Владимир Благов - Сезон несбывшихся желаний

Владимир Благов

Сезон несбывшися желаний

Глава 1. Дожди по четвергам

7 сентября, четверг.

«Новый учебный год. Четверг – ненавистный день – серый и скучный, как слон в зоопарке. Дождь, словно просеянный через мелкое сито, опять зарядил на весь день. Такой дождь только грибам полезен. А людям хочется тепла, уюта, обыкновенного счастья. И почему дожди всегда идут по четвергам? Правда, в другие дни они тоже идут, но по четвергам дожди просто невыносимы».

Таня Булавина – стройная сероглазая девочка – не спешит в школу. У неё в запасе целых двадцать минут. В класс она всегда приходит одной из первых. Но учиться она не любит: ей скучно на уроках.

Слякоть. Жёлтые листья под ногами. Над головой – серое нависшее небо. Вокруг – молочно-белый туман, и в нём – шаги, голоса. Таня равнодушно смотрит по сторонам. Её мысли сейчас далеко отсюда. На ходу она подбирает рифму к слову «дожди».

Ничто не радует девочку. А красный купол зонта – единственное цветное пятно в окружающей серости – только раздражает. У зонта сломана спица.

«Если бы отец был жив, он бы починил. Или купил бы новый».

Танин отец был военным и погиб в одной из горячих точек три года назад. Ему было только сорок два года. Таня жалела и продолжала любить отца, чувствуя его незримое участие во всех её делах. Она смирилась с тем, что отца больше нет, и уже не плакала по ночам. Танина мама, Елена Анатольевна, была солидарна с дочерью и повторно выходить замуж не собиралась. Так они и жили – мама и дочь, поглощённые ежедневной суетой, с любовью к ушедшему человеку, с верой в лучшее будущее.

Дождь почти перестал. Но Таня по привычке держит зонт над головой: дождям нельзя доверять.

Почему-то вспомнилось первое сентября – торжественная линейка, посвящённая началу учебного года. Открывая линейку, директор школы Виктор Александрович Нилин привычно бодрым басом прокричал: – Дорогие ребята! Вот вы и стали на год старше!

– А ума ни на грош не прибавилось! – съязвил Витька Пыляев, вечный пересмешник и балагур. Реакция Тамары Петровны – классной дамы – была вполне предсказуемой: она строго погрозила Пыляеву пальцем, но ничего не сказала.

«Новый учебный год. Девятый класс. А что, собственно, нового?! Заученные жесты, домашние заготовки, штампы. Так было уже не раз, и так будет продолжаться из года в год. Неужели слова «школа» и «скука» – синонимы?! А как скучно, наверное, учителям! Ведь они из года в год переливают из пустого в порожнее, вдалбливают в головы нерадивых школяров свои аксиомы и орфограммы. Как скучно, должно быть, тому же директору – В.А.Нилину!»

Забавно. Неизвестно, кто и когда додумался переставить ударение в фамилии директора, только в итоге получилось смешное и не очень обидное прозвище – ВАНилин. За глаза директора так все и называли – Ванилин, даже учителя. Полный, рыхлый, румяный, Виктор Александрович был похож на кекс, только что вынутый из духовки. Сходство с кексом портили лишь усы и борода, неуместные на его круглом и добром лице. Будь её воля, Таня уговорила бы директора побриться.

У школьного крыльца стояла чья-то чёрная иномарка. Таня окинула машину равнодушным взглядом и, гася зонт, взбежала по ступеням крыльца. Дверь внезапно распахнулась, и из школьного вестибюля навстречу Тане, чуть не сбив её с ног, стремительно вышел седой человек в спортивном костюме и кроссовках. В правой руке у него был увесистый чемоданчик. И этим чемоданчиком мужчина задел Танино левое колено. Таня ойкнула от боли и неожиданности, выронила зонт, а в следующую секунду мужчина наступил на него ногой и остановился.

Таня прикусила губу от досады и боли, но ничего не сказала, разглядывая незнакомца. Он был высок ростом, худощав, скуласт. Лицо приятное, но печальное. Седой, но вовсе не старый. Видно, что умён и богат. Спортивный костюм не на барахолке купил. А в руке, оказывается, не чемоданчик, а ноутбук.

– Девушка, ради Бога, извините! – прижав левую руку к груди, сказал мужчина, и в глазах его – потухших и безнадёжных – Таня увидела неподдельное огорчение. – Вам очень больно?

«А ты думаешь, нет?! – уже готова была выпалить Татьяна. – Ударил, да ещё на зонт наступил!»

Но вместо этого, шмыгнув носом, она сказала:

– Ничего, пройдёт.

Мужчина задержал взгляд на Танином лице. Он будто пытался вспомнить, где и когда раньше мог видеть это бледное, в обрамлении русых волос, лицо, этот веснушчатый нос картошкой и эти умные глаза. Потом он нагнулся, поднял Танин зонт и, повертев его в руке, сказал:

– Извините, я испачкал ваш зонт… И даже сломал.

