Искатель приключений — Вундергай - Якуб Джураевич Ходжаев
Так мы узнали, что наш Бабашкин не простой больной. Поглядев на него с нескрываемым уважением и попрощавшись с ребятами, мы на цыпочках через длинный коридор вышли на улицу.
Заявление Бабашкина
В больнице продержали Бабашкина целых четыре недели. Мы навещали его каждую субботу после уроков: немного занимались, приносили всякие настольные игры, интересные книжки, а однажды притащили проигрыватель с детскими пластинками. Я откопал его у себя дома среди ненужного хлама, привел в порядок — пришлось крепко повозиться! — и к общему восторгу октябрят оставил в палате Бабашкина на вечное пользование. Правда, наша знакомая медсестра разрешила принять этот сюрприз только с тем условием, что им будут пользоваться во всех палатах.
— Психотерапия, — сказала она. — Другими словами, организация хорошего настроения способствует быстрому заживлению тканей и сращиванию костей. Надо, чтобы все наше отделение одинаково испытывало целебные свойства музыки. Согласны?
Против такого довода нельзя было возразить. И наш проигрыватель стал путешествовать с озвученными сказками, стихами, песнями по всем палатам, подбадривая тяжелобольных, которые в эти минуты забывали о своих злоключениях…
Когда Бабашкина выписывали из больницы, провожали его всей палатой. Обитатель люлечки уже наполовину выбрался из гипсового кулька и мог даже на несколько минут подниматься. Он переживал больше всех. Хорошо хоть бывшего его обидчика, занозистого суслика, выписали раньше, а рядом с ним «поселили» бывшего акробата и будущего дрессировщика лягушек. Они сразу нашли общий язык.
Ребята провожали нас громкими возгласами. Мы здорово подружились за этот месяц.
Медсестра вышла за нами на крыльцо. На прощанье она вручила каждому октябренку по флакончику глюкозы в драже, а мне, к великому моему удовольствию, подарила пятиминутные песочные часы…
Вскоре, после того, как Бабашкин вернулся в класс, у нас состоялся очередной сбор звездочки. На повестке дня было два вопроса: первый — подготовка октябрят к приему в пионеры. По этому вопросу мы решили изучить историю пионерской организации страны, а еще всей звездочкой записаться в КИД — Клуб интернациональной дружбы.
Вторым вопросом был прием Бабашкина в нашу звездочку. Мамура вслух прочитала его заявление:
«Я, октябренок второго «Е» класса Батыр Тургунов, прошу меня принять в звездочку Вундергая. Обещаю хорошо учиться, помогать товарищам и ни с кем не драться, если сами не полезут.
Буду выполнять все правила октябрят».
— Так, товарищи октябрята, — сказал я, придав своему голосу официальный тон. — Какие будут суждения по заявлению?
Сначала никто не решался выступить, потом встал Гани, поправил чубчик и сказал:
— Бабашкин раньше всех лупил… А теперь он стал другой. В больнице заступился за слабого. Он хорошо играет в шашки. Даже у меня выиграл.
Светлана подняла руку:
— Он уже совсем не жадный. Раньше у него стиральную резинку не допросишься… А вот когда принесли ему яблочный сок, он всю палату угостил.
— Бабашкин понял, что без друзей бывает плохо, — с места заметила Сайера.
— Да, с друзьями веселее, — поддержала Нигора.
Наконец встала Мамура. Деловито поправила фартук и, тряхнув косичками, заключила:
— Правильно вы говорите. Батыр уже совсем не тот Бабашкин. Он не похож на лишнего человека. Предлагаю принять его в нашу дружную звездочку. Кто за?
И все с готовностью проголосовали за предложение Мамуры.
А смущенный Бабашкин сосредоточенно затягивал узелок на бинте, которым была перевязана заживающая рука.
Хитрая репетиция
В районной библиотеке, где давно записан, я откопал любопытную книжицу: «Театр для малышей». Просматривая ее, я остановился на одном разделе, который меня очень заинтересовал. Это «театр теней». Весь реквизит, то есть, необходимые театральные принадлежности, состоит — всего-то! — из карманного фонарика или фильмоскопа да собственных пальцев.
Идея организации театра теней показалась мне потрясающей, и я, разумеется, на первой же переменке сообщил о ней своим октябрятам. Они, как и я, были в восторге. Мамура сразу вспомнила про свой старенький фильмоскоп. Дело оставалось за пальцами. Их у нас на руках было ровно семь десятков — ловких и цепких. Правда, у Бабашкина они пока слабовато действовали после прыжка с «ковра-самолета», и мы назначили его главным осветителем нашего театра, ответственным за фильмоскоп. Без этого, каждому понятно, ни один спектакль не состоится.
— Только чур, до премьеры тайну не разглашать, — предупредил я октябрят. — Чтобы нечаянно не проговориться, будем называть наш театр сокращенно ОТТ, значит — октябрятский театр теней.
— А можно, чтобы премьера состоялась в детском саду? — спросил Гани и с надеждой посмотрел на меня.
— Почему это в детском саду? — удивилась Мамура.
— Моя мама работает там воспитательницей в старшей группе. Я ей рассказал про пашу звездочку, и она приглашает нас на утренник.
— От такого приглашения трудно отказаться, — сказал я.
— Обязательно пойдем! — захлопала в ладоши Сайера.
— Малыши такие забавные! — подхватила Нигора.
И мы стали старательно всюду — и дома и на переменках — изображать пальцами всяких животных и птиц. Со стороны это выглядело, конечно, очень загадочно. Октябрята из всех других звездочек прямо-таки истерзались любопытством. Когда приставали с вопросами, мои ребята с таинственным видом улыбались и пожимали плечами, как бы говоря: «Уж простите, тайна есть тайна».
Как-то мы собрались в коридоре у окна на экстренную пятиминутку. К нам незаметно подкрался Суюп, одноклассник моих октябрят. И надо же, Мамура как раз объясняла Гани, как изобразить фигуру оленя.
— А-а-а-а! — ликующе заржал Суюп. — Ясненько-преяснень-ко! Они… они… Я сразу понял! Они изучают азбуку… глухонемых!
Я приложил палец к губам, и ребята поняли, что не нужно разуверять самоуверенного Суюпа, пусть до поры до времени остается при своем мнении и всем расскажет, чем занимаются чудаки из звездочки Вундергая.
Верхолазы
В детском саду нас ждали. Малышей предупредили за целую неделю. Все предпраздничные дни они старательно мастерили разные самоделки, разучивали новые стихи, песни, танцы. А мы в честь знакомства посвятили им первый спектакль нашего ОТТ. Мы прямо жаждали поразить малышей своим искусством.
И вот день этот настал.
Договорились собраться у моего подъезда.
Первой пришла Светлана в белом накрахмаленном фартуке, в платьице с ажурным воротничком и такими же манжетами. За ней примчался Гани. Появились близнецы с громадными белыми бантами, они были похожи на сказочных бабочек из мультфильмов. Прискакал Батыр в новенькой белой рубашке в красную полоску, которая эффектно выглядывала из-под капроновой курточки.
А Мамура где-то застряла. Наконец она прибежала и, чуть не плача, сказала:
— Все пропало!.. Я дверь захлопнула, а фильмоскоп забыла…
— Ну и в чем же дело? — удивился я. — Надо было вернуться.
