Эдуард Веркин - Челюсти – гроза округи. Секреты успешной рыбалки
– Отлично! Недалеко, на отмели разбросаем перья. Потом Витька полезет в воду и будет сторожить, пока щука не приплывёт…
– А если она не приплывёт? – спросил Витька.
– Приплывёт, – уверенно заявил Жмуркин. – Куда ей деваться? Кстати, а как щуку-то зовут?
– Как зовут? – Витька посмотрел на Генку. – Мы не знаем, как её зовут. Щука и всё.
– Это в корне неправильно! – возмутился Жмуркин. – У каждой такой твари должно быть имя. Моби Дик – белый кит-убийца, Шер-Хан…[55]
– Шер-Хан – тигр, – напомнил Генка.
– Всё равно, – Жмуркин принялся ходить взад-вперед по кухне. – Если нет имени, то мы как бы боремся со всеми щуками подряд, а не с одной конкретной щукой. Надо её срочно именовать, а то ничего не получится.
– Челюсти! – предложил Генка.
– Красиво, – кивнул Жмуркин. – Но уже было.
– Предлагаю именовать её Живоглотом, – сказал Витька. – Или Уткоглотом…
Жмуркин с сомнением покачал головой. Он выбрал из миски яблоко побольше, откусил, прожевал и сказал:
– Уткоглот – это детский сад. Предлагаю назвать серьёзно. Скажем, Старый Ник.
– Почему так? – спросил Генка.
– Старым Ником называли демона, который водился в речных омутах. А в Германии так называли всех щук, что больше полутора метров. Там считали, что если рыба до таких размеров дорастает – то это не простая рыба. Особенная. Я думаю, ваша как раз такая.
– Такая, – вздохнул Витька. – Ещё как такая! Когда мы с ружьём её караулили, она, как торпеда, из глубины вышла. Как подводная лодка какая-то. Генка пальнул, а не попал. И все крючки нам уже пооткусывала…
Жмуркин добыл из плетёнки ещё один тост, густо намазал его сыром, откусил с краю.
– Эх вы, село, – сказал он поучительно. – С физикой у вас совсем плохо. Угол падения равен углу отражения. Слыхали? Так вот, в воде надо чуть-чуть под более тупым углом стрелять – тогда дробь отразится от воды и куда надо попадёт. Село, село…
Генка сделал постороннее лицо.
– Щука становится на путь поедания утят совершенно не случайно, – говорил Жмуркин, жуя жареный хлеб. – Она достигает уже таких размеров, что ей больше нечего есть. Рыбу ловить – слишком тяжело, гоняться надо много, а энергии мало. Вот тут и появляются утята. Их и ловить легче, и калорий в них больше.
Жмуркин доел тост и посмотрел на сливки.
– Если её не остановить, то ситуация усугубится, – Жмуркин почесал подбородок.
Жмуркин осушил очередной стакан и сказал:
– Из достоверных источников известно, что щуки любят греться на солнце, лежа на мелководье. Насколько я понял, как раз на мелком месте и утки плавали. Значит, мы прячем туда Витьку, Витька видит щуку, вступает с ней в решительный бой и как истинный представитель вида Homo Sapiens[56] одерживает победу.
Жмуркин налил себе ещё сливок.
– Так выпьем же за победу! – Жмуркин опрокинул стакан залпом, по-гусарски.
Глава 9
Снаряжение для Ихтиандра[57]
Витька проснулся от какого-то шума. Он спустил ноги на пол, потянулся, зевнул и вышел во двор. Шум издавал Жмуркин. Он двумя жестяными вёдрами таскал воду из колодца и наливал её в большой бак, прилаженный на крыше.
– Ну и здоров же ты спать! – сказал Жмуркин. – Уже час дня, а ты всё дрыхнешь!
– Сам, наверное, только что встал, – ответил ему Витька. – Вон морда-то какая заспанная!
– Это от раздумий. – Жмуркин взобрался по стремянке и опрокинул вёдра в бак.
– Ты бы пошёл просто искупался в озере, чем так мучиться, – посоветовал Витька.
Жмуркин не ответил.
– Да он щуку боится, – усмехнулся Генка. – Вдруг щука его утащит.
– Ничего я не боюсь, – сказал Жмуркин. – Просто падающая сверху вода оказывает ионизирующее[58] действие. А я обожаю водные процедуры…
– Жмуркин, – снова усмехнулся Генка. – Тебя ионизируй не ионизируй, лучше ты не станешь.
Жмуркин показал язык и отправился под душ. Ионизировался он минут пять, потом вышел, освежённый, и сказал:
– Ну, вот я и готов к великим свершениям.
Витька тоже было собрался немножко помыться, но потом подумал, что если он зайдёт в душ, то из бака обязательно свалится какая-нибудь пиявка. Поэтому просто почистил зубы, побрызгал в лицо водой и растёр кулаками.
После помывки ребята собрались за столом во дворе. Генка взял слово.
– Я много думал сегодня ночью… – начал он.
– Это на тебя так непохоже, – съязвил Жмуркин. – Не перегрелся, случайно, от напруги-то?
