Семен Узин - Загадки материков и океанов
Вскоре весь мир узнал об открытой австрийцами земле. И что же оказалось? Этот архипелаг лежал как раз там, где, по предположению Кропоткина, существовала какая-то земля.
То, что русский ученый определил на основании теоретических рассуждений, сидя в собственном кабинете, случайно подтвердилось экспедицией Пайера и Вейпрехта, занесенной далеко на север Баренцова моря дрейфующими льдами.
Заслуга П. А. Кропоткина не подлежит сомнению. И, конечно, обнаруженную австрийцами землю следовало назвать не именем австро-венгерского императора, а именем человека, который «провидел ее сквозь полярную мглу».
Земля Франца-Иосифа не единственный случай географического открытия, сделанного за письменным столом.
Карта Земли Франца-Иосифа.
В августе 1912 года из Петербурга вышло судно «Святая Анна». Командовал кораблем лейтенант Г. Л. Брусилов. Он намеревался пройти из Атлантического океана в Тихий через моря Северного Ледовитого океана. В середине сентября «Святая Анна» была уже у пролива Югорский Шар, который соединяет Баренцово и Карское моря и находится между материком и островом Вайгач. В проливе «Святая Анна» встретилась с несколькими судами. Оказалось, что за все летние месяцы ни одному из них не удалось проникнуть в Карское море, сплошь забитое непроходимыми льдами.
Брусилов не стал дожидаться улучшения ледовой обстановки — рассчитывать на это не приходилось. Он отважно двинул судно во льды Карского моря.
С тех пор «Святую Анну» никто не видел. Судно погибло. Однако история его плавания сохранилась.
После выхода в Карское море «Святую Анну» затерло льдами неподалеку от полуострова Ямал. Некоторое время корабль оставался здесь не двигаясь. 28 октября положение изменилось. Лед, сковавший «Святую Анну», стал дрейфовать на север, оторвавшись от берегового льда.
«Святая Анна» гибла под неумолимым натиском льдов.
Этот дрейф продолжался около полутора лет. В конце концов судно очутилось несколько севернее Земли Франца-Иосифа.
На корабле свирепствовала цинга, провизия кончилась. Положение экипажа было тяжелое. Одиннадцать человек во главе со штурманом Альбановым решили покинуть судно, чтобы добраться до земли. Путешествие по льдам океана было очень сложным и опасным. Почти все спутники Альбанова погибли. Только сам Альбанов и матрос Конрад добрались до мыса Флоры, южной оконечности Земли Франца-Иосифа. Здесь они встретились с первой русской экспедицией на Северный полюс во главе с Георгием Седовым и рассказали про все злоключения «Святой Анны». Из всей экспедиции лейтенанта Брусилова они были единственные, кто остался в живых.
Экспедиция Георгия Седова тоже кончилась трагично. Большинство ее участников, как и сам командир, погибли. В числе немногих спасшихся был ученый полярник Владимир Юльевич Визе. Ему-то Альбанов и передал все журналы научных наблюдений экспедиции Брусилова.
Визе долго и тщательно изучал эти документы. Однажды, просматривая судовой журнал «Святой Анны», он обратил внимание на особенности дрейфа судна к северу. Визе нанес на карту извилистый путь «Святой Анны», сравнил его с упоминаемыми в журнале направлениями ветра и сделал вывод, что между 78° и 80° северной широты какое-то препятствие помешало кораблю отклониться к востоку. Это могла быть только земля. Визе был так уверен в этом, что даже рассчитал ее примерные координаты и нанес предполагаемую землю на карту.
Карта дрейфа «Святой Анны».
Теперь оставалось проверить догадку. Сделать это довелось самому В. Ю. Визе.
В 1930 году в Северный Ледовитый океан вышел мощный советский ледокол «Седов». В составе экспедиции был В. Ю. Визе. Ледокол сначала пришел к Земле Франца-Иосифа, где высадил новую смену зимовщиков и забрал старую. Затем он направился к северо-западному берегу Новой Земли, а оттуда через Карское море к островам Северной Земли. Северная часть Карского моря в то время была еще не изучена, и экспедиции на «Седове» предстояло восполнить этот пробел.
На пути к Северной Земле ледокол должен был пересечь то место, где, по предположению Визе, находилась неизвестная земля.
