Бобби Пайрон - Мой верный друг Тэм
В течение двух дней ветер завывал за стенами сарая, а температура продолжала падать. Тэм с койотом спали рядышком, чтобы согреться, и выходили из сарая только в туалет или чтобы напиться воды из ручья. Крысы, которые жили в сарае, разбежались.
На третий день Тэм проснулся от непонятного звука. Впервые за несколько дней в сарай проник лучик солнца. Пес встал, потянулся и зевнул. Он поискал глазами койота, но того нигде не было. Тэм понюхал старый мешок для корма, на котором спал койот, и пошел по его следу к двери.
Белый снег, покрывавший долину, сверкал на солнце. На верхушке высокой ели сидела ворона и сопровождала падающие хлопья снега громким кар-р-р. Следы койота вели от двери к дырке в заборе.
Тэм продолжал идти по следу, с отвращением поднимая лапы — вода может быть белой, замерзшей, но все равно остается водой.
Когда Тэм был уже посреди поляны, он услышал лай и заметил краешком глаза коричневое пятно, катящееся прямо на него. Это нечто ударило его в бок и опрокинуло на спину. Тэм попытался встать на лапы, но они скользили по мокрому снегу. Он никак не мог перевернуться и подняться.
Над Тэмом, широко улыбаясь и вывалив язык, возвышался койот. Он покусывал пса сначала за передние лапы, болтающиеся в воздухе, а потом и за ляжки.
Койот налетал на его голову и кусал белый воротник на его шее. Тэм рычал на него, пытался подняться, но все было напрасно. Каждый раз, когда он почти уже вставал, койот опять сбивал его с ног. Тэм был в ярости.
В конце концов Тэму удалось найти точку опоры под снегом. Он встал и толкнул койота в бок своей мощной грудью. Потом они завертелись. Тэм все норовил схватить койота за заднюю лапу. Койот визжал, кусал его за уши и убегал.
Тэм погнался за ним. Они наматывали круги, носились среди покрытых снегом лавровых зарослей и замшелых валунов. Наконец койот потерял равновесие. Тэм схватил его за хвост и потянул. Койот завизжал и вцепился Тэму в морду. Они покатились кубарем к замерзшей реке. И у самого берега провалились под лед, в холодную воду.
Выскочив вместе на берег, тяжело дыша, животные отряхнулись и, счастливые, пошли вверх. Койот начал зализывать небольшую рану на морде Тэма, а тот вилял хвостом. Он не мог больше злиться на маленького койота.
Они стояли бок о бок и пили воду из ручья, потом, учуяв кролика, пошли обратно к забору. Тэм и койот нашли кроличью нору под разрушенными остатками каменной печи. Вдвоем они начали копать в том месте, где земля была еще теплой. Тэм вздрогнул при виде испуганного кролика, а койот не растерялся, догнал его в два прыжка, свернул ему шею и принес Тэму.
Через три дня снег растаял. Ветви деревьев опять тянулись к небу, кустарники рододендрона и горного лавра стояли во всей своей красе. Белки, кролики и бурундуки делали запасы на зиму. На деревьях снова появились птицы. И хотя первый снег растаял, все понимали, что зима не за горами.
В то утро Тэм проснулся с острым желанием двигаться на юг. Покинув теплое убежище, они с койотом вылезли через дыру в заборе и перебрались через речушку.
Как только они оказались в долине Роанок, густой лес сменили живописные поля со скошенным сеном, многочисленные фермерские угодья и случайные усадьбы. К полудню животные оказались в старом, заброшенном яблоневом саду.
Тэм пожевал сморщенное дикое зеленое яблоко и посмотрел на койота. Тот повернул голову и поднял ухо. Его тело напряглось. Почти незаметно он присел и выгнул спину. Койот замер, подпрыгнул, прямо в воздухе изогнувшись над высокой травой. Два быстрых прыжка — и из его пасти свисала большая полевая крыса. Тэм поспешил к нему. Но на этот раз койот не поделился своей едой. Это была его добыча, а Тэм должен был поймать свою сам.
Тэм провел разведку в высокой траве. Сад с гниющими яблоками был раем для полевых крыс и мышей. И хотя Тэм в отличие от койота не обладал охотничьими навыками, он был довольно быстрым и ловким. К вечеру он тоже смог набить себе живот.
Ночью, когда Тэм и его друг спали под скалистым выступом, звезды в ночном небе светились как льдинки. На следующее утро сильный мороз окутал землю и покрыл белоснежным инеем траву. Зима приближалась.
Глава 17 ЭББИ
Я сидела на подоконнике с альбомом на коленях, а рядом лежал атлас. Из окна моей комнаты мне был виден весь наш двор, маленький амбар сбоку и вся подъездная дорога, на которой в любой момент мог появиться папа. Я теребила в руках ошейник Тэма, изучая карту автострады Блу-Ридж-паркуэй.
