Олег Романов - Социальная философия
Раздел VII
Горизонты будущего. предвидение как проблема современности
Глава 27
Проблема будущего в духовном опыте человечества
В ряду вечных проблем человеческой культуры особое место занимает проблема будущего. Будущее властно притягивает к себе взоры человека, манит перспективами и пугает опасностями. Люди всегда хотели проникнуть в тайны будущего с тем, чтобы сделать свою жизнь в настоящем более предсказуемой и защищенной. Но в наше время актуальность исследования будущего многократно возросла. Дело в том, что в современном мире как никогда раскрутилось колесо истории, убыстрились темпы общественного развития. Чтобы понять это, давайте представим себе развитие человечества в виде бега на дистанцию 60 км, условно приравняв каждые 10 тыс. лет его истории к 1 км. Большая часть этой дистанции окажется за пределами цивилизации. Лишь на 58-м км появятся первые орудия труда и пещерные рисунки – зачатки культуры. Лишь на 60-м км обнаружим признаки земледелия, а за 200 м до финиша – римскую дорогу, покрытую каменными плитами. Последние 10 м начинаются при скудном освещении керосиновых ламп, а на финишном броске, на самых последних метрах произойдет ошеломляющее чудо: электрический свет заливает города, мчатся автомобили, в небо взмывают реактивные лайнеры, и пораженного бегуна ослепляют вспышки блицев и юпитеров фото– и телекорреспондентов. Такую впечатляющую картину возрастания темпов поступательного хода истории, или, как сейчас часто говорят, ускорения ритмов истории, нарисовал швейцарский инженер и философ Г. Эйхельберг в книге «Человек и техника».
Были предложены и другие масштабы (или варианты) измерения ускоряющегося бега истории. Так, американский футуролог, лауреат Нобелевской премии О. Тоффлер в своей книге «Столкновение с будущим» предложил измерить 50 тысяч лет человеческой истории числом поколений, сменивших друг друга, приравняв каждое из них к 62 годам средней продолжительности жизни человека в XX в. И в этой иллюстрации
О. Тоффлера умещается 800 поколений, а подавляющая масса всех материальных продуктов, которыми мы сегодня пользуемся в повседневной жизни, впервые появилась на протяжении последнего, 800-го поколения. Именно это поколение, согласно ему, демонстрирует нам резкий разрыв со всем предшествующим опытом человечества.
О. Тоффлер подчеркивал, что к началу XXI в. миллионы обычных, психически вполне нормальных людей придут в резкое столкновение с будущим. Многие и многие жители самых богатых и технически развитых стран мира обнаружат, что характерный для нашей эпохи нескончаемый поток перемен предъявляет к ним все более высокие требования, что им мучительно трудно угнаться за своим временем. Будущее наступает для них слишком рано. Шквал перемен, по мнению Тоффлера, не только не стихает, но, похоже, только теперь набирает силу. По высокоразвитым индустриальным странам с небывалой дотоле скоростью прокатываются мощные валы перемен, вызывая к жизни диковинную социальную флору, начиная с экзотических церквей и «свободных университетов» и заканчивая научными городками в Арктике и клубами по обмену женами в Калифорнии[191].
Многое из того, что поражает нас своей кажущейся непостижимостью, станет куда яснее, если вдуматься в смысл бешеного темпа перемен. Мало того, что ускорение темпа перемен преобразует целые отрасли промышленности или страны. Оно являет собой конкретную силу, которая вторгается в нашу личную жизнь, проникая в сокровенные ее глубины, заставляет играть новые роли и угрожает сделать нас жертвами некой новой опасной психологической болезни, серьезно нарушает душевное равновесие человека. Эту новую болезнь можно было бы назвать шоком от столкновения с будущим. Знание ее причин и симптомов поможет осмыслить многое из того, что не поддается никакому другому разумному объяснению. Шок будущего – это вызывающая головокружение дезориентация, являющаяся следствием преждевременного прихода будущего. Он вполне может оказаться самой серьезной болезнью завтрашнего дня[192].
