Гортензия Ульрих - Письмо не по адресу. Любовная горячка
МАКС
Р. S. Как думаешь, может, Мильфина попросту всё выдумала, потому что ревнует и хочет расстроить все Кулхардтовы планы насчёт Колетт?
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Колбаски с карри вместо кино?
Привет, МАКС!
А я и не был ни в каком кино! А почему я не был в кино? Потому что ты ела колбаски с карри в компании Мильфины. Дело было так: в радостном ожидании я подошёл к офису Кулхардта и попытался открыть дверь, но вместо этого врезался в неё со всей силы. Заперто! Ничего не понял. Начал стучать. Никого. То ли Кулхардт отправился с Липински в кино, то ли им обоим понадобилось срочно уйти.
Так что я, разочарованный донельзя, поплёлся обратно в кафе.
Берри
Р. S. На мой взгляд, идея Мильфины не так уж плоха. Колетт только и делает, что отвлекает Кулхардта от нашего дела.
Р. Р. S. Как там дела у свиней? Ты не заметила ничего особенного? А может, они что-нибудь сказали? Липински, в конце концов, разговаривает.
Отправитель: ПинкМаффин
Получатель: БерриБлу
Тема сообщения: Сейчас мне нужны ответы, а не намёки!
Слушай-ка, нам нужно заставить Кулхардта сказать, что произошло. Его намёки на то, что за ответом нужно обратиться к свиньям, меня уже достали. Я вижу Готтхильфа и Женевьеву каждый день, и они выглядят как совершенно обычные свиньи. Свиньи в ошейниках, это да, но свиньи.
Нанесу ему ещё визит, пусть только попробует не выложить правду.
Приветы,
МАКС
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Я должен посмотреть на свиней!
Привет, МАКС!
Вполне может быть, что они выглядит как совершенно нормальные свиньи. Но что-то в них точно должно быть необычным, а иначе с чего бы Кулхардт стал делать эти намёки? Я, кстати, не верю, что тебе удастся выпытать у Кулхардта больше, чем мне. Может, лучше мне прийти к вам и взглянуть на свиней? Что скажешь? А, была не была, я иду. Так что будь дома. Я приду быстрее, чем ты успеешь произнести «Готтхильф и Женевьева».
До очень скорого!
Берри
Отправитель: БерриБлу
Получатель: ПинкМаффин
Тема сообщения: Свиньи на тропе войны
МАКС!
Жуть какая-то! Прийти быстро мне не удалось! И вообще — лучше бы я остался дома! То ли всё это — одно большое недоразумение, то ли кто-то пытается обвести меня вокруг пальца, то ли ещё что похлеще!
Сейчас расскажу, что произошло. И ты должна мне поверить. Пожалуйста!
Написав тебе предыдущее письмо, я отправился в сторону вашего дома. Поскольку Готтхильфа и Женевьевы со мной не было, можно было поехать на автобусе.
Подхожу я, в общем, к вашим воротам в большом волнении. На мой звонок никто не откликается. Звоню ещё раз, даже кричу. Ничего.
Я было хочу развернуться и уйти, как вдруг вижу: какая-то тень передвигается по вашему парку, затем исчезает за деревом. Честное слово, хотя на дворе стоит белый день, от движущейся фигуры видна одна лишь тень. Концентрируюсь и вглядываюсь пристальнее. Тут из-за дерева показывается голова Готтхильфа. Он оглядывается по сторонам и, прежде чем я успеваю опомниться, скользящим движением перемещается к следующему дереву. Да, он действительно скользит. Иными словами просто не описать. Кажется, он двигается на цыпочках. Разве у свиней есть пальцы ног? Надо было мне внимательнее слушать, что говорил учитель на уроках биологии. Впрочем, ладно. Вновь сосредоточиваю внимание на дереве и краем глаза замечаю ещё одну тень: Женевьева. Она ещё более грациозно лавирует меж деревьев, будто бы совсем не касаясь земли. При этом она непрерывно оглядывается во все стороны. Невероятно, МАКС! Такого мне в жизни не доводилось видеть. Две свиньи на цыпочках прочёсывают сад, точно индейцы на тропе войны.
Разумеется, мне совершенно необходимо разобраться в этом деле. Перелезаю через стену, ограждающую ваш участок, и подбираюсь к дереву, под которым скрылась Женевьева. А вот и она! По-пластунски ползёт по одной из лужаек. Знаю, МАКС, всё это звучит глупо, но так оно и было. Женевьева ползёт по лужайке, как это делают солдаты, когда им нужно подобраться к цели тайком. Ты наверняка видела подобное в кино. А вот и Готтхильф собственной персоной. Лёгким скользящим движением относит себя на пару метров от предыдущего укрытия, оглядывается по сторонам, опускается на четвереньки и принимается ползти вслед за Женевьевой.
