Борис Костюковский - Зовут его Валерка
Вот такой был ноябрь.
Но этот месяц принёс Валерке и огорчения.
Всё началось с охотничьего ножа, с того самого ножа, который ещё весной выносил Валерка во двор для строительства гаража.
Случилось всё так.
Валерка сидел дома и выстраивал в колонны пустые картонные гильзы. Пришёл Женька и стал усиленно звать на улицу. Но гулять они пошли не сразу, а начали вспоминать, как провели лето. Валерка, наверное, в десятый раз принялся рассказывать про охоту на коз. Чтобы рассказ его был убедительнее, он достал из шкафа нож. У Женьки сразу загорелись глаза.
— Давай возьмём его на улицу, — предложил Женька.
— Нельзя, ещё кто-нибудь увидит.
— А мы никому не будем показывать. Уйдём за дом и выстрогаем там себе пистолеты. У нас в подвале знаешь какие хорошие чурбачки! — уговаривал Женька.
— Говорят тебе — нельзя! Дядя Саша сказал, что этот нож можно брать только на охоту.
— Жалко тебе, вот и всё, а ещё друг! — презрительно бросил Женька.
Это задело Валерку. Он сунул нож под пальто и с вызовом сказал:
— Пошли, показывай, где твои чурбаки.
Сделать пистолеты оказалось не так просто: они никак не получались. Тогда взяли палку, обстругали и начали сражаться прямо у Женькиного подъезда. Один нападал с саблей, другой отбивался ножом. Потом менялись оружием.
Ребята и не заметили, как подошёл Женькин папа.
— Это что у тебя? Где взял? — строго спросил он.
— Это нож, — невинно ответил Женька.
— Вижу. Где взял, я спрашиваю? — ещё строже спросил отец.
— Где взял? — медленно переспросил Женьки. — Нигде не брал. Это Валерка вынес. Давай, говорит, сражаться, ну, а мне-то что — давай, говорю.
— Дай сюда. — И Женькин папа забрал нож. — Безобразие, доверяют детям такие вещи! — возмущался он. — Передай своему отцу, чтобы он ко мне пришёл за ножом. Имей в виду, я потребую от него, чтобы он тебя как следует выпорол.
— Он не будет меня пороть! — возмутился Валерка.
— То-то и видно, что мало тебя порют, поэтому ты и позволяешь себе такие безобразия! Ничего, я позабочусь, чтобы этот фокус тебе даром не прошёл…
Валерка был так огорошен Женькиным враньём, что больше не мог вымолвить ни слова. Такого предательства он от Женьки никогда не ожидал. Когда отец ушёл, Женька начал лебезить и уговаривать Валерку.
— Ну чего ты сердишься, — гнусавил он, — ведь тебя пороть не будут, поругают, и всё! А меня бы обязательно выпороли. Думаешь, это приятно?
Валерке не хотелось с ним разговаривать. Разве мог Женька понять, что предстоящий разговор с дядей Сашей для Валерки был хуже порки?
В этот день на занятиях Валерка был невнимателен, и Дарья Емельяновна несколько раз делала ему замечания.
— Кистенёв, что с тобой происходит, я тебя просто не узнаю. — Она назвала его даже по фамилии, — значит, сильно рассердилась.
Разве могла она догадаться, что у Валерки не выходил из головы этот проклятый нож?
После уроков Валерке не хотелось идти домой. В другой бы раз он бежал со всех ног, потому что в тетради у него стояла пятёрка. Сейчас оценка его не радовала.
Валерка свернул в 55–й квартал и стал кататься с горки. Но и здесь показалось совсем невесело. И тогда Валерка побрёл домой.
Что он скажет о ноже?
Ведь они договорились с дядей Сашей по вечерам честно всё рассказывать друг другу. Дяде Саше, конечно, проще назвать свои промахи. Он приходил и говорил:
— Маханул я сегодня невпопад. Отругал человека, и напрасно. Плохо, когда зря обижаешь человека.
Тут всё предельно ясно: попусту человека ругать нельзя. А каково Валерке? Двоек он не получает, а дядя Саша каждый день делает ему замечания. Валерке даже непонятно: как дядя Саша умудряется узнавать о его промахах?
Шёл Валерка с ребятами из школы. Женька, как обычно, кривлялся и смешил всех. Валерке тоже захотелось сделать что-нибудь смешное. Вдруг он заметил, что навстречу едет голубая «Волга», и, словно его кто толкнул, выскочил на середину дороги и давай выделывать разные крендели ногами. Машина резко затормозила. Валерка испугался — и бежать без оглядки. Шофёр ругнул его вдогонку удивительно знакомым голосом и поехал дальше. А вечером, когда Валерка сказал, что он сегодня не ошибался, дядя Саша подозрительно спросил:
— Ой ли? А кто это на дороге плясал?
Такой уж этот дядя Саша — от него ничего не скроешь!
Перед 7 Ноября задержался Валерка на хоре, пришёл домой и не успел раскрыть рта, а дядя Саша говорит:
— Знаю, знаю, можешь не оправдываться.
