Эдуард Веркин - ЧЯП
– Не люблю, когда мало, – пояснил он. – Потом опять вставать, лучше уж сразу.
Синцов был с ним в этом солидарен, его тоже раздражали маленькие кофейные чашки. И хотя он сомневался, что кофе способен был бороться с жарой, но отказываться не стал, глупо ведь отказываться от хорошего кофе.
Себе Грошев налил кофе в кружку, достойную дизайна комнаты – начищенную, медную, похожую на маленькую кастрюлю. Синцов подозревал, что кружке этой как минимум сто пятьдесят лет, не меньше. Поднята с японского миноносца, это уж обязательно.
– Послушай, Костян, а ты надолго вообще в Гривск приехал? – поинтересовался Грошев.
Будет вербовать, подумал Синцов. В нумизматы. Вот и монетку задарил, и монетка мне понравилась. Теперь я загорюсь синим пламенем собирательства и потрачу на монеты все свои наличные деньги. Хотя вряд ли все так скучно, Грошев человек вроде интересный, наверное, придумал что-то другое. Хочет, чтобы я посмотрел у своей бабушки – не завалилось ли что в закромах?
– Я у бабушки в копилке рыться не стану, – предупредил Синцов. – Если ты про это хочешь поговорить…
– Не смеши, – перебил Грошев. – Кубышка твоей бабушки меня не интересует, у меня своей мелочи девать некуда, могу пару килограммов отсыпать. Не, Кость, до твоих семейных драгоценностей мне дела нет никакого. Видишь ли, здесь такая ситуация…
Кажется, Грошев стеснялся. Не знал, как сказать.
– Тебе может показаться странным мое предложение…
Грошев отхлебнул из медной кружки, Синцов насторожился. Сейчас начнет продавать. Или вербовать. Или сразу продавать и вербовать. Купи девять монет, а десятую получи бесплатно.
– Ладно, не знаю, как сказать в лоб, издалека начну.
Грошев уселся на другой диван, взял кружку уже обеими руками и стал их греть, точно и не лето.
– Я этим занимаюсь уже почти полжизни, – Грошев отхлебнул кофе. – У меня к этому… призвание, что ли. Можно сказать, дар.
Грошев постучал пальцем по голове.
– Я чувствую старые вещи. Я знаю, как с ними обращаться, знаю, где их найти и куда их девать. И где отыскать информацию. Это многих удивляет…
С этим Синцов был согласен, его это удивляло. В таком возрасте увлекаются обычно совсем другими вещами, а не монетами да ржавыми железками. В игры гоняют, в Сети висят, влюбляются и расходятся навсегда… А Грошев ковыряется в металле. Собирает монеты. Нет, у каждого, конечно, в голове свои тараканы, но у Грошева это не тараканы, а жуки-носороги.
А может, напротив. Может, он как раз образец нормальности? Вместо того чтобы беспечно тратить драгоценное время жизни на бессмысленное топтание, он занимается делом. Необычным, но делом. Интересно, что ему нужно все-таки?
– Знаешь, многие считают меня… – Грошев постучал уже по виску. – Стуканутым. Взрослые тоже. Я не спорю, мне это даже выгодно, пусть, психов побаиваются. Но я сейчас не об этом. Видишь ли, я уже много лет на этом поле…
В третий раз сказал, подумал Синцов.
– …И с некоторых пор я стал разбираться в этих вопросах гораздо тоньше. Это сложно объяснить…
Грошев пил кофе. Синцову уже почему-то не очень хотелось эспрессо, но отказываться было неудобно.
– Это что-то вроде карты, – сказал наконец Грошев.
– Карты?
– Да, примерно карта, это в наглядных образах если… Вот смотри. Сегодня утром я проснулся и решил провести ревизию металла.
Грошев обвел пальцем помещение и стал рассказывать.
– Надо было почистить, потравить кое-что, в прошлом месяце железа из металлоприемки натащили.
– То есть?
– Там у меня дядя работает, – пояснил Грошев. – Народ сдает металл, я иногда смотрю и покупаю, если интересное попадается. Так вот я стал чистить это железо, лампу заправил, зажег ее и стал работать. Кислотой немного еще поправил, думал до обеда все закончить, но тут отец в магазин послал. Изжога у него разыгралась, кефиру ему захотелось. Ну, я пошел за кефиром. А там ты в магазине, и, смотрю, сдачу тебе выдают. Я со Светланой знаком, она мне биметалл собирает, а сдачу я у всех автоматически проглядываю, глаз наметан уже. Смотрю, она тебе две тысячи третий выдает, так все и понял.
– Что понял?
– Что знак. Вполне себе читаемый знак – мне. Чужой человек… Кстати, твоя бабушка живет на Мопровской ведь?
– Да.
– Забавно…
– Чего забавного? – уточнил Синцов.
– Вполне может быть, что мы родственники. Бабушка Александра Захаровна?
– Баба Саша… – кивнул Синцов.
