь как-то за главным своим советником.
Прибежал бегом советник, на цыпочках к царю входит.
Шею, как цапля, вытянул, в поклоне изогнулся.
— Что прикажешь, царь-батюшка?
— Надоело мне всё до невозможности. Что ты мне, старшой мой советник, присоветуешь? Как от скуки избавиться?
Тот отвечает:
— Много всего разного припасено у меня за дверьми наготове: гаер-шут с загадками, медведь ручной и девушки сенные горазды в любой момент плясовую завести — хоть камаринского, хоть барыню, хоть цыганочку завалять.
— Поди ты со своими песнями-танцами, обрыдли они мне!
— А ещё чудо-птица Павлин прибыла с корабля в сад вашего величества. Не угодно ли посмотреть?
— И птицу заморскую не надобно! — Берендей капризничает. — А хочу то, чего нет ни у кого! Диковинку! А вот чего у меня нет, ты мне сам сейчас расскажешь!
И начинает ухо набольшего советника со злости крутить.
— Не придумаешь сей же момент — пеняй на себя!
— Вспомнил я! — советник голосит. — Сказывал конюх один, Илюшка, что живёт где-то в лесах муромских кот-баюн. По-человечьи он говорит, сказки сказывает — заслушаешься! Хвастался, что может кота диковинного изловить и привезть!
— Хочу кота сказочного! — царь ножкой топает. — Позвать того конюха!
Насилу советник вырвался, ухо его на пол аршина разнесло. Пошёл Илью на конюшне искать.
Отыскал и говорит:
— Поди-ка скорей — царь-батюшка вызывает! И не спорь! Не с той ноги он встал сегодня.
И ухо своё здоровенное ласково поглаживает.
Вошёл Илюша в палаты царские, не бывал тут никогда. Идёт, озирается. Окна во дворце хрустальные. Столы-стулья, что твои кружева — умельцы их замысловатой резьбой украсили. Потолок да пол — из золота тонкого накату с волос толщиной, на солнышке сверкают.
Стукнул царь Берендей кулаком по столу.
— Про кота волшебного ты сказывал, того, что сказок много знает? Мне такой кот нужон. Для пользы царству нашему и для зависти всего заморского окружения. Добудешь кота и моему величеству незамедлительно доставишь!
— Дак то ж сон был, царь-батюшка.
— Знать ничего не хочу! Поедешь за котом и весь сказ! Достанешь — награжу, не достанешь — мой меч, твоя голова с плеч!
Что тут поделаешь!
Выбрал парень на конюшне коника пошустрее и умчался. Едет, у людей расспрашивает, есть ли где кот такой особенный? Оказалось, что и вправду есть кот-баюн у Бабы Яги Костяной Ноги, надобно только отыскать её.
Вот скакал Илья долго ли, коротко ли, близко ли далёко ли, заехал в глухой лес — уж такой тёмный, света белого не видать!
Посреди леса избушка на курьих ножках, с востока на запад поворачивается.
— Повернись, избушка, к лесу задом, ко мне передом. Мне не век вековать, только ночку переночевать!
Повернулась избушка. Вошёл добрый молодец в дверь — сидит в избе Баба Яга, нос у неё в потолок врос. Рядом ступа и пест стоят.
— Кто таков? — спрашивает. — Дело пытаешь, али от дела лытаешь? Давненько ко мне никто не заглядывал.
— Эх, бабушка, неласково встречаешь. Должна ты сначала напоить, накормить гостя, баньку стопить, в баньке попарить, спать уложить, а потом выспрашивать.
— Что это ты, батенька, такой супротивный, — Баба Яга бурчит.
Однако Илюшу напоила, накормила, в баньке попарила, постель постелила и спать уложила. Сама рядом села, стала спрашивать:
— Из какой ты земли, чьих родов сын? Как тебя звать-величать?
— Я Илья-конюх, из Берендеева царства. Послал меня царь за диковинкой. Не добуду — не сносить мне головы! Люди по дороге мне сказывали, что есть у тебя кот-баюн.
— Есть такой. Забирай его, канитель одна с ним. С утра до ночи беседы ведёт, зубы заговаривает, ни на миг не замолкает. Аж в ухах от него зудит.
Вот наутро Илья просыпается, а кот с ночной охоты пожаловал.
