Любовь Воронкова - Старшая сестра
– Зина устала, – сказал отец. – Ты не приставай к ней, Изюмка, а то позову петуха – он тебя склюёт. – И обратился к Зине: – Иди-ка сюда, потолкуем, пока мать ужин собирает. Погляди-ка на меня.
Зина села рядом с отцом и поглядела ему в глаза. Отец покачал головой:
– Эге, дочка! Так не годится. Гляди-ка, позеленела. Гулять побольше надо. Как хочешь, но пусть тебя от этих занятий освободят…
– Но я же сама… – перебила было Зина.
Но отец заявил:
– Велика нагрузка. Ходи к Тамаре с кем-нибудь по очереди. Одной тебе тяжело. А то – гляди, я сам в школу приду. На совет отряда.
– Что ты, папа, что ты! – испугалась Зина. – Не надо. Девочки подумают, что я жалуюсь. Я должна! Скоро четверть кончится, и тогда…
– Да ты не выдержишь!
– Папа, я должна! Я не могу, чтобы Тамара с двойками осталась. Я выдержу!
Отец ещё раз внимательно посмотрел на неё:
– А сама на двойки не съедешь?
– Нет, не съеду. Ты же сам всегда говоришь, – лукаво улыбнулась Зина: – взялся за гуж – не говори, что не дюж!
– Говорю, – согласился отец, – но ведь бывает, что гуж-то не под силу.
Никто не заметил дома, что Зина только что плакала. Но мама заметила. Вечером, когда все легли спать, мама и Зина опять сидели и шептались на диване.
– Скоро день твоего рождения, – начала прикидывать мама, когда Зина рассказала ей о всех своих неприятностях. – Это в воскресенье… Ага. Так. Ну, уж я знаю, что я сделаю!
– Что, мама?
– Да уж знаю. Сделаю так, что ты со всеми подружками помиришься! Задам я вам пир, испеку пирог, а ты на свой праздник зови всех, кого хочешь.
– Хоть весь класс?
– Весь класс? – Мама покачала головой. – Это, пожалуй, многовато. У нас и места не хватит.
– А, испугалась! – засмеялась Зина. – Ну, не бойся, мамочка. Мы с тобой тогда посоветуемся: кого скажешь, того и позову. Как хорошо ты это придумала!
…На другой день после уроков Зина опять пошла к Тамаре. Надо было делать письменную работу по русскому – у Тамары и с русским всё ещё были нелады.
– Подумай, – сказала Зина с улыбкой, как только они уселись за стол, – вчера мой отец вдруг сказал, что в школу придёт! Вот ведь что выдумал – собрался к Симе Агатовой идти.
– Отец? – удивилась Тамара. – Почему отец?
– Ну, ему показалось, что я устаю очень.
– Чудеса! – пожала плечами Тамара. Этот жест она переняла у матери и в точности повторяла его. – Отец – и вдруг вмешивается в школьные дела!
– И вмешивается очень неудачно, – сквозь речь диктора о том, что в колхозе «Звезда» построен механизированный скотный двор, прозвучал голос Антонины Андроновны. – Собственно, ещё неизвестно, кто кому помогает – Зина Тамаре или Тамара Зине. А устаёт именно Зина… Скажите пожалуйста!
Зина промолчала. А Тамара через некоторое время опять возвратилась к этому разговору:
– А почему ему так показалось, что ты устаёшь?
– Ну, он поглядел на меня, говорит: «Сядь-ка со мной. Ну и позеленела ты!» Так ему что-то показалось. Сказал: «Гулять надо». Он уж у нас такой – так за всеми и глядит! Заботливый уж очень!
– Посадил и сказал: «Устаёшь»? И потом сказал: «Гулять надо»?
– Ну да!.. Ну ладно, давай писать скорее, а то он и правда выдумает – в школу пойдёт.
Зина почти до конца дописала работу. А когда подняла голову, чтобы посмотреть, как идёт дело у Тамары, то увидела, что Тамара сидит с высохшим пером, остановившись на полуслове. Зина посмотрела в её глаза, полные какой-то невесёлой думы, и поняла, что мысли Тамары далеки от сочинения.
– Ты о чём задумалась? – окликнула её Зина. – Пиши скорее!
– А почему мой папа никогда со мной не разговаривает? – задумчиво, скорее обращаясь к самой себе, сказала Тамара. – Никогда, никогда!
– А ты с ним не разговариваешь тоже? – удивилась Зина. – Никогда?
– Никогда! – ответила Тамара. Но тут же тряхнула головой, откинула со лба крупные растрепавшиеся завитки я усмехнулась: – Да и не надо. И не о чём нам с ним разговаривать…
Но Зина видела, что и усмехается она притворно и говорит не то, что думает. И на душе у неё не так хорошо, как старается показать.
«А что, если бы и наш папа никогда с нами не разговаривал? – подумала Зина. – Приходил и уходил бы. Как чужой. Ой, нет, нет! – У Зины даже сердце заныло от этой мысли. – Разве так может быть? Нет, так не может быть! Так ни за что не может быть! Папочка наш золотой, дорогой!.. Не разговаривать – ведь это всё равно что его вовсе не было бы!»
