Владимир Разумневич - Веснушки — от хорошего настроения
— Наверное, кто-то толкнул его туда…
— Ничего подобного! Озорство. Любопытный очень. Забрался на цистерну, которую ещё до краёв не наполнили. Люк открыт. Решил заглянуть. Поезд дёрнуло. Ну, он и сорвался, в бензин нырнул. Теперь ничего… Смирный ходит. В кино должен был прийти. Да сбор у него…
— Кто ж он такой, ныряльщик этот?
— Сын старшего лейтенанта Батова. Того самого, что меня с тобой здесь оставил.
— Уж не Стёпка ли Батов из Студёных Ключей?
— Он самый. А вы что, знакомы?
— Ещё бы! Мы с его войском летом в войну играли. Не знал, что дядя Тимоша его от смерти спас.
— Таков солдатский долг: когда человек в беде, спешить ему на выручку. На учениях, бывало, приходилось оказывать помощь не только своим солдатам, но и представителям другой стороны. Ну, заболтались мы с тобой… Пошли.
Они идут. Стасик думает о друзьях своих и о Тимофее, о его смелости, о его добром сердце. Наверное, вот такие люди, как он, и летают к звёздам, совершают разные необычные и смелые поступки. И Стасик, когда вырастет, будет таким. А как же иначе — ведь он солдатский сын! А сыновья всегда похожи на отцов.
Глава XII. «На мыс Героев наш путь лежит!»
Солдаты сгружают доски с грузовика и штабелями укладывают их в самом центре интернатского двора. Тимофей Савельев отдаёт приказ мальчишкам вооружиться лопатами и топорами.
— Что будем строить? — спрашивает он.
— Звёздный городок! — предлагает Стасик. — Тренироваться, чтобы полететь на Марс, на Луну и дальше.
— Других предложений нет?.. Пусть будет так!
Ребята помогают военным рыть ямы для столбов. Потом вешают качели, которые похожи на межпланетную ракету. Садись в кабину и раскачивайся в своё удовольствие, пока голова не закружится и ты не почувствуешь себя в состоянии невесомости. Вот это испытание!
— Звездолётчику надо выработать в себе умение не только не бояться высоты, — говорит Тимофей, — но и научиться соблюдать равновесие при любой воздушной качке.
И снова стучат топоры, визжат пилы. Солдаты мастерят дугообразные опоры из дерева, ставят на них ребром толстую шестиметровую доску. Ступишь на доску, сжатую с боков шаткими подставками, и начинается самая настоящая качка — болтает из стороны в сторону, только держись! Ноги теряют устойчивость, соскальзывают с гладкого ребра доски. Один неверный шаг — летишь кубарем! Стыд и срам для будущего космонавта!
Тимофей прибивает к краю качели высокую жердь, прикрепляет наверху флажок. Флажок свободно опускается и поднимается, если дёрнуть за верёвочку.
— А ну, отважные космонавты, — обращается к ребятам Савельев, — кто из вас готов на рискованный шаг? Надо прошагать, не теряя равновесия, до мачты, поднять победный флаг, повернуться через левое плечо и ать-два обратно!.. Начинаем! Кто самый смелый?
Стасик, конечно, раньше всех забирается на доску. Растопыривает руки и, балансируя, как балерина, делает первый шаг. Затем второй, третий…
Друзья, затаив дыхание, наблюдают за ним. Когда до мачты остаётся каких-нибудь два метра, Тома Асеева хлопает в ладоши:
— Ура! Стасик победил!
И тут правая нога у Стасика подгибается, и он, по-птичьи взмахнув руками, падает в снег, словно его подстрелили.
На доску один за другим поднимаются его друзья. Каждый изо всех сил старается удержать равновесие. Толстяк Борька Титов от натуги краснеет так, словно его кипятком ошпарили. Он беспомощно садится на доску, вместо того чтобы шагать дальше. Долговязому Кольке Мерлину кажется, что легче и быстрее достигнешь мачты, если будешь двигаться широким шагом. Он так и делает. Качалка сразу же оказывается между его длинных ног. Мирону-тяжеловесу приходится ещё хуже — доска, скрипнув под его тяжестью, начинает вихлять с такой силой, что он отлетает от неё метра на три в сторону. А вот тихоне Пете Гусеву удаётся пробраться к мачте. Но пробирается он недозволенным способом — на четвереньках, по-обезьяньи, боясь упасть. Поэтому Тимофей не разрешает ему поднять флаг.
Грустно Стасику. Выходит, и сам он и вся его команда не годятся в космонавты. И такая его обида берёт, что он просится снова на качалку.
— Ну что же! Жизнь дана на смелые дела! — подбадривает Тимофей. — Проявляй отвагу — назад ни шагу!
Теперь Стасик действует осмотрительнее прежнего. Продвигается к флагу бочком, неторопливо. Вплотную подходит к жерди. Пригибается, дёргает за верёвочку. Алый флажок ползёт вверх, трепещет над головой, как на корабельной мачте.
Стасик осторожно переставляет ноги и медленно, сохраняя равновесие, шагает обратно. Воздушная качка его уже не пугает.
— Молодец! — говорит Тимофей. — Победивший на земле победит и в космосе.
