Ирина Щеглова - Подарки фей
– Наперстки? – предположила я.
– Для чего они? – переспросила Фенечка.
– На палец надевают, когда шьют, чтоб иголкой не наколоть.
Я пошла дальше смотреть, что на других прилавках. Везде была пыль и пахло как из старых шкафов. Я остановилась и вдруг в тишине услышала взволнованный голос Фенечки:
– Это не наперсток.
Оказывается, фея все это время разглядывала ту витрину. Я быстро подошла к ней. Фенечка поднялась и взмахнула волшебной палочкой. Стекло исчезло. Фенечка спрыгнула вниз и осторожно подняла то, что я ошибочно приняла за наперсток.
– Колокольчик?! – удивилась я.
– Он самый.
Фенечка подняла руку и качнула колокольчик. Маленький язычок внутри нехотя шевельнулся: «тук-тук».
– И это все? – разочарованно спросила я.
– А чего ты хотела, он же спит.
– Но ты уверена, что это именно он?
– Сама посмотри, – Фенечка взлетела и сунула мне колокольчик прямо под нос. По ободку, еле различимая, тянулась надпись фейскими буквами.
Я взяла его в руки и повертела в пальцах:
– Но ты же говорила, что он хрустальный, а этот какой-то мутный, совсем не похожий на фейскую вещицу.
– Посмотрела бы я на тебя, если бы ты пятьдесят лет просидела в этой комнате, – сказала Фенечка.
В этот момент дверь скрипнула, послышался кашель и шарканье.
– Ой! – пискнула Фенечка, выхватила у меня колокольчик, сунула его обратно на прилавок, взмахнула палочкой и спряталась за моим плечом. Все это она сделала почти мгновенно.
– Девочка, тебе чего?
Передо мной стоял худой старик в вязаной, растянутой кофте, надетой на рубашку, на его носу сидели очки в металлической оправе. Он был маленький, сморщенный, дрожащий. Глаза смотрели испуганно и одновременно строго.
– Детям здесь нечего делать.
– Извините, – растерялась я, – я искала одного человека, его зовут Александр Иванович...
– Я – Александр Иванович, – представился старик, – что угодно?
Вот это да! Выходит, мы с Фенечкой нашли то, что искали: мальчика Сашу и хрустальный колокольчик. Надо было что-то быстренько придумать, иначе старик просто выгонит меня из своего магазина.
– Ах, очень приятно! – я приветливо улыбнулась. – Видите ли, мне вас порекомендовала наша знакомая, точнее, она – подруга мамы... Мама любит всякие старинные вещи, а скоро Новый год, вы же понимаете, надо подготовить подарки... вот я и решила подарить какую-нибудь древность. Ну, вот хотя бы этот веер...
Я говорила не останавливаясь. А сама думала: только бы поверил.
– Веер сломан, – перебил меня старик.
– Как жаль, – я огорчилась почти искренне, – может быть, вы что-то посоветуете?
– Я не даю советов, – отрезал Александр Иванович, – еще раз повторяю, детям здесь не место. Уходи!
Я растерялась:
– Вы не любите детей?
Александр Иванович вздрогнул: его пальцы суетливо пробежали по прилавку. Он почему-то замешкался с ответом, и это придало мне смелости:
– А почему вы нас не любите?
– Глупости! – выдавил из себя старик, но я видела, что он испуган. Интересно... Кто же его напугал, неужели я?
– В таком случае обслужите меня, как обычную покупательницу, – ох, как я расхрабрилась! Теперь я почти узнала его, как будто из-под старческой маски выглянул мальчик с побелевшим кончиком носа и синими, как умытое небо, глазами.
Он годился мне в дедушки. Но мой дедушка был еще о-го-го! Но ведь он старше этого Александра Ивановича. Конечно, жить в такой затхлой пыльной лавке! Состаришься раньше времени. Да еще и подарок фей скрывал целых пятьдесят лет. Да он просто жадный! Жадный до безобразия!
Я не ошиблась. Жадность победила. Александр Иванович нервно потер ладони и сказал:
– Хорошо... выбирай, только поскорее.
– Спасибо, – вежливо откликнулась я, склонилась над стеклом и сделала вид, что рассматриваю сваленный под ним хлам.
– Возьми шкатулку, – не выдержал старик. Он наклонился куда-то под прилавок и, порывшись там, выставил передо мной несколько маленьких коробочек из дерева и металла. Я рассмотрела каждую, осторожно брала по очереди, крутила в пальцах, а сама думала, как мне сказать ему? С чего начать?
Решение пришло неожиданно. Над самым ухом что-то тихо тренькнуло и зазвенело. «Фенечка», – сообразила я.
– Отойди от него, – шепнула фея.
