Владимир Машков - Соскучился по дождику
— Ну что вы! — воскликнул Петр. — Мой «друг детства» ни о ком слова доброго не скажет… А Семенков защищает Володьку…
— Послушать тебя, — хмыкнул майор, — так твой Володька ангелочек, разве что без крылышек?
— Нет, нормальный парень, — покачал головой Петр. — И отчаянный — тоже. Представьте, как он там один? Как бегает от милиции, а ведь ему нет и четырнадцати…
— Бегает, паршивец, людям добрым нервы портит, — проворчал майор. — В общем, с этим делом надо поспешить…
— Вы же мне сказали — не торопиться, — напомнил Петр.
— Верно, — подтвердил майор. — Не торопиться, но спешить надо.
Выйдя из кабинета начальника, Петр осмотрелся. В очереди, которая тянулась к паспортному столу, «друга детства» уже не было.
На улице Петр постоял немного, поглазел на небо, дождь все никак не соберется, и медленно побрел к детской комнате.
Петр приближался к двухэтажному деревянному дому. Из подъезда сломя голову, будто за ним гнались, выскочил парень. В ту же минуту на втором этаже распахнулось окно, оттуда высунулась женщина и визгливо крикнула:
— Я тебе сто раз говорила, уехал твой Андрей. Уплатил за три месяца вперед и уехал. И больше не приходи, не пущу!..
Женщина захлопнула окно. Парень кинулся прочь от дома и чуть не сбил с ног Петра. Петр успел схватить парня за руку и увидел, что это Вася Семенков.
— Привет! — обрадовался Петр. — Ты куда несешься? Чего ко мне не заходишь?
И Вася разглядел, на кого он налетел. С неожиданной злостью крикнул:
— А вы, значит, слежку за мной установили, гражданин инспектор?!
— Какая слежка? Ты о чем? — строго спросил Петр.
Семенков спохватился и перешел на привычный шутливый тон:
— Ну как, вы напали на след известного бегуна на дальние дистанции?
— Нам сообщили, что недавно Володю видели в Ялте, — ответил Петр. — А где он теперь, не знаю.
— В Ялте? — волнуясь, переспросил Семенков. — А с кем он был?
— С мальчишками местными, — улыбнулся Петр. — Он им сочинял, что отправляется в кругосветную экспедицию, его поили, кормили и еще деньги на дорогу собирали…
Вася растерялся, услышав слова Петра, но снова все перевел в шутку:
— Выходит, вы зря беспокоились? Володька загорает на курорте…
— Пока ему везет, — согласился Петр. — А что будет дальше?
Вася пожал плечами. Кто знает, что будет дальше? Во всяком случае он, Вася, не знает.
— Чего мы здесь стоим? Пошли пройдемся, — предложил Петр.
Они пошли той дорогой, по которой совсем недавно — какой-нибудь месяц назад! — брели Вася с Володькой. А в садах появились уже маленькие, словно лампочки, яблоки. Володька был прав — яблок в этом году будет — завались. Володька, вообще, всегда был прав. Говорил — давай удерем, но он, Вася, не согласился. А вон и тележка с газированной водой, возле которой хлопочет продавщица, меднолицая, будто индианка.
Вот и пешеходный мостик, перекинутый через пути. Петр и Вася поднялись по скрипучим ступенькам и, не сговариваясь, остановились посредине. Так и они с Володькой стояли, облокотившись на поручни, и глазели на рельсы, нестерпимо блестевшие на солнце. Вася зажмурился. То ли оттого, что слепило глаза, то ли оттого, что не хотелось вспоминать последнюю встречу с Володькой.
— Я хотел у тебя спросить, — прервал затянувшееся молчание Петр.
— О чем? — насторожился Вася.
— Ты не знаешь, кто угнал мотоцикл с Володькиного двора?
— Я угнал, — спокойно ответил Вася.
— Ты? — не поверил Петр.
— Зашел однажды к Володьке, — с удовольствием принялся рассказывать Вася. — А его дома не было, он в это время страдал на дополнительных по алгебре. Я послонялся по двору, гляжу, мотоцикл стоит, а в нем ключи торчат… Дай, думаю, прокачусь, все равно делать нечего. Сел, завел, покатил за город. Шоссе было мокрое, после дождя, меня занесло… А навстречу самосвал полз… В общем, я успел выскочить из мотоцикла. Немного поцарапался, а от мотоцикла одна каша осталась…
— Почему же Володька все взял на себя? — спросил Петр.
— Потому что он мой друг, — просто ответил Вася.
Петр подергал себя за нос.
— А ты сам-то хоть понимаешь, что натворил?
— Так ведь я взял только покататься, — пожал плечами Васька.
— Эх ты, горе-мотоциклист. Ладно, мы еще к этому вернемся. Во всяком случае для меня ясно одно: Володя тебя тогда выручил, теперь твой черед помочь ему.
