Лев Кузьмин - Четверо в тельняшках
Шурка тоже накачался всласть. А когда малыши зашумели: «Хватит! Хватит! Слезай!» — побежал разыскивать в толпе своих. Но сразу не нашёл, а столкнулся с Микой и Никой.
Они плелись к Синему морю со своими лотками-ящиками.
— Что, братцы-дельцы, много наторговали?
Мика с Никой печально повесили головы:
— Да какая теперь торговля! Глаза бы не смотрели… Вот пойдём и утопим все камешки. Зря мы их тащили из Даль-городка.
— А вот и не зря! Хотите, докажу, что не зря?
— Пхе! Как ты докажешь? Теперь-то известно, что камешки никуда не годятся.
— А вот и годятся! Смотрите-ка — Шурка принялся раскладывать камешки вдоль Цветочного берега. Он раскладывал их то цепочкой, то вразбежку, то маленькими кучками по два, по три, а то и по пять штук сразу.
Шурку окружил народ.
— Гляньте! Гляньте! У Цветочного моря и волны как настоящие, а берег стал как взаправдашний — в гладких камешках. Откуда они взялись? Недавно их не было.
— Это мы принесли! Вот, в ящиках, на собственных шеях! — похвастались Мика с Никой и просияли.
— Бесплатно принесли? — не поверили горожане. — Выходит, что бесплатно!
— Значит, вы тоже молодцы?
— Значит, мы тоже молодцы! — совсем развеселились братья. — Выходит, и нам «гузе» полагается.
Теперь, глядя на них, никто бы и подумать не смог, что это прежние Мика с Никой: братья пристроились к тем, кто отплясывал меж двух морей, и сами начали взбрыкивать, словно козлики.
А на них уставилась Розовая Дама. Она явилась позже всех, потому что натягивала новые сапожки. На улицу без новых сапожек Дама не выскочила бы, случись хоть настоящее землетрясение, хоть наводнение, хоть пожар.
Она пришла, уселась на причальную тумбу так, чтобы сапожки были повыше, и заметила Мику с Никой. И чуть не упала с тумбы. Такими весёлыми она увидела своих детей в первый раз.
— Подвох! — не поверила собственным глазам Дама. — Подвох, подвох, подвох!
Она хотела остановить Мику с Никой, да подумала, что сапожки запылятся, а их ещё никто не видел, и осталась на тумбе.
Но самое интересное случилось после пляса. Когда улеглась пыль, поднятая клёшами, шлёпанцами и босыми пятками, когда музыканты начали протирать мокрые мундштуки труб, на другую тумбу влез Яша Капитан.
— Граждане синеморцы! Начинается срочное заседание.
Все посмотрели, на что бы присесть, но, так как сесть было не на что, стали заседать стоя.
— Дорогие, почтенные граждане! — сказал Капитан. — За то, что у нас теперь не одно, а целых два моря, мы должны гостей наградить.
— Да, должны! Непременно должны! — хором согласились почтенные граждане.
— За качели должны! За лужайку должны! — подхватили малыши-карапузики.
— Тогда голосуем, — крикнул Яша Капитан. — Кто согласен, поднимите руку!
Каждый поднял руку.
— Прекрасно! — улыбнулся Капитан. — А теперь голосуйте, кто против. Есть кто-нибудь?
— Есть! — выкрикнула Дама, хотела поднять обе руки, но чуть не упала с тумбы, на которой сидела.
Публика засмеялась, Дама упрямо повторила:
— Я все равно против.
— Почему?
— Да потому, что не вижу, какая от Цветочного моря польза. Его что, можно надевать на ноги, да? Как, например, вот эти сапоги, да?
Она хотела еще что-то сказать, но все зашумели:
— Хватит, хватит! При чем тут сапоги?
И Розовая Дама обиженно отвернулась, а Яша Капитан опять крикнул:
— Ну, если награждать, то будем награждать. Только чем?
И тут все примолкли, всезадумались. Все стояли, чесали затылки, тихонько переговаривались:
— Чем? Чем? Ну чем?
И, наверное, так шептались бы, чемкали целый час, да всех выручили малыши. Они крикнули:
— Надо выдать гостям тельняшки! Это лучшая награда в мире! О тельняшке мечтает каждый человек!
Горожане перестали раздумывать, снова грянули хором:
— Выдать гостям тельняшки! Настоящие, полосатые, морские!
И бухнул оркестр.
И Яша Капитан гаркнул:
— Эй, на «Медузе»! Три лучших матроса парадным шагом! С тельняшками на руках! Курс на гостей! Шаго-ом марш!
Оркестр зарокотал барабанами, и по сходням парадным шагом…
По сходням парадным шагом спустился всего-навсего один мальчик-матрос.
— Что-о? — загремел Капитан. — Отставить! Почему команда не выполнена?
Матрос вытянул руки по швам.
— Товарищ капитан, разрешите доложить: свободных тельняшек нет! Свободные тельняшки в стирке, они замочены.