Говорю себе: то, что могут свиньи, я уж точно смогу. Укладываюсь на живот и ползу следом. Но они уже успели исчезнуть. Я ползу в одну сторону, потом в другую и вскоре сам выгляжу не лучше свиньи, которая от души извалялась в грязи. С одним лишь отличием — я не так ловок и изворотлив, как Готтхильф и Женевьева. И тут начинается ад кромешный: повсюду зажигаются синие огни и принимаются оглушительно визжать сирены.
Я по-прежнему лежу на животе, а возле меня уже стоит парочка типов. Нетрудно догадаться, кто они. Один одет в полицейскую форму, другой нет. «Второй точно из уголовной полиции», — решаю я.
— Ты что-то потерял? — спрашивает тип без униформы.
— Да, свои очки, — находчиво отвечаю я.
— Как же ты их потерял?
— Споткнулся, — говорю я и понимаю, что сам загнал себя в угол.
— Споткнулся, значит. А во время чего? Когда вламывался сюда?
Подскакиваю:
— Никуда я не вламывался!
Сотрудник уголовной полиции высоко поднимает бровь.
— Нет, значит? Хочешь сказать, кто-то пустил тебя сюда и ты не выключал сигнализацию?
— Сигнализацию? — восклицаю я. — Я ничего не слышал!
Полицейский в униформе разворачивает маленький пакетик и высыпает содержимое себе в рот.
— Беззвучная сигнализация, — произносит он. — Сигнал поступает только в Главное управление полиции.
— Унтер-офицер Зампфт! — со стоном прерывает его напарник. — Почему бы нам сразу не сказать ему, как отключать сигнализацию?
Унтер-офицер Зампфт сглатывает.
— Вы это серьёзно, комиссар Кнауэр? — спрашивает он, по-собачьи взглядывая на комиссара, затем высылает себе в рот содержимое ещё одного такого же пакетика.
— Нет! — возмущённо фыркает комиссар Кнауэр. — И прекратите уже всё время поглощать этот шипучий порошок!
— Но он меня успокаивает, — говорит унтер-офицер Зампфт всё с тем же собачьим взглядом.
Комиссар беспомощно закатывает глаза. Затем вновь обращается ко мне:
— А теперь я хочу наконец узнать, почему ты проник сюда!
Я решаю сказать правду.
— Из-за свиней.
— Что-что?
— Я увидел двух свиней. Они на цыпочках сновали по саду.
По взгляду комиссара я делаю вывод, что он не верит ни единому слову.
— На цыпочках. Сновали, — повторяет он.
— Да, носились от дерева к дереву, будто не касаясь земли. При этом поочередно оглядывались во все стороны. Потом опустились на животы и принялись ползать по-пластунски. Вот поэтому я тоже лёг на землю и…
Комиссар делает шаг в мою сторону:
— А сейчас послушай внимательно, мой мальчик. Если ты полагаешь, что можешь меня обма…
— Mon dieu! Mon dieu![18] Пикассо! Пикассо! — внезапно раздаётся женский голос.
— Это ещё кто? — стонет комиссар.
— Колетт, — отвечаю я. — Она здесь работает горничной.
— Ты её знаешь? — уточняет комиссар.
— Не совсем, — уклончиво отвечаю я.
А вот и она — несётся к нам со всех ног. Честно, МАКС, я могу понять Кулхардта. Ваша Колетт действительно красавица. Только голос её порядком действует на нервы.
— Mon dieu! Пикассо! — не снижая тона, повторяет она.
— Что вы имеете в виду?
— Ви из полиция? — спрашивает Колетт.
— Да, я комиссар Кнауэр, а это — унтер-офицер Зампфт.
— Пикассо! — вопит Колетт в третий раз. — Она пропасть! Я толко сьегоднья махаль ее метйой!
Унтер-офицер Зампфт всыпает в себя следующую порцию порошка.
— Она имеет в виду метёлку для смахивания пыли.
— Я понял, Зампфт, — сквозь зубы выдавливает комиссар. — Вы хотите сказать, что из дома пропало полотно работы Пикассо? — обращается он к Колетт. — Подлинник Пикассо?
— Mon dieu! Oui![19]
Тут мне становится одновременно жарко и холодно. Не могут же полицейские всерьёз заподозрить, что я… Как бы не так, именно это и пришло им в голову!
— Что ты на это скажешь, молодой человек? — спрашивает меня комиссар Кнауэр.
— Ничего! — взвизгиваю я почти так же истерично, как Колетт. — Я не имею к этому никакого отношении!
— К чему «к этому»?
— Да откуда мне знать!
Колетт смотрит на меня со странным блеском в глазах.
— Она вор? Настоящая гянгстэр? У него есть рюжьё? Его лицо кяжется мне немного знякёмим.