Понимаете, в голову Оливии пришла идея.
Я пошла к ней домой, чтобы извиниться за то, что нагрубила ей в школе в тот день, когда она посоветовала мне не возлагать больших надежд на то, что я найду Тэма.
— Я не могу сдаться, Оливия, — сказала я. — Я просто не представляю жизни без Тэма. Разве это возможно?
Она улыбнулась своей грустной улыбкой, которая почти не сходила с ее лица, и кивнула. Мы сидели в ее комнате для маленькой принцессы (которую, как призналась мне Оливия, она ненавидит, но слишком любит своего дедушку, чтобы признаться в этом) и слушали шум ветра, гуляющего за окном. Наконец Оливия сказала:
— Эбби, как ты думаешь, у тебя есть дар предвидения, как у твоей бабушки?
Я нахмурилась.
— Вряд ли. Бабушка может видеть будущее и всякое такое.
— Да, но разве это не передается по наследству? Ты ведь говорила, что у ее мамы и у ее бабушки тоже был этот дар?
— Да, конечно, но… — Мне никогда раньше не приходило это в голову.
— У разных людей дар может проявляться по-разному, — продолжала Оливия. — А ты рассказывала мне о своих снах и предчувствиях по поводу Тэма. Может быть, в твоем случае дар проявляется именно так? Попытайся изобразить все, что ты видишь, на одной из своих карт. И доверься своему инстинкту.
Именно этим я и занималась. Я составила список всего, что видела в своих снах и видениях, связанных с Тэмом, — деревья, горы, реки, ручейки и тому подобное. Я заглядывала в атлас, потом рисовала, затем смотрела на карту автострады. Это было похоже на попытку сложить вместе кусочки огромной головоломки. Сначала у меня ничего не получалось. Но чем больше я работала над этим, тем яснее становилась картинка. Тэм шел домой, я знала это наверняка.
В тот вечер мы все сидели за большим обеденным столом и смотрели на папу. Едва он переступил порог, как мы поняли, что его распирает от желания поделиться с нами своей новостью. Мой папа светился, как новогодняя елка.
Мама вздохнула.
— Ладно, Ян, не томи. Что это за отличная новость?
Папа достал что-то из заднего кармана и подмигнул мне.
У меня чуть не выскочило сердце. Тэм! Мои карты меня не подвели!
Папа развернул пакет и показал нам, чтобы мы все увидели.
Бабушка покосилась на крошечные буквы.
— Что это… сынок?
Мама перегнулась через стол, чтобы получше рассмотреть лист бумаги, и ее волосы попали в пюре.
У нее отвисла челюсть. Глаза расширились от удивления.
— О боже, Ян. Это то, о чем я думаю?
— Да, мэм, моя прекрасная Холли Прескотт Уистлер. Это контракт! Нэшвилл хочет слушать «Клир-Крик бойз»!
Мама подпрыгнула и бросилась папе на шею. Они обнимались и танцевали, как пара сумасшедших.
А мы с бабушкой сидели и ошеломленно за ними наблюдали.
Папа подхватил маму на руки и все кружил ее и кружил. Мама смеялась. Я тоже.
— Мы едем в Нэшвилл! — крикнул папа.
— Когда? — спросила мама.
— Они хотят, чтобы мы начали не позднее пятого января, — сказал папа. — Я думаю, если мы постараемся, то будем там еще первого числа. И у нас будет время устроить Эбби в новую школу и…
— Подождите… Что? — Я начала задыхаться. — Что это значит?
Папа посмотрел на меня так, как будто я была полной дурой. Мама опустила глаза.
— Я думаю, Эбби, дорогая, твой папа имеет в виду, что вы все переезжаете в Нэшвилл, — прошептала бабушка.
Я посмотрела сначала на бабушку, потом на маму с папой и затрясла головой.
— Нет, папа. Я не могу. Я не могу уехать.
Папа почесал нос.
— Конечно, можешь, дорогая. Мы же одна семья и…
— Нет, папа! — Меня всю трясло. — Тэм бежит домой! Я должна быть здесь, когда он вернется!
— Нет, Эбби. — Папа нахмурился. — Прошло уже почти три месяца. Тэм умер, дорогая. Пора с этим смириться.
Я вскочила так быстро, что стул опрокинулся на пол.
— Он жив, папа! Я чувствую это! Я поработала над своими картами и… его видела бабушка!
Мама посмотрела на бабушку. Папа выглядел так, как будто хотел оказаться где угодно, только не в этой столовой.
Я смотрела на них, а они смотрели на меня. Я, как рыба, открывала и закрывала рот, не говоря ни слова.
Папа сделал шаг мне навстречу, протягивая руки.
— Не надо, Эбби, — сказал он.
Я бросила салфетку в тарелку. Горошины разлетелись в разные стороны.