Таня поморщилась, тяжело вздохнула и насупилась: идиотская ситуация! Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел её в эту минуту! Таня огляделась. Туман, а в тумане – далёкие размытые тени людей.

«Слава Богу, никого! Но что делать с зонтом? Он грязный. Его надо куда-то положить. Но куда?» – успела подумать Таня, прежде чем ответить:

– Знаете, зонт сломан давно. Бросайте его сюда. – Таня достала из портфеля пластиковый пакет.

– Нет, – неожиданно запротестовал незнакомец. – Я виноват перед вами, и я всё исправлю. Идёмте! – он взял ноутбук и зонт в левую руку, а правой достал из кармана брелок автосигнализации.

Машина послушно мигнула фарами, просвистев что-то невразумительное. Таня остолбенела. Сразу вспомнились набившие оскомину мамины предостережения: «Никогда не заговаривай с незнакомцами! Никогда не садись в чужую машину!»

Таня слышала много леденящих душу историй о похищениях и убийствах детей и подростков. Поэтому она подумала так: «Бог с ним, с этим зонтом! Пусть хозяин иномарки оставит его себе на память! Надо повернуться и идти в класс. Тогда всё снова будет хорошо и привычно».

Но вместо этого Таня, как загипнотизированная, пошла вслед за незнакомцем. Мужчина подошёл к машине, распахнул перед Таней правую заднюю дверцу и сказал:

– Я хочу сделать вам подарок. Но выберете вы его сами.

Таня заглянула в салон и удивлённо хмыкнула. Здесь было из чего выбирать. На заднем сиденье лежало по меньшей мере двадцать разных зонтов: красных, зелёных, пёстрых. С первого взгляда Таня поняла, что зонты фирменные, а следовательно, дорогие. Один зонт – зелёный с фиолетовыми цветами – понравился ей больше других, но Таня решила ни за что не говорить об этом незнакомцу и не брать зонта ни в коем случае.

– Не стесняйтесь, берите любой, – мужчина заметил замешательство Татьяны и попробовал пошутить: – А то мне их девать некуда.

– Спасибо, но я возьму свой! – решительно ответила девочка.

Вместо ответа мужчина выбрал из кучи зонтов именно тот, что сразу понравился Тане, – зелёный с фиолетовыми цветами.

– Вот такой, я думаю, вам подойдёт. Берите на память. От чистого сердца. И ещё раз прошу: извините.

«Он точно гипнотизёр! – подумала Таня, принимая подарок. – Бывают же такие люди!»

А странный незнакомец хлопнул дверцей, обошёл вокруг машины, улыбнулся на прощание и – уже из салона – помахал Тане рукой. Таня кивнула ему в ответ. Иномарка плавно тронулась с места и сразу исчезла – растворилась в тумане. Какое-то время ещё были видны габаритные огни, но вот и они пропали за поворотом. Таня повернулась и увидела Витьку Пыляева. Он стоял на школьном крыльце и нагло улыбался. Волосы всклокочены, во рту жвачка.

– Булавина, это что, твой личный шофёр? – ехидно спросил он.

Таня обожгла Витьку презрительным взглядом исподлобья и фыркнула:

– Пыляев, ты – тормоз! Это мой личный киллер. И ты заказан.

– У тебя новый зонт? – Пыляев сразу переменил тему.

– Ну новый. Тебе-то что?

– Ничего. Просто так спросил…

Первым уроком была химия. Таня слушала учительницу вполуха, а сама смотрела в окно и продолжала думать о незнакомце.

«Кто он? Оптовый торговец зонтами? Почему такой щедрый? Что он забыл в школе? Ребёнка отвёл на урок или к кому-то в гости заходил? Но почему с ноутбуком? Почему в восемь утра? Новый учитель? Представитель РОНО? А может, он здесь раньше учился?»

Туман за окном постепенно редел, отступал и расползался по переулкам. И на уроке литературы «Седой» не выходил у Татьяны из головы. Из-за него она даже двойку схватила.

«А ведь он хороший, добрый человек! – внезапно поняла Таня. – Но его что-то беспокоит, тревожит. Как он посмотрел на меня! Вот уж не забуду! Он будто спутал меня с кем-то, но лишь на мгновенье. Какие печальные у него глаза! Должно быть, у него неприятности».

Третьим уроком была геометрия. Проходили подобие фигур. Тамара Петровна – классная и математичка в одном лице – за пять минут до звонка вызвала к доске Пыляева, а тот, как всегда, не учил и, как всегда, начал доказывать обратное.

– Хорошо, Пыляев, – прервала его Тамара Петровна. – Если ты учил, будь добр, ответь нам на такой вопрос. Если два угла одного треугольника равны двум углам другого треугольника, что мы можем сказать об этих фигурах?