Виктор Мануйлов - Я, мой брат Лёха и мотоцикл
Тут мама сказала папе:
– Саш, может, мы с Алексеем не поедем на гонки? Всё-таки он так упал… А вы поедите вдвоём с Юрой?..
– Нет, я тоже поеду! – закричал Лёха. – Ну и что, что упал? Ничего страшного. Я и раньше падал. А с Петровичем как мы упадали давно-давно! Во как мы с ним здорово упадали! Только без этого… как его?.. без шока.
– Завтра посмотрим, – сказал папа.
Но Лёха смотреть завтра не хотел и сказал, что тогда он сам убежит на гонки: встанет рано и убежит.
– Хотел бы я посмотреть, как ты убежишь, – сказал я, пытаясь вспомнить, что насочинял до этого. Но в голову лезло совсем другое, то есть новое:
Дядя доктор посмотрел,
Как наш Лёха полетел,
И сказал, что очень плохо,
Так летать, хоть ты и Лёха,
Потому что потому,
Что никак я не пойму,
Как летел ты с мотоцикла
Через голову саму.
– Не выдумывай, – сказала мама строгим голосом и строго же посмотрела сперва на Лёху, потом на меня.
А я подумал, что она мне сказала таким строгим голосом, чтобы я не выдумывал стихи. И сказал:
– Да я не виноват: они сами в голову лезут.
– Кто лезет? – спросила мама и посмотрела на меня.
Но тут Лёха взял и дрыгнул ногой по моей ноге.
Я хотел дать ему сдачу, но передумал: всё-таки это он летел вверх тормашками через голову, катился в овраг и был в шоке, и это я обещал, что никогда-никогда не буду драться. Хотя он и не слышал этого. А стихи… А стихов я ещё напридумываю целую кучу.
Глава 22 По трассе на своих двоих
К тому месту, где должны состояться гонки, мы приехали задолго до начала, потому что встали очень-очень рано, а ехали не очень долго. Но рядом с трассой уже собралось столько машин и всякого народа, что мы еле-еле отыскали для себя отдельное свободное место. А машины всё подъезжали и подъезжали. Двери хлопали, из машин вылезали дяди, тёти, мальчишки и даже девчонки. Среди них было много наших знакомых, которые и раньше гонялись вместе с нами. И были чемпионы, которые имеют собственных тренеров. А мы с Лёхой всё сами и сами. То есть с папой и мамой. Это потому, что мы в десятке или даже в двадцатке.
Лёха тут же побежал к мальчишкам, со всеми, даже с дядями и тётями, здоровался за руку, будто большой, и скоро целая ватага малышни шныряла среди машин, разглядывала мотики, толкалась, кричала, визжала и путалась под ногами у взрослых.
А я не толкался и не путался, потому что я не малышня. Я подошел к новенькому мотику, который только что выгрузили из соседней машины, и стал его рассматривать. Выбрался из машины и его хозяин, Димка Краюхин, один из лидеров сезона. Димка на год с лишним старше меня, медлительный такой и солидный, как его папа, только без папиного толстого живота. У Димки собственный тренер, который всё делает вместо Димкиного папы, потому что у его папы целая фирма и даже собственная мотокроссовая трасса, чтобы Димка стал чемпионом.
– Как, нравится? – спросил Димка.
– Класс! – сказал я. – А сколько стоит?
– Сколько твоих два. Вот сколько! – похвастался Димка. И добавил: – У меня ещё один есть, только другой. Он на твердый грунт приспособлен. Тянет, как зверь! А приёмистость! Знаешь какая у него приёмистость?
– Не-а, не знаю, – честно признался я.
– С места сразу сто! – выпалил Димка Краюхин и покраснел.
– Врешь!
– Чтоб мне провалиться на этом месте! – покраснел Димка ещё сильнее. – Мой тренер сказал, что с такими мотиками можно и Европу выиграть.
Тут вышел из машины Димкин тренер и сказал строгим голосом:
– Дмитрий, на разминку!
И Димка послушно пошёл вслед за своим тренером разминаться. А я подумал, что, может быть, это и хорошо, когда разминаются, но мне как-то не хотелось. Тем более что утром я уже разминался и никто, кроме Димки, не разминается.
Я ещё посмотрел-посмотрел на его мотик и вернулся к своей машине. Конечно, хорошо бы иметь такой мотик, как у Димки. Даже если он с места даёт не сто, а меньше. Но и мой мотик ничуть не хуже и Димкиному не уступит. И вообще, как говорит папа, дело не в мотике, а в том, кто на нем ездит.
– Да, вот что, – сказал папа, вытащив из машины наши мотики. – Найди Лёху, вместе с ним пройдите по всей трассе от начала до самого конца. Особое внимание обратите на повороты и на «стиральную доску».
Я нашел Лёху, и мы пошли, потому что так надо.
На этой трассе мы с Лёхой уже гонялись. Трасса как трасса, ничего особенного: песок. Но вчера прошёл сильный дождь, и песок стал мокрым и плотным. А то бы пришлось его поливать из поливальной машины. Но всё равно было бы пыльно и грязно.
