Г. Калашников - Настольная книга для девочек
Ты ходила в школу в чистом, но не глаженом платье, так как папа боялся прожечь его утюгом. Твои волосы обрели, наконец, долгожданную свободу, так как заплетать косы было некому.
Уши, шея и руки (особенно руки) были чернее ночи. "Зачем их мыть, если через несколько минут гулянья на улице они снова станут такими", – решила ты. Дети иногда практичнее своих родителей.
Папе за чистотой твоих рук, ног и прочих частей тела следить было некогда. Если он не готовил, не стирал и не мыл посуду, то он тратил кучу времени на поиски носков, рубашек, галстуков (раньше все это делала мама). Несмотря на все его усилия, в доме царил полнейший бардак.
Сам же папа ходил на работу в разных носках и ботинках, его галстук никак не хотел гармонировать с рубашкой, а рубашка – с костюмом. В общем, он ожидал маминого возвращения, как манны небесной (не путай с манной кашей!).
Жизнь была наполнена бытовыми трудностями, но зато было весело. Из режима дня не соблюдался почти ни один пункт: гуляла ты сколько душе угодно, ела, что хотела и когда хотела, так же обстояли дела со сном. Про уроки ты вообще забыла, а школа стала чем-то далеким и нереальным.
Ты думала о том, что рано или поздно час расплаты настанет, но старалась отогнать подальше эти черные мысли.
Но вчера мама, наконец, вернулась домой после недолгого отсутствия. Правда, недолгим оно показалось только тебе. Мама скучала по дому, папа скучал по маме и просто погибал без нее как в прямом, так и в переносном смысле. Для взрослых каждый день разлуки тянулся, как месяц, а для тебя – как час. Да, все в мире относительно.
Мама вернулась не одна, а с малышом, который перевернул привычный ход жизни в вашем доме.
Выспаться было просто невозможно: ребенок орал так, что уши закладывало. То ему попить нужно, то поесть необходимо.
Родители удивительно спокойно отнеслись к ночному «концерту». Мама сюсюкала с малышом и, что самое удивительное, совсем не сердилась, когда в очередной раз он будил ее душераздирающим криком. Папа вжился в роль няньки и пытался, укачивая младенца, петь ему колыбельные песни.
Получалось это у него плохо, так как природа не наградила ' папу ни слухом, ни голосом. – Голос, конечно же, у него имелся, но этот грубейший бас совершенно не подходил для нежной мелодии колыбельной.
Такое "виртуозное" исполнение настолько пугало ребенка, что он начинал орать еще громче.
Вот тогда на помощь папе приходила мама. Как только малыш оказывался у мамы на руках, он мгновенно успокаивался и засыпал. Но это затишье продолжалось недолго: через 3–4 часа все начиналось снова.
Так что твой нежный слух был атакован со всех сторон. Требовать тишины было бессмысленно, затыкать уши ватой – тоже. Да, чудная выдалась ночка, нечего сказать.
Единственное, чего ты хотела, – выкинуть этого крикуна в форточку, чтобы, наконец, спокойно уснуть. К счастью, эти кровожадные мысли быстро улетучились, когда прошло раздражение от бессонной ночи.
Когда же утром, чуть живая от недосыпания, ты приплелась в школу, там тебя со всех сторон осыпали поздравлениями. Как же, ведь теперь ты – старшая сестра. Значит, большая, взрослая девочка.
Даже учителя, увидев тебя после целой недели прогулов, не стали ругаться и писать замечания в дневник, ведь у вас в семье такая радость. Не стоит омрачать ее из-за такой ерунды.
Девчонки буквально пищали от восторга, ведь у тебя теперь появилась настоящая, живая кукла и ты можешь играть с ней, сколько угодно и когда захочешь. Родителям младенец не пожалуется – говорить-то он еще не умеет. Это все, конечно, здорово, но тебе было не до веселья.
"И зачем только этим родителям понадобилось заводить еще одного ребенка, да еще и мальчишку, – думаешь ты с нескрываемой злостью. – Меня, что ли, им мало? И так с утра до вечера твердят, что им от меня никакого покоя, что я только разбрасываю вещи и игрушки, да еще и в школе плохо себя веду. В общем, у всех дети, как дети, а наша… Это любимое выражение моей мамы. Так вот, теперь они решили, что забот со мной им маловато, и завели братишку (они так ласково называют этот вечно орущий сверток)", – жалуешься ты своим подружкам.
Некоторые не понимают твоих переживаний и обид: да и что они смыслят в жизни, ведь беда обошла их стороной – они не имеют ни младших, ни старших братьев и сестер. Ну что тут говорить и рассуждать – тебе просто не повезло. Успокаивает одно – никто не застрахован от такого "несчастья".