Торжество срывалось. Яша Капитан затоптался, не зная, как быть.
Он взял под козырёк и сконфуженно наклонился к маме:
— Извините, может, немножко обождём?
— Нет, нет! — замахала руками мама. — Пускай тельняшки выжмут и несут. Это ничего, что мокрые.
Яша Капитан выпрямился.
— Тельняшки выжать! Тельняшки принести! Да не три, а четыре!
— Четвёртая для Ладушкина! — догадался папа. И вот опять всё пошло как надо.
Дальгородцы натянули мокрые тельняшки — папа на пиджак, Шурка на рубаху, мама на сарафан — и сразу стали похожи на Бывалых Моряков!
А горожане… А почтенные горожане глянули на себя, увидели свои босые ноги, свои ночные сорочки — и горожан как ветром сдуло! Они кинулись — домой! домой! — одеваться.
Берега Синего и Цветочного морей опустели, там остались только трое в тельняшках да их самые лучшие друзья: старички-морячки и Яша Капитан.
Впрочем, нет! Там всё ещё сидела на тумбе сердитая Дама, а рядом с Шуркой переминались с ноги на ногу Мика с Никой. Мика потрогал Шуркину обновку, вздохнул:
— Ничего себе, тельняшечка!
Ника печально добавил:
— От такой тельняшечки и я бы не отказался.
И тут Шуркина мама сказала Капитану:
— Яша, этих мальчиков тоже надо чем-нибудь наградить. Ведь они тоже помогали строить Цветочное море.
У Мики с Никой заблестели глаза, Дама на тумбе насторожилась, а Капитан всплеснул руками и пробасил:
— Верно! Совершенно верно! И как это я забыл, что Мика с Никой тоже помогали делать Цветочное море. Правда, они помогали немножко, но… — Тут Капитан полез рукой в карман своего кителя. — Правда, они помогали совсем немножко, но этим мальчикам я всё равно кое-что подарю! — сказал он и вытащил две запасные капитанские пуговицы с якорями.
— А кроме того, — добавил Капитан, — я возьму вас с Шуркой на «Медузу». Конечно, когда подрастёте.
— Верно, Капитан, верно! — подхватили старички. — Из этих ребят, если они постараются, тоже выйдут отличные мореплаватели.
Мика с Никой схватили пуговицы, Шурка заплясал на месте, а Дама на тумбе опять закричала:
— Я против! Вы не только заставили моих детей таскать камни, вы не только заставили их строить Цветочное море, вы ещё собираетесь отправить их в ужасные морские путешествия! Я не слезу с тумбы до тех пор, пока вы не скажете, что Мика с Никой никуда не поедут! Я буду сидеть на тумбе весь день, всю ночь, триста лет и три года — пускай весь город видит, что я против!
Но тут Мика с Никой подхватили её под руки и стащили с тумбы.
— Пожалуйста, не спорь! — сказали они. — Пожалуйста, разреши нам стать моряками. — И повели свою маманю домой.
Дама упиралась. Её сапожки покрывались пылью. Над Цветочным морем всё тише и тише раздавались её печальные вздохи: — «Ох-ох! Ох-ох!» А мама помахала Даме рукой и сказала:
— Теперь пора и нам в путь!
— Да, в путь! — сказал папа, и путешественники пошли укладывать чемоданы.
Багажа в дорогу набрался целый вагон: когда садились в поезд, посыпались подарки.
Яша Капитан принёс коробку табака «Вулкан» для папиной трубки и знакомую всем черепаху — для мамы.
Старички прикатили подержанный штурвал.
А потом примчались Мика с Никой, отозвали Шурку в сторонку и сунули ему в ладошку одну из капитанских пуговок.
— Что вы! — изумился Шурка. — Дарёное не дарят.
— А мы не навсегда… А мы не навсегда… Одна пуговка останется у нас, а эту мы дарим тебе до новой встречи. До встречи на «Медузе».
— До того времени, когда мы вместе поплывём в дальние моря! — понял и засмеялся Шурка.
— Да! — засмеялись Мика с Никой. — До того времени, когда мы вместе будем ловить настоящих японских крабов.
А папа услышал и сказал:
— Вот хорошо! С краба наши приключения начались, крабом и кончаются.
В это время поезд свистнул, тронулся.
— До свидания! — закричал Яша Капитан.
— До свидания! — закричала мама провожающим. — До свидания, и, пожалуйста, приезжайте к нам поскорее в гости. Теперь у нас все несчастья кончились, теперь мы встретим вас очень весело…
Да, теперь было совсем весело!
Теперь бывшие Моряки Наполовину распевали песенку, только что сложенную Шуркой:
Если нету моря —Охать ни к чему!Придумать-сделать мореМожно самому.Чтоб море было с нами,И надо-то всегоПошевелить мозгами,Пошевелить руками,А больше ничего!
— А больше ничего! А больше ничего! — постукивали, подпевали колёса в лад пассажирам.
