Юрий Хазанов - Кап, иди сюда!
Лицо у Миши стало красным, даже борода не так выделялась.
«Отойди от него, — сказала Семёну сестра. — Видишь, бредит…»
А сейчас у Миши Тройского сын Вова, они живут недалеко от Семёна и часто с ним видятся. И Вову в классе называют не «Тройка», а вовсе «Хмы́ра»…
У каждого человека, кроме работы, обязательно должно быть какое-нибудь ещё любимое занятие — англичане его называют «хо́бби». Так, по крайней мере, считает Тигран Вартанов, про которого Вова говорит, что он весь английский язык наизусть знает. Хобби Семёна — фотография. А вот раньше он любил охоту. Охотиться научился на Шпицбергене, где прожил два года и лечил зубы нашим шахтёрам, а иногда и норвежским. Два года он не видел ни одного дерева, ни одного куста. Летом по земле там стелется зеленоватый мох, а зимою кругом снежная гористая пустыня, как будто на весь остров натянули белую морщинистую простыню. Белые берега сливаются с замёрзшим Ледовитым океаном, и кажется, что конца и края нет этой белизне.
Ох и поохотился он там! Весной — на перелётных уток, на куропаток, на оленей. Зимой — на нерпу и даже на белых медведей. Нерпа — это тюлень такой, жирный-жирный. Мясо, правда, невкусное; с каким-то рыбным привкусом, — в общем, ни рыба ни мясо. Зато печень — пальчики оближешь. А из шкуры можно коврики хорошие делать. Нерпы зимой живут подо льдом, но потом, когда лёд становится тоньше, прогревают его своим дыханием, делают лунки и вылезают. Тут их и надо подстеречь… Семён любил рассказывать, как здорово наловчился нерпу бить. Его даже «заслуженным нерпистом республики» прозвали. А печёнки наелся — на всю жизнь… Но это всё ерунда, вот на медведя охота — дело серьёзней. Они на него с собакой ходили: была там у одного гидролога — её звали Капли́н. Кажется, есть такой мыс где-то в Норвегии. Каплин — из породы лаек: голова клинышком, уши треугольником, хвост как бублик и на спине лежит…
А как Семён вернулся со Шпицбергена, ни разу на охоту не ходил. Хочется — сил нет. Да не с кем. Из Вовиного папы какой охотник! Да и Тигран тоже — больше стихами увлекается. Но самое главное — собаки нет. Вот в чём беда. Какая же охота без собаки?
Сюрприз должен быть полным…
В Щедринку Вовин папа и дядя Тигран выбрались только в пятницу. На свою беду, они взяли Вову. Всю дорогу он канючил, ныл, приставал и замолчал только на две минуты, когда дядя Тигран сунул ему две ириски.
На Котельной улице Вовин папа попросил остановить машину.
— Зачем? — спросил дядя Тигран. — В магазин? Лучше на обратном пути.
Но всё равно включил правую мигалку, притормозил и подъехал к тротуару.
— Вылезай! — закричал папа Вове. — На тебе деньги, и поезжай домой.
— Пусть лучше купит на них кило ирисок и остаётся, — сказал дядя Тигран.
— Мне окончательно надоело его нытьё! — сказал папа. — Неужели непонятно: мы хотим сделать Семёну сюрприз… Собака нужна ему для дела. Ясно?
Вова сказал, что ясно и что он сам мечтает не меньше, а может, и больше. К тому же ещё и обещали…
— Ник-то те-бе не о-бе-щал! — сказал папа, как будто читал по букварю: — Вылезай и отправляйся домой!..
Деньги Вова взял, но из машины почему-то не вылез. Правда, он обещал, что постарается не ныть. И обещание почти выполнил.
Кинолог Георгий Георгиевич жил на окраине Щедринки в небольшом деревянном доме. Когда Вовин папа толкнул калитку и они вошли во двор, навстречу им с травы поднялась чёрная собака. Это был Каро. Он пролаял три раза, как будто крикнул по слогам: «Вы-хо-ди!», потом не спеша подошёл и понюхал Вовины брюки.
— Узнал! — обрадовался Вова. — Честное слово, узнал!
Из дома вышла женщина.
— Жорик! — закричала она, когда ей объяснили, зачем приехали. — К тебе.
Георгий Георгиевич появился на пороге с бутылкой пива в руках.
— Только так и спасаюсь от жары, — сказал он. — А, старые знакомые! Хотите пива?
Вовин папа ответил, что не любит пива, а дядя Тигран сказал, что они вот приехали узнать, остался ли щенок…
— Пиво можно либо любить, либо обожать, — сказал Георгий Георгиевич. — Третьего не бывает. А щенок пока есть. Ещё немного, и опоздали бы… Вот почему так, скажите, — голову обрил, а всё равно потеет?.. Маня, принеси Гульку!