Я подчинилась, отступила в сторону, задрала голову, как будто что-то рассматривала на верхних полках. Звон стал чуть громче, но теперь он слышался, как музыка, в нем угадывалась мелодия...
Подарки фей нельзя купить,нельзя продать или украсть,их можно только подаритьили в подарок получить! —
напевала Фенечка.
Но если жадный человекоставит волшебство себеи не поделится ни с кем,запрячет чудо в сундукеи будет тайно им владеть,померкнет радость, свет уйдет,ненастьем обернется день,уныньем – праздничная ночь.
– Что? Что ты там поешь? – забеспокоился Александр Иванович, не спускавший с меня глаз.
– А, это песенка из сказки, – невозмутимо ответила я, – не читали?
У Александра Ивановича даже очки на лоб полезли.
– Это хорошая сказка, о том, как феи подарили пять волшебных вещиц святому Николаю...
Александр Иванович выскочил из-за прилавка и забегал по магазину.
– Ерунда какая! – бормотал он. – Каждый год одно и то же! Дети, дети... Ревущие девочки, несчастные мальчики. Ненавижу праздники! – неожиданно признался старик.
– Даже когда были маленьким? – с невинным видом переспросила я.
Он остановился, достал из кармана платок, тщательно протер очки и снова нацепил их на нос.
– Что? Маленьким? Нет, не помню, – сказал и отвернулся.
– Маленьким-то, наверно, любили, – безжалостно продолжила я, – не могли не любить, особенно Новый год, Рождество, подарки, елка... Вам ведь дарили подарки?
Старик охнул и закрыл лицо руками.
– Александр Иванович, что с вами? Вам плохо? – испугалась я.
Он замотал головой:
– Девочка, ты выбрала?
– Меня Александрой зовут, – представилась я.
– Очень приятно, Александра, – всхлипнул он, – только выбирай поскорее, у меня много дел...
– Нет у вас никаких дел, – вздохнула я, – а праздники вы не любите, потому что один, а один, потому что...
Я не успела закончить. С полки позади меня что-то свалилось и с грохотом обрушилось на пол. Я подпрыгнула от испуга.
– Ваза! – взревел Александр Иванович. – Что ты наделала! Это же фарфор!
– Я ее не трогала, – пятясь от рассерженного старика, пыталась оправдаться я.
– А кто, кто трогал?! – не унимался он. – Где твои родители! Пусть выплачивают!
– Извините, это я. Нечаянно, – сказала Фенечка, покачиваясь в воздухе между нами. – Ох, пасти мне орунов! – печально вздохнула она.
– Фенечка! – ужаснулась я.
Александр Иванович замер с поднятыми руками.
– Кто это? – с трудом произнес он.
– Фея Феенелия, – ответила Фенечка.
– Не бывает, – пролепетал старик.
– Да ладно, – поморщилась фея, – уж кому-кому, а вам-то глупо отрицать существование фей.
Александр Иванович как-то сразу съежился, поник и прошептал в ответ:
– Я не мог от него отказаться...
– И поэтому держали под пыльным стеклом в магазине? – насмешливо спросила Фенечка. Александр Иванович поднял голову и посмотрел на нее так, что мне сразу стало его жалко.
Фенечка обернулась к осколкам на полу и взмахнула палочкой.
– Вот вам ваша ваза, – сказала она, когда блистающая красками фарфоровая красавица снова заняла свое место на полке.
Старик только рукой махнул. Он побрел в угол и устало опустился на стул.
– Подумать только, – как бы самому себе пробормотал он, – фея в моем магазине! Я знал, всегда знал! И сказку эту вашу читал. Эх! Когда колокольчик попал ко мне, я был просто счастлив! Вы не представляете себе, как же я был счастлив! Как никогда в жизни! Целый год! Мог ли я расстаться с колокольчиком?
Я знал, что должен его подарить. Но не мог! Я думал, вот еще годик побудет у меня, а потом еще, еще... Я видел, как волшебная сила уходит из него, а вместе с ней уходила радость. Моя радость! Но все равно не мог его отдать. Сколько раз они приходили ко мне, эти несчастные дети! Они вечно крутились у меня под ногами. Сначала я от них бегал, прятался, запирал двери, потом стал гнать их от себя. Мне казалось, что они хотят лишить меня последней маленькой радости. Я их ненавидел! И еще, я надеялся: вдруг феи прилетят ко мне сами. Вспомнят о своем колокольчике и прилетят. Я так долго ждал... А потом, конечно, перестал ждать, попросту забыл. А колокольчик... что ж, он со временем совсем утратил свое волшебство и стал просто кусочком серого стекла.
Александр Иванович, погруженный в свои воспоминания, замолчал. Фенечка уселась ко мне на плечо и тоже молчала.
– И вот, фея прилетела, – вздохнул старик.