– Точно, баба Саша. Значит, мы… Четвероюродные братья, как-то так.
Синцов поглядел на Грошева повнимательнее и ничего похожего на себя не увидел. Но это ничего не значило, в таких городках, как Гривск, все друг другу четвероюродные и пятиюродные родственники, так что вполне может быть. Шестиюродный брат Грошев.
– Это много объясняет, – сказал Грошев. – Многое…
Он тоже поглядел на Синцова придирчиво, видимо, в поисках родственных черт.
– И что же это объясняет?
– Это объясняет твою удачливость. Я…
Грошев сделал несколько неторопливых глотков из своей кружки, Синцов увидел, как на медном боку вспыхнули резаные медали, видимо, кружка была выдавлена из старого тульского самовара, не с миноносца.
– Я тоже удачлив, – сказал Грошев. – Даже больше, чем мне хотелось бы. К тому же у меня не просто удачливость, у меня чутье. Вернее, предчувствие. В собирательстве без этого никак совсем. Удача для собирательства – это как урановые стержни для реактора, на этом все основано.
Синцов не понимал.
– У тебя началась полоса удачи, – сказал Грошев.
– Полоса…
– Ага. Я, например, удачлив постоянно. Если мы будем работать вместе, концентрация удачи повысится. Мы ведь не случайно встретились.
– Это ты серьезно?
Синцов вдруг подумал, что зря согласился на кофе. Неизвестно, что он в этот кофе сыпанул, а вдруг снотворное? Сейчас допью, отключусь, включусь, конечно, уже в гробу, воздух утекает, глазок видеокамеры мигает красным, и далекий псих синтезированным голосом предлагает мне вспомнить всех, кого обидел в жизни.
Нет, ерунда.
– Вполне серьезно, – подтвердил Грошев. – Я же говорю, с восьми лет сознательно коллекционирую. Поэтому ты уж мне поверь, в удаче я кое-как разбираюсь. Поэтому тебя и хочу привлечь. На удачу. Чего ее зря тратить-то?
Синцов промолчал.
– Не веришь? – отчего-то сочувственно спросил Грошев.
– Ну как-то… Не очень.
Совершенно не очень, подумал Синцов. Попахивает галоперидолом.
– Выражаясь современным языком, я хочу взять в аренду твою удачу, – сказал Грошев.
Сдается удача аккуратной семье без детей и собак, сохранность гарантируется, оплата вперед. Вот как.
– Как-то…
– Любому такое предложение показалось бы странным, – начал бубнить Грошев. – Любой бы подумал, что я псих, что я ненормальный, я все это понимаю и не спорю…
Синцов почесал голову. Неожиданное предложение, чего уж. Удача в аренду. Чем-то похоже на проданный смех, ну да, барон Треч и Тим Талер изобретают на пару маргарин, как же, внеклассное чтение…
– Если тебе сложно поверить, можешь отнестись к этому, как к работе, – сказал Грошев. – Сейчас лето, самое время поработать, мне нужен помощник. Сам я все это не разгребу, и ты мне вполне подходишь.
Ну да.
Синцов поглядел в окно. В огороде на длинных палках стояли самодельные флюгеры из пластиковых бутылок. В виде самолетов. Ветра не было. Грошев на мистера Треча не очень походил. Или походил, Синцов не помнил, как тот выглядит.
– А что, местных нет?
– С гривскими я не хочу связываться, – помотал головой Грошев.
– Почему?
– С конспиративными целями – это раз. Во-вторых… Я же говорил, местные считают меня ненормальным – и держатся подальше. Если они поймут, что я вполне себе вменяемый, все уважение пропадет. Страх тоже. Потом…
Грошев замялся.
– Потом, если я начну объяснять им про удачу и прочее – они меня пошлют куда подальше, они не верят в удачу, они верят в халяву.
– А если я тоже в удачу не верю? – поинтересовался Синцов.
– Ты не можешь не верить в удачу, ты вытащил из горсти мелочи две тысячи третий год, – уверенно сказал Грошев. – Удача у тебя здесь написана крупными буквами.
Грошев постучал пальцем по лбу.
– Так ты тут надолго? – спросил он.
– Не знаю. Как покатит… – ответил Синцов в печали.
– Спортсмен? – поинтересовался Грошев. – Летом спортсмены часто приезжают. Особенно по спортивной ходьбе которые. Эти еще… воркаутеры любят, по деревьям скачут, по лесу носятся. Ты ходок или воркаутер?
– Да не, я вообще, – ответил Синцов уклончиво. – У нас ремонт дома, вот и отправили бабушке помочь… Погреб надо выкопать.
– А, понятно. Копать зиндан, в трясину, в глушь, в Саратов. Бывает. Ничего, у нас тут тоже жизнь, особенно сейчас. Грибы, река, кино по субботам привозят. Интернет есть…
– Кстати, насчет Интернета, – перебил Синцов. – Я хотел спросить – модем на USB где можно найти?