День не жаркий. Даже, пожалуй, наоборот. То есть пасмурно, но без дождика. Для гонки – лучше не придумаешь!
Не успели мы пройти и ста метров, как нас нагнал папа и стал спрашивать, как мы будем проходить тот или иной поворот.
– Запросто! – сказал Лёха. – Вжик – и всё!
– А вот на этом повороте вжик не получится, – сказал папа. – Вжик – это вылететь за ограждение. Здесь лучше пройти по внешнему радиусу и вот отсюда сразу же нацеливаться на трамплин! Во-он на ту точку, – показал папа рукой. И спросил: – Понятно?
– Поня-ятно, – ответил Лёха беспечно.
Мы дошли до «стиральной доски», которая представляет из себя череду как бы застывших волн из песка. Здесь так может растрясти, так растрясти, что и своих не узнаешь. Потому и называется «стиральная доска».
И папа нам объяснил, что раньше, то есть давно-предавно, когда не было стиральных машин, штаны, майки, полотенца и всякие там простыни стирали на стиральных таких железных досках.
И я вспомнил: как же! как же! ведь у бабушки Юли есть такая стиральная доска! Сам видел, только старая-престарая. По ней чем-нибудь твёрдым проведёшь – и она тр-р-р-рюу! Но бабушка на ней уже не стирает, потому что у неё от этой доски очень болят руки. Я сам попробовал постирать свой платок, так и у меня руки сразу же заболели. Особенно пальцы в тех местах, которыми стучат в дверь. Поэтому дедушка Витя и купил бабушке стиральную машину.
– Вот эти первые две волны надо проскакивать одним прыжком, – сказал папа. – Затем вот эту отдельно, газ – и остальные тоже одним прыжком. Когда будет тренировочный заезд, попробуйте, на каком режиме лучше получается.
– А я помню, – сказал Лёха. – Вон там и там даёшь газу – вжик! – и перелетел.
Нашему Лёхе всё вжик да вжик – и ничего больше. Понятное дело: маленький и глупый.
Так мы прошли всю трассу.
И другие ребята тоже шли со своими папами или тренерами. И те тоже что-то говорили им, показывали, но так, чтобы другие не слышали. Потому что секрет.
Глава 23 Тренировочный заезд
Объявили тренировочный заезд для «полтинников».
На Лёху мама с помощью папы натянула всё, что положено: рубашку, сверху пластмассовый жилет, наплечники, налокотники, нарукавники, а поверх всего фирменную мотоболку, а потом на шею специальный нашейник, чтобы голова не болталась туда-сюда. После нашейника на него натянули штаны с наколенниками и набедренниками, затем такие крепкие сапоги, которые называются ботами. Затем на руки натянули перчатки. И самым последним надели на его голову шлем, застегнули его, поверх шлема закрепили очки на резинках, чтобы в глаза ничего не попало. И Лёха покатил на старт.
Пока к старту подъезжали остальные, он, как сумасшедший, носился по дорожке вдоль шоссе, подпрыгивая на кочках, разбрызгивая лужи от вчерашнего дождя, пока его не остановил папа и не вернул на старт.
Со старта «полтинников» выпускали по одному с интервалами в пять секунд. Я насчитал восемь гонщиков, прежде чем Лёха пронесся мимо нас. Хотя заезд тренировочный, для Лёхи совершенно неважно, как он называется: он несётся так, будто уже начались гонки. С некоторых пор он терпеть не может, чтобы кто-то ехал впереди. И хотя он два раза упал, всё равно скорости не сбавлял, обогнал всех, кого выпустили раньше, и не позволил обогнать себя никому из тех, кто числился в группе лидеров.
– И куда тебя гнали? – спросил у него папа, когда Лёха подрулил к нам.
– А чего ж они еле едут? Как эти… как те черепахи, – задорно ответил Лёха и, освободившись от лишних доспехов, побежал куда-то искать себе новых приключений.
Вслед за «полтинниками» выпустили «шесяпяток». Меня выпустили девятым. Впереди всех шёл Димка Краюхин, за ним Колян Редькин. Я обогнал пятерых или шестерых и пристроился за Коляном, ехал и смотрел, как они проходят повороты, как преодолевают трамплины и «доску». Ничего особенного. Когда остался один круг, я прибавил и обошёл Коляна. Обойти Димку мне не хватило времени.
Похоже, я заразился от Лёхи его нетерпением. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Особенно если иметь в виду, что тренировочный заезд ничего не значит. То есть он, конечно, значит, но в том смысле, что даёт возможность почувствовать трассу и проверить себя на самых сложных участках. Но для этого не обязательно гонять так, будто тебе за это дадут медаль и кубок.
Вслед за нами тренировались «восяпятки», «четвертаки» и взрослые на своих огромных мотоциклах. Смотреть на них было совсем не интересно, и мы слонялись по лагерю, гоняли мяч, бегали, чтобы поскорее прошло время, потому что приехало так много народу, что за один день не управиться.
