Богумил Ржига - Адам и Отка

— Пепик! Пепик! — изо всех сил кричал Войта.

Щёки у него горели, тёмные глаза блестели, а волосы на голове торчали торчком.

— Пепик! — визжала Анежка. Она замахала обеими руками, и в воздух взлетела маленькая тележка.

«Пепик!» — залаяла собака Коциянек, но хвостом не виляла. Он был закручен у неё наверх и напоминал улитку в раковине.

— Что вы тут делаете? — спросил Пепик Слама. У него уже начинало звенеть в ушах.

— Пойдём с нами на аэродром! — выпалил Войта.

— Нет, на аэродром не разрешают, — отказывался Пепик.

— А что там? Я там ещё никогда не была. — Анежка была готова идти куда угодно.

— Дед Козелка нас, наверное, прогонит, — опасался Пепик.

— Да он же глухой, ничего и не услышит. Мы пройдём тихонько, — перешёл на шёпот Войта.

— Пошли, Пепик, пошли, — зашептала Анежка. — Давай, давай, пошли. Дедушка Козелка совсем глухой. Мы пройдём, никто и не заметит.

Пепик Слама ещё колебался, но солнце так светило, начинались каникулы и Войта с Анежкой так загадочно улыбались, что Пепик сдался.

— Ну хорошо. А что, если дедушка Козелка нас всё-таки увидит?

— Не бойся, — ответил Войта, — мы с Коциянком умеем ползать. Как кошки.

Собака услышала своё имя, высунула язык, заскулила и завиляла хвостом.

— Ну да, это же только ты с Коциянком! А мы-то с Пепиком не умеем, — перебила его Анежка.

— Конечно, не умеем, — сказал Пепик и благодарно посмотрел на Анежку.

— Ну, — допустил милостиво Войта, — может, вас и так не будет слышно.

Они шли по полю гуськом. Войта впереди, за ним Анежка, и позади Пепик. Коциянек отыскивал во ржи разные дорожки и принюхивался к каждой мало-мальски заметной норе. Он хотел схватить за шубку какую-нибудь мышь, но ни одна из них почему-то не попадалась. Поэтому Коциянек немного сердился.

Вскоре их родные Пеклы остались позади. Там прижались друг к другу дома Томешовых, Сламы и Козелки. Впереди расстилалась широкая долина, по которой протекала река Орлице. От подошвы холма простирался покрытый травой аэродром с двумя зданиями, одним большим и другим маленьким. Чуть подальше, за небольшим леском, торчали заводские трубы и башня костёла, а на чердаках под красными крышами поблёскивали стеклянные окошки. Там был город.

Дети город даже не заметили. Они смотрели только вниз, на аэродром. По зелёному полю как раз разбегался самолёт.

Вдруг он оторвался от земли и поднялся в воздух. Дети не сводили с него глаз. Особенно Войта.

— Это аэроплан… а внутри сидит пилот! — кричал Войта, показывая руками и ногами, как управлять самолётом.

Впрочем, так не сумел бы управлять даже лётчик Гейдук, который каждый день испытывал на аэродроме новые машины. Неподалёку был авиационный завод, трубы которого и виднелись вдали.

— Смотрите, он летит над городом! — взволнованно кричала Анежка.

Самолёт минутку покружил над крышами, но вдруг взметнулся к облакам и в один момент превратился в еле заметную точку.

— Теперь побежали скорее на аэродром, пока пилота там нет! Посмотрим на самолёты! — скомандовал Войта.

А Коциянек залаял.

— Коциянек, потише! — умолял собаку Пепик Слама.

Он тоже был взволнован, и собачий лай ему мешал.

— Вот интересно! — обрадовалась Анежка.

И ребята, один за другим, начали бегом спускаться вниз. Первым опять бежал Войта, рядом с ним Коциянек, потом бежала Анежка, высоко вздёрнув свой носик, и за ними Пепик, которому было немного не по себе. Ну и понятно: ведь они затеяли не пустяк!

Войта, Анежка, Пепик Слама и Коциянек почти дошли до аэродрома. Совсем близко был уже большой навес. Его вполне можно было бы назвать ригой, но на аэродроме это большое здание почему-то называли ангаром и прятали туда самолёты.

Рядом с ангаром стоял ещё один домик, поменьше. Войта не знал, зачем он. Этого не знала даже Анежка, не говоря уж о Пепике.

Дети остановились у дощечки, на которой было написано крупными буквами: «Посторонним вход воспрещён!».

Анежка спросила Войту:

— Войта, как ты думаешь, а мы посторонние?

— Нет, — ответил Войта. — Ведь дедушка Козелка из нашей деревни. Раз дедушка не посторонний, значит, и мы не посторонние.

— Пепик, мы посторонние? — снова спросила Анежка Пепика.

