Мари-Од Мюрай - Мисс Черити
Я
Полно, Табита, вы же не знаете ни слова по-итальянски.
Она возмущенно ответила, что понятия не имеет, кто такая «Табита», и ушла, хлопнув дверью. Когда она вскоре вернулась, оказалось, что она вовсе не помнит нашего давешнего разговора. Мадемуазель называла это «приступами». Во время одного такого приступа Табита засунула под платье подушку и объявила, что она – Эмили Макдафф, дочь хозяина трактира «У Красного Колпака». Затем села с отрешенным видом, держа руку на животе, то есть на подушке. Спустя несколько минут она встала и ушла, заявив перед уходом, что идет «избавиться от него».
Когда Табита вернулась, подушки уже не было. Мадемуазель этот приступ привел в ужас. На меня же он произвел не большее впечатление, чем моменты оцепенения у ежихи Милдред или вспышки гнева у Клювохлопа.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Мисс Черити, как можно сравнивать Табиту с животными!
Я
А какая между ними разница?
Как бы там ни было, я настояла на том, чтобы мадемуазель не беспокоила родителей приступами Табиты.
Мама излечилась от насморка – значит, вскоре нам предстоял визит в поместье Бертрам. Но тут зарядил дождь, и потоки воды отрезали нас от остального мира. Мадемуазель совсем пригорюнилась. Я же, избавившись от гниющих запасов грибов (которыми успел отравиться Питер), направила пытливый научный взор на окрашивание тканей. Страница 25 и далее: «Мелко нарубите листья, разотрите коренья. Оставьте в воде на ночь, прокипятите в течение часа, затем отфильтруйте». Вот какие цвета мне удалось получить: светло-коричневый из луковой шелухи, оранжевый из морковки, розовый из свеклы, синий из коры черноклена. Салфетки, наволочки, кухонные полотенца и занавески долго вымачивались в зловонных жидкостях, которые надежнее красили ногти, чем ткань. Потом я развесила эти тряпки на веревках, протянутых через детскую, и ее снова заполнил запах тлена. Питер, который уже оправился после неудачной попытки отведать Болвана Смита, помогал как мог, опрокидывая бадьи с морковным и свекольным отваром.
Но эти досадные мелочи не остудили моего исследовательского пыла, особенно после того, как Нэд обнаружил в каретном сарае старый печатный станок. Но когда я уже вырезала на дереве свою первую гравюру, то обнаружила, что у меня нет подходящих чернил. Нет ничего проще! Страница 60: «Вы можете изготовить чернила из сажи и рапсового масла». Я смешивала указанные ингредиенты, и у меня получалась какая-то липкая жижа. Она была то слишком густая, то слишком жидкая; валиком я пыталась наносить ее на доску. Мне удалось окрасить «чернилами» даже свои брови, но только не гравюру.
Но вот выглянуло солнце, и мама сообщила, что нас ждут не дождутся на традиционный «чай по вторникам».
В малой гостиной сидели только леди Бертрам и миссис Эшли.
ЛЕДИ БЕРТРАМ
Дети в библиотеке с Дженет. Играют в шарады, полагаю.
Мне разрешили к ним присоединиться. Мы с мадемуазель пошли по коридору в ту сторону, откуда доносился смех. «Тс-с, тише», – зашикали на нас в библиотеке.
Кузен, обе кузины, герр Шмаль, несколько малышей, среди которых я узнала подросшего Эдмунда, и шестеро молодых людей, которых я видела впервые, сидели на стульях и пуфах и смотрели в одном направлении. Герр Шмаль шепотом объяснил, что нужно угадать название романа.
Перед ними на корточках с горемычным видом сидели три маленьких мальчика и мистер Эшли, который тоже изображал ребенка. На голову он нахлобучил кепку, а лицо размалевал жженой пробкой. Все четверо притворялись, что едят суп, а потом выскребают пальцами остатки со дна мисочек. Неподалеку стояла кухарка – тетушка Дженет, руки в боки, со злым лицом (насколько это вообще для нее возможно). На ней был кухонный фартук, в руке – черпак. Закончив есть, мальчики начали толкаться и в конце концов вытолкнули Кеннета вперед. Он упал, потом поднялся на ноги, снял кепку и робко двинулся к тетушке Дженет. Играл он безупречно. Казалось, перед нами действительно испуганный ребенок; Энн от избытка чувств нервно фыркала. Мистер Эшли в мольбе протянул руки к кухарке, но та изумленно посмотрела на него, а потом замахнулась черпаком. Послышались возгласы: «Оливер, это же Оливер Твист»!», «Оливер просит добавку!», «Сцена с кашей!», «Это «Оливер Твист» Диккенса!»
Все были довольны: и те, кто разгадал, и актеры, которым аплодировали. Пока они переодевались и снимали грим, герр Шмаль представил нас четырем юным джентльменам из Лондона – поклонникам Лидии – и двум их младшим сестрам.
ТЕТУШКА ДЖЕНЕТ
Кто хочет следующим загадать название романа?
ЛИДИЯ
Ах, эти головоломки так утомительны!
Четыре джентльмена тотчас заявили, что они тоже устали разгадывать.