— А что вы знаете? — спросил Валерка.
— То, что ты был сегодня на хоре.
И как только он всё узнаёт?!
Валерка заходит в квартиру. Дядя Саша уже дома.
— Опять был на горке? — спрашивает он.
— Я только два раза прокатился, — сразу же сознаётся Валерка и быстро заглядывает в глаза дяди Саши: знает или нет?
— Раздевайся, мой руки и иди за стол, — говорит дядя Саша.
«Значит, ещё не знает», — с облегчением решает Валерка.
Он снимает с себя форму, аккуратно вешает её на стул и надевает пижаму. «А что, если вперёд рассказать тёте Лене? — думает он. — Конечно, лучше ей».
Валерка бежит в комнату и останавливается как вкопанный. На столе лежит нож. Тот самый охотничий нож, из-за которого у Валерки столько неприятностей. Значит, дядя Саша всё знает.
— Садись за стол, — говорит тётя Лена и тихонечко вздыхает.
Ест Валерка без аппетита, и до еды ли ему сейчас! Он готов до бесконечности ковырять вилкой в тарелке, лишь бы оттянуть неприятный разговор, но, сколько ни тяни, начинать объяснение придётся ему самому. Такой уж у них порядок. И Валерка идёт к дяде Саше. Дядя Саша молчит и смотрит требовательно. Сбивчиво и несвязно Валерка рассказывает ему, как пришёл к ним Женька и как они взяли нож.
— Всё? — спрашивает дядя Саша.
— Всё, — отвечает Валерка.
— А теперь слушай меня внимательно, — говорит дядя Саша.
Оказывается, дело не только в том, что Валерка совершил нечестный поступок, но он мог причинить большую неприятность дяде Саше. Нож имеет номер на лезвии под самой рукояткой. Дядя Саша показал Валерке цифры, выбитые на ноже. Этот нож зарегистрирован в милиции, и там все знают, что он принадлежит дяде Саше. На месте Женькиного отца мог оказаться хулиган, отобрать у них нож и совершить какое-нибудь преступление. Милиция бы обязательно поймала этого хулигана и сразу бы по номеру узнала, чей это нож. Тогда, в лучшем случае, дяде Саше пришлось бы краснеть перед судом своих товарищей, а в худшем — отвечать вместе с хулиганом.
Разве мог Валерка такое предположить, когда брал нож?
— Я, конечно, и сам виноват, — тяжело вздохнув, сказал дядя Саша, — Мне следовало подальше от тебя убрать нож. Но разве я мог подумать, что ты такой несерьёзный человек?
Валерке хочется сказать, что он никогда больше так не сделает, но дядя Саша, словно догадываясь, предупреждает его:
— Я сейчас от тебя не требую никаких обещаний. Если ты всё понял, то докажешь это мне своим поведением. Только делом можно восстановить доверие.
Валерка направляется к себе в комнату, а дядя Саша вдруг добавляет:
— А Женьку ты зря считаешь лучшим другом. Плохой он друг.
ЛУЧШИЙ ДРУГ ЖЕНЬКА
Все Валеркины неприятности начались с ножа. Он уже сотни раз пожалел, что поддался тогда на Женькины уговоры. Дядя Саша больше не напоминает о ноже, но, кажется, смотрит с укором.
Много времени потребуется Валерке, чтобы исправить эту ошибку. Не может забыть Валерка и Женькиного лица, когда тот врал отцу. В нём и сейчас закипает обида при одном воспоминании. А он ещё считал Женьку лучшим другом! Разве мог бы Валерка так бессовестно врать, да ещё если бы рядом стоял Женька? Конечно, прав дядя Саша: плохой друг Женька и не стоит с ним больше играть. Удивительно другое. Женька сам не понимает, какой он предатель. Назавтра утром он пришёл к Валерке как ни в чём не бывало и говорит:
— Давай, — говорит, — смотреть телевизор. Сегодня «Застава в горах». Знаешь, какая кинушка?
Женькино нахальство возмутило Валерку.
— Ты предатель, — сердито ответил ему Валерка, — ты мне не друг!
— Почему ты так с ним, Валера? — удивилась Маринка. Она приходила к Валерке на каждую утреннюю передачу по телевидению.
— Потому, что он плохой друг, — ответил ей Валерка.
Маринка хоть и девочка, но в сто раз лучше Женьки, и уж она бы так не поступила. Ей можно всё рассказать. Она умеет слушать серьёзно, а в её зелёных глазах столько сочувствия, что даже легче становится.
— Не дружи с ним, Валера, он просто бессовестный! — заявила она.
Женька был неправ, Валерка в этом уверен, и ему казалось, что Мармыш понимает свою вину. Валерка даже убеждён, что Женька уже раскаивается и ждёт случая, чтобы попросить у него прощения. Он приготовился к этому разговору и решил, что скажет, как дядя Саша: «Доверие завоёвывают делами».