Они поговорили о бритье головы. Дядя Тигран рассказал, как это делают в Узбекистане — не машинкой и не бритвой, а острым ножом, и волосы ложатся на землю, как скошенная трава. А как там плов готовят!..
Жена Георгия Георгиевича принесла щенка. От роду ему было месяца полтора. У него была чёрная голова с белой звёздочкой на лбу, два больших чёрных пятна на спине — одно похоже на карту Африки, а другое на дубовый лист — и много серых пятен по всей лохматой белой шкуре. Уши спадали на глаза, а куцый хвостик всё время дрожал, как стрелка компаса. Каро не обращал на щенка никакого внимания, словно это не его сын. Даже отошёл подальше. А щенок подбежал к скамейке и попытался влезть к Вове на колени.
— Возьмёте? — спросил Георгий Георгиевич.
Вопрос был не нужен, потому что Вова уже взял его. Да и как можно было не взять — такого косолапого, ушастого, мягкого!
— Маня, — сказал Георгий Георгиевич, — принеси товарищам документы… Ходить будете? Или так, ради удовольствия?
— А как же, — ответил Вовин папа. — Для того и покупаем.
И он стал рассказывать, как их друг охотился на уток и на куропаток. А про медведя не успел, потому что вернулась жена Георгия Георгиевича и протянула сложенный вдвое лист бумаги. Вова первым выхватил бумагу.
— «Справка о происхождении охотничьей собаки», — прочёл он.
А на обороте была целая анкета:
Порода — спаниель.
Пол — кобель.
Кличка — … (Тут пока ничего не было написано.)
Родился — 7-го апреля.
Окрас — чёрно-пегий.
Фамилия владельца, адрес — … (Опять пусто.)
Зато потом шло столько всяких имён, что в глазах потемнело!
Отец — Каро, мать — Эльба, отец отца — Чарли, мать отца — бабушка, значит, — Дели. Отец матери, мать матери… А дальше уже без названий — всякие пра- и прапрапра: Греи, Эрфы, Арно, Норы, Бруты, Дины… Наконец, печать и подпись кинолога.
Жена Георгия Георгиевича вздохнула:
— Жалко отдавать. Привыкли уже…
А хозяин Каро стал говорить о том, что напрасно считают, будто щенков нельзя мыть. Их надо мыть два раза в месяц, а чесать ежедневно. Хорошо также купанье в озере — это повышает тонус. Давать собакам сырое мясо желательно как можно чаще… Правильное питание способствует наращению мышц… Упражнять надо собаку, начиная с шести месяцев, применяя бег по пересечённой местности, далёкие прогулки и разнообразные игры. Аппортировка — принесение щенком в зубах бросаемых предметов — должна быть разнообразна…
— Всё понятно? — спросил он в заключение лекции.
— Понятно, — сказал дядя Тигран и встал. — Спасибо.
Но хозяин усадил его обратно и заставил выслушать ещё уйму подробностей о многочисленных родственниках собаки, прежде чем удалось заплатить деньги и уйти.
— У нас всего около часа, — сказал Вовин папа, когда машина тронулась. — Он скоро вернётся с работы.
Дядя Тигран нажал на педаль акселератора, от чего машина рванулась так, что сразу обогнала автобус, троллейбус и две «Победы».
— Будет история, если меня задержат за превышение скорости, — сказал дядя Тигран.
— Что за это бывает? — спросил Вова.
— Не говори под руку, — ответил дядя Тигран.
— Под ногу, — сказал папа. — Поддай ещё газу…
Все друзья и знакомые Семёна знали, что ключ от его комнаты лежит в кармане старого пальто — в передней, на вешалке. Оттуда его и вынул дядя Тигран. Вова держал в это время щенка, а папа заслонял, чтоб не увидели соседи.
Первым делом, когда его поставили на пол в комнате Семёна, щенок сделал лужу. Потом немного прошёлся, понюхал ножку стула, книжный шкаф… и сделал вторую.
— Ничего, Семёрка вытрет, — уверенно сказал Вовин папа. — Надо скорей уходить.
— А можно, я с ним останусь? — спросил Вова.
— Никаких «останусь»! Сюрприз должен быть полным. В этом его эффект.
— Куда уж эффектней, — сказал дядя Тигран и поглядел на лужи: они расплывались по бледно-жёлтому паркету, как чёрные блестящие медузы.
— Подальше от греха, — сказал Вовин папа. — Бежим!
По лестнице они сбежали так быстро, как будто позвонили в чужой звонок. От парадного метнулись налево, остановились, поглядели назад… и увидели Семёна. Он подходил к дому справа, по другой стороне улицы. Ткнулся в машину дяди Тиграна, заглянул внутрь, повертел ручку на дверце и стал переходить улицу.
— К счастью, без очков, — прошептал дядя Тигран. — А то наверняка засек бы.
— Испорчен эффект! — сказал папа.
«А не забыл ты погулять с собакой?»
Так у Семёна появилась собака.