"Подожди", – "успокаивает" тебя близкая подруга. Она "собаку съела и вдобавок маленького щенка" на этих самых братьях и сестрах: у нее два младших брата. Так что опыт по этой части у нее огромный.
"Все самое страшное еще впереди, – продолжает она свою "утешительную" речь. – Теперь маме будет некогда заниматься тобой. Забудь о сказках на ночь и колыбельных песнях, попрощайся со своей свободной жизнью. Кто как не ты – старшая дочь – должна помогать ей по хозяйству? Да, если бы только по хозяйству, она заставит тебя стирать противные пахучие пеленки и гладить их, следить за малышом. Про игры и гулянье на свежем воздухе остается только мечтать. Ну, в общем, всего и не расскажешь. Я тебя понимаю, как никто, и очень жалею".
Естественно, после таких слов вся твоя прошлая беззаботно-счастливая жизнь начинает казаться далекой сказкой. А впереди тебя ожидает самое жалкое существование, полностью подчиненное родительской воле и капризам малыша. В общем, жуть и мрак. Только такими словами и можно описать твое несчастное будущее.
"Теперь я хорошо понимаю, что значит "трудное детство", – вздыхаешь ты. – Жизнь кончена в расцвете лет, и неоткуда ждать избавления", – такие почти поэтические строки родились в твоей измученной страданиями душе.
Уроки закончились, домой идти неохота, но надо, так как деваться тебе некуда. Домой ты плелась, как черепаха, у которой парализованы (то есть обездвижены) все четыре лапы. Дорогу, на которую ты обычно тратила 10–15 минут, ты проползла за 40.
Естественно, ключи от дома ты опять потеряла. Уже придумана "отмазка" для мамы: можно обвинить во всем брата, который своим криком не дал тебе спокойно выспаться, в результате чего ты стала "рассеянным с улицы Бассейной" и потеряла ключи (вот уже 4 раза за последние полгода).
Пришлось воспользоваться звонком, который находится на высоте, превосходящей твой рост ровно в два раза (это тебе так кажется). Дверь долго не открывали, и ты уже с испугом подумала, что тебя и вовсе хотят выгнать из дома, чтобы ты своими выходками не портила подрастающее поколение.
Конечно, зачем им теперь нужна ты, невоспитанная и непослушная девочка. У них есть новый "опытный образец", его они будут терзать всевозможными воспитаниями. Всем хочется, чтобы именно их ребенок был идеальным. Ты от идеала далека, как Рязань от Токио, так, собственно, зачем с тобой мучиться, не проще ли забыть о тебе?
Мы не знаем, конечно, всех сложностей твоих отношений с родителями, но думать так – глупо и смешно. Ни одному нормальному взрослому такая бредовая идея просто никогда не придет в голову. А мы уверены, что твои родители – добрые и хорошие люди, далекие от патологии.
Но все же минут через пять дверь открылась, и мама встретила тебя с улыбкой, даже поцеловала в щеку. Но самое удивительное – она не спросила про отметки (а ты уже совсем забыла, что по математике схватила пару за невыполненное домашнее задание), не отчитала за потерянные ключи.
Тут, откуда ни возьмись, появился папа, хотя он в это время должен был быть на работе. "Да, в семье происходят странные вещи, – подумала ты. – Уж не эпидемия ли это какого-нибудь сумасшествия и не вызвать ли мне, пока еще не поздно, "Скорую помощь"?"
Но все последующие события развивались так, что необходимости во врачебном вмешательстве не возникло.
Не успела ты войти в квартиру, как брат снова заорал что есть мочи, а мама стремглав бросилась успокаивать этого крикуна. Папа остался с тобой. Он присел перед тобой на корточки и сказал каким-то особенно ласковым и добрым голосом, что вам, то есть тебе и ему, нужно поговорить.
Твое сердце ушло в пятки: "Наверное, он узнал про двойку по математике и сейчас будет целый час воспитывать меня, а потом запретит гулять целую неделю", – думала ты. Что же поделать, сегодня тебя посещали только черные мысли, другие мысли, более светлых цветов и оттенков, твоего приглашения, видимо, не получили.
Вы с папой удобно расположились на диване в зале, и папа начал говорить с тобой. За весь разговор он ни разу не упомянул о сегодняшней двойке (видимо, он просто не знал о ней). Да и вообще вы обсуждали совершенно другие вопросы, не имеющие никакого отношения к учебе и школе.
"Дочка, – так начал он свою "тронную" речь. – Тебе, наверное, кажется, что раз мыс мамой завели еще одного ребенка, то на твою долю родительской любви не хватит – все заберет малыш. Но, поверь, это не так. Мы всегда любили тебя и будем любить. Просто пойми: он маленький, слабый и беззащитный, ему сейчас очень нужна помощь. По-настоящему помочь ему может только наша любимая мамочка, так что какое-то время она будет уделять тебе меньше внимания, чем обычно".