В XX в. эти тенденции нарастают. Современный мир, несмотря на усиление общемировых связей в технологической и экономической областях, вступил в полосу глобального беспорядка, в ситуацию нарастающих рисков и новой хаотизации. Ввиду того что глобализация неолиберального капитализма несет с собой подчинение большинства меньшинству, она ведет тем самым к неизбежным конфликтам – локальным, региональным и даже планетарным, привносит в международные отношения потенциальное структурное насилие (И. Галтунг). Можно даже сказать, что новый мировой порядок, который сегодня все чаще называют новым мировым беспорядком, становится причиной хаотизации мира, глобализации страха и насилия. Поэтому понятными становятся такие определения современности, как «общество риска» (У. Бек) или «стратегическая нестабильность» (А. Панарин).
Люди в этой ситуации все чаще и чаще стали задавать себе вопросы: К каким социальным последствиям приведут совершающиеся на их глазах процессы? Куда идет человечество? Почему колоссальные силы, созданные и приведенные в движение людьми, нередко оборачиваются против самих же людей? Отсюда «бум прогнозов», бесконечные попытки осмыслить перспективы развития общества – различные сценарии, модели, проекты будущего. Высокие темпы социальных изменений, практическое отсутствие возможности у человека и общества обстоятельно и неспешно осмыслить ход и направленность исторического развития порождают у целого ряда субъектов попытки с помощью особых образов будущего направить исторический процесс или некоторые его тенденции в выгодное для них русло.
Наряду с социальной обусловленностью существует и экзистенциальная потребность в осмыслении будущего. Своими корнями эта потребность уходит в неизбывное стремление людей открыть иной, более совершенный мир, обеспечить светлое будущее не только для себя, но и для следующих поколений. Устремленность в будущее, попытки духовно или практически его освоить придают жизни особый человеческий смысл. В сущности, смысл жизни – это наиболее общее, идеализированное представление о желаемом будущем, спроецированное в настоящее и выступающее мощным стимулом индивидуальных поступков и массовых социальных действий людей.
В поисках смысла жизни и счастья своего бытия человек нередко прибегает к мечте. С ее помощью он стремится снять наиболее значимые противоречия жизни. Он мечтает о будущей социальной гармонии и справедливости, о достатке и благоденствии, т. е. всем том, чего так не хватает в реальной жизни. При этом желаемое будущее представляется человеку чаще всего в облике надежды. В контексте темы будущего категория надежды является важнейшей. Поэтому остановимся на кратком анализе ее значения для восприятия и отношения к будущему. Надежда – это ожидание чего-либо желаемого, соединенное с уверенностью в возможности его осуществления. Без надежды жить почти невозможно. Мы не боимся прошлого, поскольку оно уже миновало, и часто хвалим его, хотя не исключено, что оно было плохим. «Или настоящее нас тревожит, или будущее», – так писал Сенека, сбрасывая прошлое со счетов счастья. А настоящее? Ведь оно опять-таки лишь мгновение, а мгновения, даже самые горькие, можно пережить. Лишь бы знать, что будет лучше. Так считают многие люди. Сознательно или нет, они связывают свое счастье исключительно с будущим, измеряют его тем, чего еще нет и, может, никогда не будет. Но они это будущее уже переживают заранее и видят его хорошим или плохим и воспринимают его как хорошее или плохое. Конечно, не на всех людей это распределяется одинаково. Вероятно, обостренность восприятия будущего зависит и от характера человека: одни живут минутой или живут прошлым, ретроспективно, а другие живут будущим, проспективно. Их счастье определяет надежда на будущее, хотя бы и обманчивая, а несчастье – неверие в него, хотя бы и обоснованное. Польский философ В. Татаркевич отмечает, что будущее всей своей тяжестью давит на наше сознание. Ожидание зла и добра значит для счастья больше, чем воспоминание о них и даже их переживание. «Перспектива на будущее важнее прошлого и настоящего. Обладание означает меньше, чем надежда»[193].
Гносеологической основой предвидения является целесообразная деятельность людей, носящая сознательно-волевой и проективный характер. Человеческая активность с необходимостью предполагает мысленное продолжение действий, согласование целей и средств их достижения, ожидание как непосредственных результатов, так и более отдаленных последствий своих усилий. Значительная часть тех результатов, которые творятся людьми в их повседневном незаметном труде, окажет влияние не только на современников, но и на жизнь грядущих поколений. Поэтому предвидение будущего, умение соотносить с ним свою деятельность в настоящем является обязательным условием подлинно человеческого осмысленного бытия.