Пепик задумался. Затем сказал:

— Здесь мы чужие, а в деревне нет. Пойдемте домой. Лучше я вывезу велосипед.

— Коциянек, правда ведь мы здесь не посторонние? — спрашивала Анежка собаку, виляющую хорошо закрученным хвостом.

Коциянек тихо зарычал и два раза тявкнул. Потом он сел и заглянул в глаза Анежке. Значит, ему здесь нравилось и чужим здесь он себя не чувствовал.

— Коциянек тоже думает, что мы не чужие. Пойдёмте дальше, — решила Анежка и повернула к ангару.

— Ясно, пойдём, — охотно поддержал Войта.

— Ну ладно, — согласился Пепик, — я тоже пойду с вами.

И они пошли дальше. Впереди — Войта, рядом с ним — Коциянек, за ними — Анежка и, наконец, Пепик. Шли они совсем тихо. Слышен был разве только шелест какой-нибудь травинки, согнувшейся под их босыми ногами. И направлялись к ангару. Войта думал о самолётах, Анежка — обо всём на свете, а Пепик — о родительских наказах. Что бы ему сказала мама, если бы сейчас его увидела? И он так громко вздохнул, что Анежка даже испугалась:

— Что случилось?

— Правда, ведь из деревни не видно, что мы здесь делаем? Мама нас никак не увидит? — спросил шёпотом Пепик.

— Нет, не увидит. Деревня ведь за холмом. Разве что увидишь через холм?

— Конечно, — согласился Пепик.

На сердце у него отлегло, и о матери он сразу же забыл.

Дети дошли до задней стены ангара. Теперь они должны были обойти его кругом, потому что ворота находились с другой стороны. Здесь было несколько маленьких квадратных окон. До них дети не могли дотянуться. И поэтому заглянуть внутрь им не удалось. Войта с собакой Коциянком, Анежка и Пепик обошли ангар. Они надеялись, что никто их не заметил. Нигде не было ни одного человека. Как будто бы все люди с аэродрома улетели.

Дети спокойно шли к воротам. Только у Коциянка уши стояли торчком, и он тихо рычал. Что-то ему явно не нравилось. Но Войта его даже и не слышал. Он так хотел поскорее оказаться около самолёта, что на собаку не обращал ни малейшего внимания. Здесь-то и сделал он промах, о котором ему потом пришлось жалеть.

Ну вот, дети стояли уже у самых ворот ангара. Они увидели несколько самолётов. У самого близкого к ним было высокое шасси, и он смотрел на детей как-то очень строго. Ничто на нём не шелохнулось. Ни пропеллер, ни колёсико шасси.

— Видите? — воскликнул Войта и ринулся внутрь ангара.

— Пошли! — позвала Анежка и побежала за ним.

— Подождите, — попросил было Пепик шёпотом, но, увидев, что Войта с Анежкой не ждут, побежал за ними.

Ему тоже хотелось видеть самолёт вблизи.

Дети остановились у самолёта и стали разглядывать пропеллеры. Коциянек тем временем залез под самолёт и обнюхал колёсики шасси. Когда это занятие ему надоело, он вернулся обратно к детям.

Вдруг все услышали шум, и ворота ангара внезапно закрылись. Дети испугались, а Коциянек залаял.

Что случилось? Кто запер ворота ангара? Как они теперь выберутся обратно?

Дети прижались к воротам и с напряжением ждали, что же будет дальше.

В ангаре было почти темно. Только задние окна пропускали немного света, но для всего помещения его явно не хватало. По углам была кромешная тьма.

— Ага, вот я вас и поймал! — раздался голос деда Козелки. — Вот вернётся пан Гейдук, он с вас спустит штаны!

Дед Козелка давно следил за детьми из окна соседнего дома. Когда они вошли в ангар, он быстро запер ворота. Нарушители порядка были пойманы! Дед был очень доволен собой.

— Пан Гейдук, — зашептал Войта.

Это был пилот, который испытывал новые самолёты. Замечательный человек! И чтоб он с Войты спустил штаны? Нет, этого не может быть.

— Что будем делать? — также шёпотом спросила Анежка.

Носик её уже не был поднят так высоко, и она уже не смеялась.

— Я вам говорил! — упрекал тихонько Пепик. — Я ведь вообще не хотел идти с вами на аэродром.

Пепик испугался больше всех. Подумать только — оказаться запертым в ангаре, да ещё в таком тёмном! Возвращения пилота Гейдука Пепик тоже немало страшился.

— Разве вы не видели, что вокруг аэродрома везде объявления: «Посторонним вход воспрещён!»? — кричал дед Козелка за воротами. — Зачем вы сюда шли? Вот теперь и расплачивайтесь! Вы что думаете: я здесь просто так, что ли? Я сторожу аэродром!