Джин Уэбстер - Милый недруг
Я обдумывала это всю ночь (с промежутками) и на следующее же утро отправилась в деревню. Поговорила я с семью лавочниками; четверо оказались толковыми и готовы помочь, двое – колеблются, и один – активно глуп. Я начала с первых четырех: ткани, бакалея, обувь и канцелярские принадлежности. Вместо того чтобы получать от нас более или менее крупные заказы, они, со всеми приказчиками, будут учить моих детей, а те будут ходить в лавки, выбирать товар и платить за него настоящими деньгами.
Скажем, Джейн нужна катушка синего щелка и один метр резинки. Две девочки, снабженные серебряной монетой, отправляются рука об руку к мистеру Микеру. Они тщательно подбирают шелк и следят за тем, как приказчик отмеривает резинку, не растягивает ли. Потом они принесут мне сдачу, я поблагодарю их, похвалю, и они вернутся к друзьям, в восторге от своих успехов.
Правда, трогательно? Десятилетние дети знают кучу вещей, которые нашим цыплятам из инкубатора никогда и не снились. Но у меня на ходу много разных планов. Дай мне только время, и ты увидишь! В один прекрасный день я выпущу на свет Божий несколько почти нормальных ребят.
Позднее.
Впереди пустой вечер, вот я и засела поболтать с тобой. Помнишь ли ты об орехах, которые прислал Гордон Холлок? Мое благодарственное письмо было таким милым, что побудило его к новым усилиям. Он, очевидно, пошел в игрушечный магазин и отдался всецело в руки предприимчивого приказчика. Вчера два здоровенных почтальона выгрузили в нашей передней огромный ящик с меховыми зверьками, предназначенными для богатых детей. Конечно, это не совсем то, что я бы купила на такие деньги, но мои малютки очень довольны. Теперь они ложатся спать со львами, слонами, медведями и жирафами. Не знаю, как это повлияет на психику. Не станут ли они, когда вырастут, дрессировщиками в цирке? О Господи! Мисс Снейс со светским визитом.
Прощай! С.
P.S. Блудный сын вернулся. Он шлет почтительный привет и трижды виляет хвостом.
Приют Джона Грайера,
7-е апреля.
Дорогая Джуди!
Только что прочла две брошюрки: одна – о том, как учить девиц ручному труду, другая – о нормальном питании для приютов (крахмал, жиры, азотистые вещества и т.д.). В наш век научной благотворительности, когда каждую проблему вносят в таблицы, можно вести приют по расписаниям. Не понимаю, как миссис Липпет делала такие ошибки, ведь она умела читать. Но одна важная отрасль приютской работы еще не затронута наукой, и я сама собираю данные для такого труда. Когда-нибудь я выпущу брошюрку «Управление попечителями и контроль над ними».
Должна тебе рассказать забавную историю о моем враге – не о С.У. а о первом, подлинном недруге. Он избрал себе новое поле деятельности. Он говорит вполне серьезно (все, что он делает – серьезно, он ни разу еще не улыбнулся), что с первого дня неустанно наблюдает за мной, и хотя я и не вышколена, и легкомысленна, и дерзка (sic!), все же он не думает, что я так поверхностна, как показалась ему вначале. У меня «почти мужская» способность схватывать сущность вопроса и идти прямо к цели.
Какие смешные эти мужчины! Когда они хотят сделать тебе уж очень большой комплимент, они наивно говорят, что у тебя мужской ум. Есть один комплимент, которого я никогда не сделаю ему – я никак не могу сказать, что у него «почти женская быстрота соображения».
Итак, хотя доктор ясно видит мои недостатки, он все же думает, что я отчасти могла бы исправиться; и поэтому решил продолжать мое образование, начиная с той точки, на которой меня бросил колледж. Человек в моем положении должен хорошо знать физиологию, биологию, психологию, социологию и евгенику; он должен разбираться в наследственных проявлениях сумасшествия, идиотизма и алкоголизма; уметь обращаться с пробирками и понимать нервную систему лягушки. Вот доктор и предоставил в мое распоряжение свою научную библиотеку, четыре тысячи томов. Он не только приносит книги, которые, по его мнению, мне необходимо прочесть, но еще и задает вопросы, чтобы убедиться, что я ничего не пропустила.
Прошлую неделю мы посвятили жизни и переписке семьи Джукс. Шесть поколений тому назад Маргарет, мать преступников, основала плодовитую линию, и ее потомство, большею частью находящееся в тюрьме, насчитывает сейчас около тысячи двухсот голов. Мораль: следи за детьми с плохой наследственностью, чтобы ни у кого из них не могло быть оправдания, если он превратится в Джукса.