ТЕТУШКА ДЖЕНЕТ
Тогда можем сыграть партию в «Желтого карлика».
Ее предложение даже не удостоили ответом. Все уставились на дверь, за которой скрылся мистер Эшли. Вдруг дверь распахнулась.
КЕННЕТ ЭШЛИ
Будем ставить пьесу!
Я будто снова увидела того мальчишку, который когда-то объявил: «Будем играть в “Хватай дракона”!»
Все тут же согласились: «Да, да, давайте ставить пьесу!» Оставалось выбрать какую.
ЭНН
Умоляю, только не Шекспира!
ЛИДИЯ
Почему нет? У него прекрасные комедии.
ЭНН
Ну да, например «Укрощение строптивой»! Так и вижу вас в пф-фглавной роли.
ГЕРР ШМАЛЬ
Предлагаю «Вильгельма Телля»! Это героическое произведение, я бы сыграл тирана.
ЛИДИЯ
Благодарю, герр Шмаль, но из меня выйдет плохой стрелок. Разве что Энн будет в роли сына Вильгельма Телля.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Я прихватила с собой французскую комедию с очаровательными женскими ролями. Называется «Ложные клятвы».
Герр Шмаль предложил мадемуазель рассказать подробнее.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Так вот. Это история Анжелики, она помолвлена с Леандром, но молодые люди ни разу друг друга не видели. И Леандр очень боится разочарования. Да и в целом он побаивается женщин.
Герр Шмаль прокашлялся, и вокруг мадемуазель повисла напряженная тишина.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Леандр решает проверить Анжелику перед тем, как сделать ей предложение. Он переодевает своего слугу, Скарамуша, в свою одежду и поручает ему приударить за Анжеликой.
«Кхм, кхм», – прочистил горло герр Шмаль.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
Что же до Леандра – о, это самое забавное в пьесе! – он тоже переодевается в… молодую субретку! И она кружит голову, хи-хи-хи, Оргону, отцу Анжелики…
Мадемуазель рассмеялась, не осознавая надвигающейся опасности.
МАДЕМУАЗЕЛЬ
В свою очередь Скарамуш откровенно волочится за Анжеликой. А служанка Анжелики, Зербинетта, девушка сомнительных моральных устоев…
«Кхм, кхм!» – подал сигналы тревоги герр Шмаль, чей кашель теперь уже звучал как охотничий рог.
Услышав кашель, Мадемуазель вздрогнула и догадалась оглядеться. Все таращились на нее, ошеломленные и одновременно растерянные.
ТЕТУШКА ДЖЕНЕТ
Это, безусловно, очаровательная пьеса, мадемуазель Легро, но, на наш вкус, чересчур французская…
Мадемуазель залилась румянцем, как маков цвет. Оказалось, не так-то просто найти хорошую пьесу.
Я
«Ромео и Джульетта»?
КЕННЕТ ЭШЛИ
Превосходно. Я буду Ромео.
ЛИДИЯ
А я – Джульеттой.
ЭНН
А… а я?
КЕННЕТ ЭШЛИ
А вы будете союзом «и». Больше в названии ничего не осталось.
ЭНН
Мы же решили, только не Шекспира!
ЛИДИЯ
Это вы так решили, милочка.
ФИЛИП (полулежит на софе)
Вы даже не представляете, сколько времени уйдет на то, чтобы разучить пьесу из пяти актов!
У меня ушло два месяца на «Гамлета», но я выучила все роли. Энн нашла в библиотеке «Ромео и Джульетту» и, открыв наугад, начала читать.
ЭНН
«Чтоб замуж за Париса не идти, я лучше брошусь с башни, присосежусь к разбойникам…»
Сама того не замечая, я продолжила вполголоса.
Я
«…Я к змеям заберусь и дам себя сковать вдвоем с медведем».
Тут я поймала на себе взгляд мистера Эшли.
КЕННЕТ ЭШЛИ
Кого предпочитаете сыграть, мисс Тиддлер: медведя или змею?
Я
Никого, мистер Эшли.
Я сделала правильный выбор. Пьесу так и не поставили. Двоим актерам пора было возвращаться домой в Лондон, а кузен Филип занемог. В следующий вторник за чаем леди Бертрам выразила удовольствие по поводу того, что вся эта театральная шумиха наконец-то утихла.
ЛЕДИ БЕРТРАМ
Это все затея молодого Эшли.
МАМА
Не очень приличная затея.
Крестная в знак согласия поморщилась. Мне захотелось спросить, приличен ли сам мистер Эшли.
Тем дождливым летом я решила прочесть «Ложные клятвы». Пьеса была заурядной, но настолько забавной, что мне захотелось сыграть несколько сцен. Мадемуазель согласилась на роль Оргона, я играла Анжелику, а Питер был Леандром, переодетым Лизеттой. По такому случаю Табита сшила ему прелестную юбочку и чепчик с отверстиями для ушей. Я поддерживала его за передние лапки, чтобы он мог стоя отыграть свою главную сцену с Оргоном, и подсказывала ему реплики: кролики не могут похвастаться хорошей памятью. Зато играл Питер отлично.