Генка не обратил на него внимания.
– Я много думал – и вот что придумал. Недостающие части подводного снаряжения мы изготовим сами. Ружьё… Ну, ружьё нам в таких условиях, конечно, не сделать, даже нечего пытаться. Поэтому предлагаю вместо ружья использовать гарпун.
– А гарпун ты из веника свяжешь! – хмыкнул Жмуркин.
– А гарпун и не надо связывать, гарпун у нас есть.
Генка сходил в конюшню и притащил с сеновала трезубые вилы.
– Отличная вещь, – он воткнул вилы в землю. – Кого хочешь пробьют. К тому же я проверял, они не тонут, но и не всплывают. Если учесть размеры нашего клиента, то можно предположить, что скорость его не очень велика. Значит, его вполне можно загарпунить. Проблема заключается в следующем – на зубцах отсутствуют бородки. То есть…
– То есть как легко вилы войдут, – сказал Витька, – так же легко они и выйдут. А бородки – это как у наконечников стрел. Поэтому…
– Поэтому сейчас Жмуркин возьмёт ножовку и напильник и эти бородки выпилит, – закончил Генка.
– Я не умею, – быстро сказал Жмуркин.
– Все не умеют, – Генка был безжалостен.
Генка выложил на стол ножовку по металлу и здоровенный напильник. Жмуркин вздохнул, положил на стол вилы и стал возить по зубцам ножовкой.
– Пили наискосок, – посоветовал Витька.
– Не учи, – огрызнулся Жмуркин.
Затем Генка выставил на стол пластиковую бутылку.
– Это вот, как видите, пластиковая бутылка, – сказал Генка. – Куда же нам без неё? В современном мире без пластика не прожить. Из бутылки мы сделаем буёк. Этим займёшься ты, Витька.
– Как?
– Просто. Возьмёшь в сарае белила и выкрасишь бутылку изнутри.
– Как изнутри? – не понял Витька. – Туда же кисточка не пролезет.
Жмуркин перестал водить ножовкой по вилам.
– Поручик Ржевский очень любил маринованные помидоры, – сказал он. – Но никогда их не ел – голова в банку не пролезала!
Все засмеялись.
– Эх, мой бедный Виктор, – продолжил Жмуркин, – догадливости в тебе ни на грош. Это же очень просто – берёшь бутылку, наливаешь туда немного краски, завинчиваешь крышку и хорошенько взбалтываешь.
– Сам дурак, – посрамлённый Витька отправился в сарай красить бутылку.
– А я займусь самым сложным – ластами, – Генка выложил на стол двадцатилитровую канистру из плотного полиэтилена, медную проволоку, старые резиновые сапоги, шило и большие портняжные ножницы.
Первым делом Генка обрезал ножом голенища у сапог, так что сапоги сразу же превратились в галоши. Затем аккуратно проткнул шилом дырки вдоль всей подошвы. После чего взял топор, осторожно расколол канистру пополам и вырубил из её боковин две прямоугольные пластины и примерил их к галошам.
– Великоваты, наверное, – Генка взял фломастер и очертил на пластинах контуры будущих ласт.
– Тема чудовищной рыбы затрагивалась кинематографом неоднократно, – разглагольствовал Жмуркин, работая над вилами и не слушая Генку. – Достаточно вспомнить классические «Челюсти». Ведь несколько фильмов сняли! А «Пиранья»? А «Барракуда»?[59] Жаль, у меня пока нет видеокамеры, а то бы я снял документальный фильм о наших тут приключениях. Но ничего, я напишу сценарий. И назову его… Придумал: назову его «Тихие воды». Классно! Или «Челюсти из Тихих вод»…
– Кстати, – сказал Генка, – тут ты в точку попал. Раньше село так и называлось – Тихие воды. Давно, после войны. Мне тётка рассказывала. А потом это название как-то и забылось. А кино назови «Проглот из Тихих вод»…
– А теперь как село называется? – спросил Жмуркин.
– Теперь никак. Просто центральная усадьба.
– Не, – покачал головой Жмуркин, – «Челюсти из Никак» звучит плохо. «Челюсти из центральной усадьбы» ещё хуже. Некинематографично как-то…
– Какая разница? – пожал плечами Витька. – Главное поймать…
Жмуркин работал напильником, а заодно мечтал:
– Это здорово! У нас в кино будет действовать настоящая щука-убийца! Но не простая, а мутант – она приплыла из Чернобыля. И охотится она не на уток, а на людей! А против неё – трое пацанов. У одного она съела сестру, а другому откусила руку. А в конце главный герой распиливает её бензопилой. Но это ещё не конец – щука отложила икру!
Жмуркин посмотрел на Витьку и Генку, ища одобрения.
– Нормально, – сказал Генка. – Только всё как-то обычно уж очень. Во всех фильмах так. Надо что-то поинтереснее придумать. Ну, к примеру, пусть действие происходит не сейчас, а в Средние века, при Иване Грозном. И щука не из Чернобыля, а выращена чернокнижниками. Они ей сделали железные ядовитые зубы. И убивают её не бензопилой, а из счетверённой пищали[60].