Тимофей идёт к машине. Возвращается с малокалиберной винтовкой в руке. Протягивает её Стасику:
— Держи! Тому, кто не упал при качке, желаю и в стрельбе удачи!
На прикладе винтовки Стасик читает надпись: «Нашим подшефным пионерам от танкистов».
— Значит, это всему интернату в подарок?
— А ты как думал? Не тебе ж одному…
— Тогда давайте возле качалки стрельбище устроим.
— Во дворе стрелять нельзя. Своих поубиваете. Для стрельбища надобно укрытие.
— У нас кладовка под домом, — вспоминает вожатая Любовь Павловна. — Там утиль хранится…
— Хорошо бы взглянуть…
В кладовке по углам навалены вороха истрёпанной обуви, порванных одеял и старых ученических тетрадей.
— Бесполезной рухлядью такое великолепное стрельбище загромоздили! — качает головой Тимофей. — Думаю, что ребята под нашим командованием, Люба, операцию по очистке кладовки завершат в один день. А мы проведём сюда электричество и общими усилиями начнём сооружать тир. А пока, — Тимофей обращается к Стасику, — сдай винтовку в специальную комнату, где хранят оружие. Когда оборудуем тир — посмотрим, на что ты горазд.
И вот тир готов. Замечательный тир! С длинным барьером для стрелков, с мишенями в виде полосатых тигров, гривастых львов, клыкастых кабанов и куцехвостых шакалов. Попадёшь хищнику в лоб, и он, вздрогнув, перевёртывается вниз головой. Выбирай сам, кого сразить пулей!
Тимофей показывает ребятам, как это делается. Все десять пуль, пущенных им из малокалиберки, попадают точно в цель.
Когда отпускает командование, Тимофей Савельев появляется в интернате. Вдвоём с вожатой Любовью Павловной они заглядывают и в тир, и в спортивный зал, и на площадку с ракетой. Повсюду развернулись тренировки. Танкист строго проверяет, всё ли идёт так, как надо, как они договорились с ребятами.
Тимофей доволен своими подшефными. Что ни день, непременно придумают что-то новое. Вдруг ни с того ни с сего вся Стасина команда вооружилась длинными, с человеческий рост, палками. Маршируют по двору — палки через плечо; часовой дежурит у ворот — и у него палка, как винтовка, к ноге приставлена; идут в столовую — на палку опираются.
— Что это вы, как старики, — удивляется Тимофей, — без посоха ни на шаг? Или в сражении друг другу ноги покалечили?
— Ноги у нас в полном порядке. Зайца перегоним! — Стасик вскакивает на доску качалки и стремительно пробегает по ней до флага и обратно. — Натренировались. А посох этот особенный. Палочка-выручалочка. В любом деле помощник. Не верите? А вот посмотрите…
В Стасиных руках посох оживает и творит чудеса. Привязал к концу посоха алый галстук — и получился флажок. Приставил посох к забору — и точно назвал его высоту: на белой глади древка, оказалось, тушью помечены сантиметры и метры. Подцепил концом палки ученическую сумку и перекинул через плечо — так удобнее груз нести. Потом выставил посох вперёд, как винтовку, и пырнул им забор перед собой — любого бандита можно таким способом свалить с ног! Разбежался, опёрся на посох — через любую канаву перескочил!
Потом Стасик берёт у товарищей ещё несколько посохов. И начинаются новые чудеса. Он связывает их верёвками по две, три, четыре штуки, и посохи становятся то носилками для раненых, то опорой для стола или сиденья, то остовом шалаша — накрой брезентом, и получится великолепный домик, — то удобной треногой для подвешивания котелка над костром, то… Да мало ли ещё чем может стать посох в умелых руках сообразительного хозяина! Ночью им можно ощупывать дорогу, в ясный день, воткнув посох в землю, по его тени можно определять время, зимой — проверять прочность льда, при переходе через реку — измерять её глубину. Можно и ходули из посохов сделать…
— Хватит, хватит, Стасик! — весело отмахивается Тимофей. — Убедил ты меня: посох у вас не простая дубовая палка, а волшебная! Чудо-юдо! Ну, а теперь двинемся дальше. Чую, вкусным дымком отдаёт. Отправимся по запаху…
На задворье дымятся два костра. Над одним висит огромный чёрный котёл. Вода в нём бурлит, пенится, выбрасывает на поверхность порезанную ломтиками картошку, лавровые листики и белые лапшинки. Судя по всему, суп вот-вот будет готов. Но аппетитный запах, который издали учуял Тимофей, исходит не отсюда, а от соседнего костра, где, подвязав поварской передник, орудует Борька Титов — командир поварской команды. Он развешивает над пышущими жаром углями кусочки мяса на тоненьком, как карандаш, вертеле. Брусочки сырого мяса чередуются с кружочками очищенной луковицы. Снизу мясо подгорает, и Борьке то и дело приходится переворачивать вертела. На угли стекает жир. Капля по капле падает он в костёр, шипит и поднимает из углей чёрные струйки дыма. В воздухе висит неодолимый, острый запах поджаренного мяса, лука и ещё чего-то очень и очень аппетитного.