Как только мы с доктором выпьем чай, мы вытаскиваем Книгу Страшного суда и озабоченно ищем родителей-алкоголиков. Эта веселая, непритязательная игра помогает скоротать сумерки и отдохнуть от дневных трудов.
Quelle vie[12]! Скорее возвращайся и забери меня отсюда. Я чахну, так хочется видеть тебя.
Салли.
П.Д.Г. Четверг, утром.
Дорогие Пендльтоны!
Получила ваше письмо и хватаю перо, чтобы остановить вас. Я не хочу отставки. Я беру свои слова обратно. Я меняю свое решение. Особа, которую вы собираетесь прислать, по-видимому, – точная копия мисс Снейс. Неужели вы предложите мне передать моих милых деток доброй, но бесполезной особе средних лет без всякого подбородка? При одной мысли об этом мое материнское сердце сжимается.
Неужели вы думаете, что такая женщина продолжит эту работу? Нет! Заведующая у нас должна быть молодой, здоровой, энергичной, способной, рыжеволосой и уравновешенной, как я. Конечно, я была недовольна – немудрено при таком-то хаосе! Но именно это вы, социалисты, и называете священным недовольством. Неужели вы думаете, что я брошу все прекрасные реформы, которые начала с таким трудом? Нет! Я не сдвинусь с места, пока вы не найдете заведующей, которая лучше и выше, чем Салли Мак-Брайд.
Однако это не значит, что я закабалилась на всю жизнь. Я тут только до тех пор, пока мы окончательно не станем на ноги. Но для умывательно-проветривательного периода – скажу без ложной скромности – ваш выбор оказался удачным. Я люблю выдумывать всякие усовершенствования и распоряжаться людьми.
Это очень сбивчивое письмо, но я настрочила его за три минуты, чтобы застать вас прежде, чем вы пригласите милую, никуда не годную особу средних лет и без подбородка.
Добрые барыня и барин, пожалуйста, не выгоняйте меня! Оставьте еще на несколько месяцев. Дайте мне только показать вам, на что я гожусь, и, обещаю вам, вы не будете об этом жалеть.
С. Мак-Б.
П.Д.Г.
Четверг, 7 часов утра.
Милая Джуди!
Я сочинила стихи, победный гимн —
Наш доктор – ура!Улыбнулся вчера!
И это правда!
С. Мак-Б.
Приют Джона Грайера,
13-е апреля.
Дорогая Джуди!
Я рада узнать, что ты рада узнать, что я остаюсь. Совершенно неожиданно для самой себя, я начинаю привязываться к сиротам.
Для меня просто ужасно, что дела Джервиса удержат вас еще долго на юге. Я до того переполнена разговорами, что скоро лопну, а писать все, что хочется сказать, и непосильно, и скучно.
Разумеется, я страшно рада, что наше здание перестроят, и все ваши идеи мне очень нравятся, но у меня самой есть несколько совсем уж прекрасных идей. Хорошо иметь гимнастический зал и спальные веранды, но, ax! – душа моя изнывает по маленьким домикам. Чем больше я всматриваюсь во внутренний механизм сиротского приюта, тем больше убеждаюсь, что единственный приют, который может соперничать с семьей, – это скопище отдельных домиков. До тех пор пока семья связует общество, детей надо закалять для семейной жизни.
Сейчас мне не дает спать такая проблема: что делать с детьми, пока мы будем перестраиваться? Трудно жить в доме, пока его строят. А что, если я возьму напрокат цирковой шатер и поставлю его на лугу?
И еще одно: мне бы хотелось, когда мы погрузимся в переделки, пристроить несколько комнат для гостей, куда наши дети могли бы возвращаться на время болезни или безработицы. Если мы будем заботиться о них, когда они выйдут из приюта, мы сохраним на них влияние. Каким одиноким должен чувствовать себя человек, у которого нигде нет любящей семьи! Я, с моими десятками тетушек, дядюшек, матерей, отцов, кузенов, братьев и сестер, и представить себе не могу, что он чувствует. Мне было бы жутко жить на свете, если бы я не знала, что столько народу защитит меня в тяжелую минуту. А для этих одиноких, заброшенных крошек приют Джона Грайера всегда должен быть открыт. Так что, милые Пендльтоны, пришлите мне, пожалуйста, с полдюжины комнат для гостей.
До свидания! Я очень рада, что вы не наняли ту женщину. При одном намеке на то, что у меня отнимут мои прекрасные реформы, восстал мой мятежный дух. Боюсь, что я, как доктор, верю только в то, что делает моя собственная рука. Так говорят шотландцы.
Твоя Салли Мак-Брайд.
Приют Джона Грайера,