А представить себе, как бы они жили, если бы не было её отца, Зина не могла ни на одну минуту. И тёплое чувство жалости к подруге скрасило и согрело часы их совместных занятий.
ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ
Вот и наступил этот день, которого с радостным нетерпением ждала Зина: день её рождения. Зина проснулась, но лежала, не открывая глаз. Можно было чуть-чуть подольше понежиться в постели – сегодня воскресенье, в школу не идти. Праздничный запах пирогов уже бродил по квартире, как бы возвещая, что сегодня день особенный и совсем не такой, как все другие дни, полные забот и разных дел. Сегодня только одно дело – праздновать.
Антон уже встал. Он сбегал на кухню. Потом потихоньку подошёл к Зине; приподнявшись на цыпочки, заглянул в её лицо – спит или проснулась? Зина сонно посопела носом. Тогда Антон что-то осторожно сунул ей под подушку и убежал. Зина хотела повернуться, посмотреть, что такое он тут положил, но Антон снова вбежал в спальню. Он подошёл к Изюмке и стал шёпотом будить её:
– Спит и спит. А у Зины день рождения. Изюмка, ты забыла, да?
Изюмка открыла свои круглые тёмные глаза, с минуту смотрела на Антона, ничего не понимая спросонья. И вдруг вспомнила и сразу вскочила, чуть не упав с кровати.
– Тише, тише! – зашипел Антон. – Разбудишь.
Зине очень хотелось рассмеяться, но она только покрепче зажмурила глаза. Изюмка прошлёпала босыми ножонками по всей комнате, подкралась на цыпочках к Зининой кровати. Тут они с Антоном что-то пошептались, зачем-то вытащили из-под кровати Зинины башмаки. Один башмак вырвался из рук Изюмки и упал, стукнув каблуком. Ребята затаили дыхание, примолкли, прислушались. Зина для их успокоения опять посопела носом. Ребятишки ещё пошелестели немножко и побежали на кухню. И Зина слышала, как они оба кричали маме ещё из коридора:
– Мама, готово! А она всё спит и спит!
– Всё спит? – отозвалась мама. – Ишь ты какая! Надо разбудить её, а то весь свой праздник проспит…
Зина поспешно укрылась с головой одеялом. Мама, Изюмка и Антон вошли в спальню, встали у Зининой постели и запели хором:
С днём рожденья поздравляем,Шлём привет!Шлём привет!Счастья, радости желаемМного лет!Много лет!
– И давайте ей пятки щекотать! – закричал Антон.
Тут одеяло взлетело над Зиной, и она со смехом вскочила с постели. Мама держала на блюде большой круглый пирог с вареньем. На пироге, выложенное тестом, красовалось имя Зины.
Зина, счастливая, как весенний скворец, запрыгала и заплясала вокруг мамы. А вместе с ней запрыгали и Антон с Изюмкой.
Мама не очень хорошо чувствовала себя сегодня, с трудом поднялась утром. Это с ней бывало иногда – глухая боль в области сердца отнимала силы. Но она никогда не придавала этому значения: поболит и перестанет. Так бывало всегда: мама полежит на диване, отдохнёт – смотришь, всё и прошло.
И сегодня тоже пройдёт. Зачем думать об этом? И мама, румяная от жара плиты, тихонько смеялась вместе со всеми, скрывая своё нездоровье.
– Ну, я собираю на стол, – сказала она, – а вы одевайтесь… Сейчас отец придёт, будем завтракать.
– А куда папа ушёл? – удивилась Зина.
– Да так, пройтись, – уклончиво ответила мама.
Зина начала одеваться. А младшие ребята таинственно переглядывались и чего-то ждали. Сделав вид, что ничего не знает, Зина приподняла подушку. Там лежал ещё тёплый кренделёк в форме цифры «пять».
– Пятёрка! – Зина всплеснула руками, – Ой, какой подарочек!
– Это я! Это я! – закричал Антон. – Это я тебе подарил!
– Ой, спасибо, Антон! – ответила Зина. – Ох, я люблю пятёрочки!
Антон побежал рассказывать маме, как Зина нашла его пятёрку. А Изюмка всё ещё ждала и ждала, следила за каждым движением Зины. Зина быстро оделась, натянула чулки и взялась за ботинки. У Изюмки заблестели глаза. Зина сунула ногу в ботинок.
– Что такое? – сделав удивлённое лицо, сказала она. – Не лезет! Ноги, что ли, у меня выросли за ночь?
Она ещё раз попробовала надеть башмак:
– Нет. Не лезет. Вот чудеса! Придётся мне в день рождения в одних чулках ходить!
– Да ты посмотри, что там! – не выдержала Изюмка. – Посмотри-ка!
Зина сунула руку в ботинок и вытащила оттуда что-то завёрнутое в носовой платок. Зина с любопытством развернула платок – там лежало несколько крымских камешков, отшлифованных морем. Зина радостно удивилась:
– Откуда они?
– А это я! – закричала Изюмка, подпрыгивая на одном месте. – Это я подарила!