— Вы правы, — думая о своем, проговорил Семенков. — Настал мой черед. Завтра ждите от меня новостей, инспектор.
— Что ты задумал? — обеспокоенно спросил Петр.
— Ничего, ровным счетом ничего, — широко улыбнулся Вася. — Неужели вы не можете подождать до завтра?
— Хорошо, — согласился Петр. — До завтра.
Они пожали друг другу руки и разошлись. Каждый в свою сторону.
КУДА ТЫ БЕЖИШЬ?
Солнце пекло невыносимо, а электровозу — хоть бы хны! Тянул и тянул себе вагоны, спешил к горам, за которыми было море.
На раскаленной крыше последнего вагона ничком лежал мальчишка. Лежал, как на пляже, в одних плавках, подстелив рубаху и брюки.
Солнце припекало так, что мальчишка приподнялся и сел. Это был Володька Прокопенко. Из майки он соорудил себе некое подобие чалмы и прикрыл голову.
«Жаришься тут, как окунь на сковородке, — невесело подумал Володька. — И даже хуже, чем окунь. Того хоть постепенно поджаривают, переворачивают с боку на бок, а меня сразу с двух сторон».
Вспомнились Гарька и Шурик, одиннадцать отличных дней у моря. Эх, ребята, не знали вы, с кем свела вас судьба!
Внезапно Володька услыхал сзади шум и обернулся. На крышу проворно вскарабкался мальчишка. У него были ошалелые от испуга глаза. Мальчишка бросился бежать по крыше.
— Стой! — крикнул Володька.
Тот не послушался. Тогда Володька бросился на него, свалил и прижал к крыше. Мальчишка брыкался, пытаясь вырваться.
— Ты куда, лезешь, дурья башка! — орал Володька. — Дотронешься до этой штуковины, и от тебя мокрого места не останется.
Мальчишка обмяк, перестал сопротивляться.
— Это же токосъемник, — Володька отпустил мальчишку. — Ток по проводам через него доходит до электродвигателя. Физику проходил?
— Проходил, — ответил мальчишка, с опаской поглядывая на токосъемник. — Переменный ток высокого напряжения…
— Правильно, — подтвердил Володька.
Мальчишка глупо улыбнулся, радовался, что опасность миновала. Но никак не мог унять дрожь во всем теле.
— Сидел бы дома и за мамину юбку держался, — разозлился Володька.
— Мне в Севастополь надо, — тихо сказал мальчишка.
— Чего?
— В мореходное училище, — застенчиво признался мальчишка.
— Удрал из дому… — догадался Володька.
Мальчишка растерянно кивнул, словно сам не верил, что убежал из дому.
— Ты откуда? — спросил Володька.
— Из Костромы, — ответил мальчишка.
— Далеко, — уважительно произнес Володька.
— Ага, — согласился мальчишка. — А ты откуда?
— Из Гомеля.
— Тоже далеко.
Володька протянул руку:
— Володя.
— Алеша, — пожал руку новому приятелю мальчишка, — то есть Алексей Громов.
— Ну, и как тебе жилось в твоей Костроме? — поинтересовался Володька.
— Нормально, — насмешливо произнес Алеша. — Жил в трехкомнатной квартире со всеми удобствами, а также с папой, мамой, бабушкой и старшей сестрой Ольгой.
— Отец бил тебя? — напрямую спросил Володька.
— Что ты — папка добрый, — улыбнулся Алеша и вздохнул: — Только в командировки часто ездит…
— Чего же ты сбежал? — поразился Володька.
— Воспитывают они меня все… Ну, какой из тебя мужчина — от горшка два вершка, труслив, как заяц, обыкновенный гвоздь в стену забить не можешь, — Алеша с обидой передразнил кого-то, наверное, сестру или бабушку. — Вот я и убежал. Чтобы доказать им, какой я мужчина.
Володька улыбнулся. Алеша — мальчишка лет двенадцати — сейчас здорово напоминал взъерошенного задиру-воробья.
— Трус, трус… — кипел Алеша от возмущения, — а где ты смелым будешь? В школе? Когда макулатуру собираешь?
Мальчишка вскочил на ноги.
— Вот если б сейчас война была! Гранату в дверь — бабах! Гранату в окно — стекла вдребезги! Ворвался в дом. Из автомата — тр-р-р! И — на второй этаж! Ура-а-а!
Увлеченный порывом Алеши, поднялся и Володька.
— Я предпочитаю пистолет, — небрежно произнес он. — Пистолет — надежнее… Они тебя окружили, винтовки на тебя наставили, с ножом к горлу пристали: «Кто такой? Документы!» А ты спокойненько: «Документы? Чичас…» И не спеша лезешь за пазуху…
Володька показал, как его рука лезет под воображаемую рубаху и как, добравшись до пояса, вдруг сжимается, словно выхватывает пистолет.
— Бах! Бах! И все с копыт!