13 августа вся команда «Седова» очень волновалась. Приближался момент, когда решалась судьба теоретического открытия В. Ю. Визе. Больше всех, конечно, волновался сам ученый. Однако то, что произошло, он впоследствии описал очень кратко и скромно:
«Вечером капитан „Седова“ В. И. Воронин спустился с мостика в кают-компанию и объявил: „Земля впереди!“»
Предположение Визе подтвердилось — ледокол «Седов» подходил к неизвестному острову.
Первая высадка на вновь открытый остров, получивший название острова Визе, была сделана 14 августа. Площадь его составляет 50 квадратных километров. Затерянный среди арктических льдов, этот остров производит крайне унылое и безотрадное впечатление. Он низменный, сложен из осадочных пород, поверхность его лишена растительности. Крайне бедна и его животная жизнь. Даже птицы, обычно встречающиеся на арктических островах летом в большом количестве, здесь имелись только в единичных экземплярах.
Таков этот остров, существование которого советский ученый предсказал за шесть лет до его открытия.
Плавающие острова
ного тайн хранит Северный Ледовитый океан. Немало смелых путешественников рисковало жизнью, пытаясь разгадать их, не один ученый исследователь мучительно решал эти вопросы.
Но коварный океан открывает свои удивительные тайны не сразу. Часто вводит он в заблуждение опытных мореплавателей, ставит в тупик экипажи судов. И проходят десятилетия, прежде чем удается окончательно объяснить ту или иную загадку Арктики.
Нечто подобное произошло и с так называемыми плавающими островами.
Австрийские ученые Пайер и Вейпрехт привезли из своего трудного и опасного путешествия по Баренцову морю много ценных наблюдений. Но самой большой ценностью была карта Баренцова моря, которую они составили. На ней появились две новые земли: Франца-Иосифа и Петерманна.
Пайер рассказал, что однажды, во время исследования Земли Франца-Иосифа, ему удалось достигнуть северной оконечности архипелага. Здесь, вглядываясь в горизонт, он усмотрел на северо-востоке смутные очертания какой-то новой земли. Пайер решил, что это продолжение Земли Франца-Иосифа. Он приблизительно нанес ее на карту и назвал Землей Петерманна. Но добраться до этой земли ни ему, ни его спутникам так и не удалось — мешали льды.
Пайеру поверили. Действительно, сомневаться в правдивости открытия не было особых оснований. Никто не стал винить путешественников в том, что они не побывали на новой земле и не подтвердили тем самым ее существования. Все отлично понимали, что людям пришлось в тяжелых условиях зимовать на Земле Франца-Иосифа и нужно было беречь свои силы, чтобы выбраться на материк. Земля Петерманна так и осталась на карте рядом с Землей Франца-Иосифа.
В 1899 году в Италии снарядили экспедицию на Северный полюс. Участники экспедиции рассчитывали пробиться к крайней северной точке Земли Франца-Иосифа — острову Рудольфа. А на Земле Петерманна они намечали организовать базу, откуда санные партии смогли бы отправляться к полюсу.
В этот год ледовые условия в Баренцовом море были очень благоприятны для плавания. «Полярная звезда», судно экспедиции, благополучно пересекло Баренцово море и подошло к южной оконечности Земли Франца-Иосифа. Затем без особого труда оно добралось до острова Рудольфа, миновало его и двинулось дальше на север. Вот-вот должна была появиться Земля Петерманна, но путешественники тщетно всматривались в горизонт. Ничто не говорило о близости суши. Вокруг были сплошные ледяные поля, местами вздыбленные беспорядочным нагромождением торосов.
Пришлось отказаться от задуманного плана. Путешественники вернулись к острову Рудольфа, чтобы перезимовать там и приготовиться к штурму полюса.
Долгая полярная ночь в Арктике озаряется волшебными огнями северного сияния.
Когда кончилась долгая полярная ночь и наступила весна, группа участников экспедиции двинулась по льду к полюсу. Земля Петерманна должна была лежать на их пути. Конечно, путешественники ни на минуту не забывали о ней. Они прошли далеко к северу, но никаких признаков земли не нашли. До полюса добраться не удалось, и люди ни с чем вернулись на остров Рудольфа.
После этой неудачи появились первые сомнения в существовании Земли Петерманна. Однако твердой уверенности в том, что Пайер ошибся, еще не было.
