Сельма Лагерлёф - Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции
— Попробуй-ка заглянуть в этот дом, — велел он.
На заводе как раз шла плавка стали по способу Бессемера. В большой черный круглый шар, установленный высоко под потолком и наполненный расплавленным чугуном, вгоняли сильную струю воздуха. И когда воздух с ужасающим шумом проникал в расплавленную толщу железа, оттуда извергались бесчисленные рои искр. Разноцветные искры, большие и маленькие, вылетали в виде снопов, пучков, а то и длинных гроздьев. Они разлетались, ударяясь о стенку. Медведь позволил мальчику любоваться яркой игрой искр до тех пор, пока продувка воздухом не прекратилась и красная, отливающая чудесным светом сталь не потекла из круглого шара в несколько подставленных ковшов. Мальчик до того увлекся этим прекрасным зрелищем, что забыл про сжимавшие его медвежьи лапы!
Медведь решил показать мальчику и прокатный цех. Здесь шла совсем другая работа. Из отверстия печи мастеровой брал короткую, толстую, раскаленную добела металлическую болванку и закладывал ее под прокатный валок. Когда болванка попадала под валок, она сдавливалась. Тут ее подхватывал другой мастеровой и закладывал под еще более тесный прокатный валок. Так болванку и переносили от одного валка к другому, растягивали и сжимали, и в конце концов она превращалась в многометровую, сверкающую раскаленную проволоку. Но пока трудились над первой болванкой, из печи доставали новую и клали под прокатные валки, а потом — и третью. Непрерывно, точно шипящие змеи, извивались на полу все новые и новые нити проволоки. Мальчику нравилось это необычное зрелище, но еще веселее было глядеть на рабочих: ловкие и быстрые, они легко, словно играючи, хватали огненных змей щипцами и водворяли их под прокатные валки.
«Вот это — настоящее мужское дело», — подумал про себя мальчик.
Благодаря медведю Нильс сумел заглянуть и в литейную, и в кузницу, где выковывали прутковое железо — железные прутья. Он не переставал удивляться тому, как рабочие запросто обращаются с огнем и железом. Черные, закопченные кузнецы казались ему волшебниками. Эти люди покорили огонь, они не боятся ни жара, ни пламени, они могут делать с железом все, что вздумается! Трудно было поверить, что обыкновенные люди могут обладать подобным могуществом.
— Вот так они и трудятся день за днем, ночь за ночью, — пожаловался медведь и улегся на землю. — До чего надоело! Хорошо, что я теперь могу положить этому конец!
— Как вы это сделаете? — спросил мальчик.
— Я думаю, ты спалишь все эти строения, — прорычал медведь. — Тогда бы я отдохнул от этой нескончаемой людской работы и мог бы остаться на житье в родных краях.
Мальчик похолодел. Так вот зачем медведь притащил его сюда!
— Если ты подожжешь эту громыхальню, обещаю сохранить тебе жизнь, — сказал медведь. — А если заупрямишься, тебе конец!
Большие мастерские были сложены из кирпича, и мальчик подумал, что медведь может приказывать сколько угодно: выполнить его желание все равно нельзя. Но тут же увидел, что ошибся. Рядом с ним лежали кучи соломы и стружек, которые легко было поджечь, а возле кучи стружек возвышался штабель досок. За досками виднелся большой склад каменного угля. Он доходил до самых мастерских, и если мастерские загорятся, огонь сразу перекинется на крышу завода. Пламя охватит все, что может гореть, стены треснут от жара, машины превратятся в груду металла.
— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — нетерпеливо спросил медведь.
По совести, Нильс должен был ответить: «Не хочу!» Но он знал, что тогда медвежьи лапы, сжимавшие ему грудь, мигом задушат его.
— Позвольте мне еще подумать, — попросил он.
— Ладно, думай, — согласился медведь. — Но я вот что скажу тебе: это благодаря железу люди одержали верх над медведями. Потому-то я и хочу спалить этот завод.
Мальчику надо было воспользоваться передышкой и поразмыслить, как бы поскорее удрать. Но от страха он ничего не мог придумать. Как ни странно, в голову лезли совсем другие мысли. Он думал о том, каким прекрасным помощником человеку было всегда железо! Ведь из железа сделано столько всего: плуг, вспахивающий поле; топор, строящий дом; коса, скашивающая траву, и наконец — нож, который нужен всегда и везде! Из железа сделана уздечка, с помощью которой правят лошадью, и замок, который запирает дверь. Железными гвоздями скрепляют мебель, железными листами покрывают крышу. Ружье, истребляющее диких зверей, — из железа, и кирка, которой прорубают в скале шахту, — тоже. Железом обивают военные корабли, которые он видел в Карлскруне, по железным рельсам катят по всей стране поезда. Из железа — игла, что шьет куртки, ножницы, которыми стригут овец, котелок, в котором варят еду. Большое и малое, все-все, что полезно и необходимо человеку, сделано из железа. Да, косолапый прав: только благодаря железу люди одержали верх над медведями.
— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — снова спросил медведь.
Мальчик очнулся от размышлений. Надо же, он занят всякими пустяками, а ему надо думать о спасении.
— Потерпите еще немного, — сказал он. — Дело это — важное, и мне надо поразмыслить.
— Ладно, думай, только недолго! — согласился медведь. — Но говорю тебе — железо виной тому, что люди стали умнее медведей. Потому-то я и хочу непременно спалить этот завод.
Следовало воспользоваться новой передышкой, чтобы поискать путь к спасению, но мальчик не мог этого сделать. Голова его была занята тем, что он видел на заводе. Только теперь он начал понимать, сколько людям пришлось потрудиться, какие чудеса придумать, прежде чем они нашли нынешний способ плавить руду. Он представлял себе, как покрытые копотью кузнецы прежних времен стоят склонившись над теперешним заводским горном, недоумевая, как с ним обращаться. Быть может, потому и вознесся так высоко человеческий разум, что людям долго пришлось ломать голову над этим железом. Наконец они так далеко зашли, что научились строить вот такие большие заводы. Да, наверно, люди и не подозревают, чем они обязаны железу. Взять хотя бы Бергслаген…
— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — снова раздался голос медведя. Мальчик вздрогнул. Надо же, он стоит тут, тратя время на бесполезные думы, а сам не знает, как спастись.
— Нелегко решиться на такое дело, — сказал он. — Позвольте мне еще подумать.
— Еще немножко могу подождать. Но больше на отсрочку не надейся. Железо виной тому, что люди стали жить в нашем медвежьем углу, и я должен спалить этот завод.
Мальчик понимал: чтобы спастись — надо как-то перехитрить медведя, но, испуганный и растерянный, он не мог собраться с мыслями. Подумать только! Как преобразился этот бедный и пустынный прежде край! Какое там оживление, как кипит работа на безлюдных когда-то пустошах. Подумать только! Сколько людей нашли работу на больших заводах! И не только работу, но и кров. Ведь он сам видел немало поселков, выросших вокруг заводов. А железные дороги, а телеграфные провода, которые протянулись…
— Ну, так подожжешь ты завод или нет? — рявкнул медведь.
Мальчик провел рукой по лбу. Как спастись, он так и не придумал, но знал твердо, что не причинит зла железу, этому доброму помощнику и кормильцу всех богатых и бедных в здешних краях!
— Не хочу! — ответил Нильс.
Медведь чуть крепче сжал его лапами.
— Вы не заставите меня спалить завод! — сказал мальчик. — Железо слишком большое благо для людей, и рука моя не поднимется его уничтожить!
— Неужели ты надеешься, что после этого я оставлю тебя в живых? — рявкнул медведь.
— Нет, не надеюсь, — ответил Нильс, глядя зверю прямо в глаза.
Медведь еще крепче сжал его лапами. От боли на глазах мальчика выступили слезы, но он не проронил ни слова.
— Ах так! — зарычал зверь, медленно занося над ним лапу — он все же надеялся, что в последнюю минуту мальчишка одумается.
Но тут вдруг Нильс услышал громкий щелчок и увидел, как всего в нескольких шагах от них блеснул ствол ружья. Поглощенный каждый своим, они и не заметили, что к ним совсем близко подкрался человек.
— Папаша медведь! — завопил мальчик. — Разве вы не слышите, как щелкает курок? Бегите, а не то вас застрелят!
Не выпуская Нильса, зверь бросился бежать. В ту же минуту раздались выстрелы, но пули, просвистев над самым ухом медведя, даже не задели его.
Теперь, в пасти у зверя, мальчик понял, какого он свалял дурака; такой глупости он еще никогда не делал.
Промолчи он, и медведя бы застрелили, а он был бы спасен. Но Нильс так привык помогать зверям и птицам, что предостерег медведя не задумываясь.
Только очутившись в лесной чаще, зверь остановился и, опустив мальчика на землю, стал его благодарить:
— Спасибо тебе, малыш! Если б не ты, меня бы уже не было в живых. Хочу тебе отплатить за добро добром. Доведется тебе встретиться когда-нибудь с медведем, скажи ему лишь одно-единственное словечко, которое я шепну тебе на ушко, и он тебя не тронет.
