Олег Девлетов - Лекции по истории Древнего Востока
Годы его царствования годы мира, стабильности и процветания, золотой век цивилизации, выразившийся в высочайшем расцвете искусства, литературы и религии. Возникла изысканная и глубоко духовная величайшая культура классической Индии, которая оказала влияние на развитие других народов, а ее наследие живо и актуально и в наши дни.
Золотой век длился с IV по V вв., а затем наступило время внутренних распрей и возобновившихся военных вторжений, но уже новых завоевателей гуннов-эфталитов. Не выдержав изнурительных войн, крупнейшая империя древности распалась, и ее конец завершил историю Древнеиндийской цивилизации.
Переходя от политической истории к самым общим социальным особенностям индийского общества поздней древности, можно сделать следующие выводы.
Основу социальной организации древнеиндийской деревни составляла соседская община. Наиболее известен тип общинной организации самых развитых районов Северной Индии, который сложился к концу древности.
Пахотная земля была разделена между отдельными семьями, силами которых и велось каждое хозяйство. В нераздельной собственности находились лишь некоторые угодья, пустыри и пастбища. Если глава семьи продавал свой участок, то преимущественное право покупки принадлежало родственникам и соседям продавца. Все частные земельные владения входили в состав общинной территории, и, покупая дом и поле, новый хозяин приобретал также членство в общинной организации.
Община обеспечивала коллективную помощь своим членам, но, в свою очередь, требовала от них участия в совместных работах по строительству дорог, рытью каналов, поддержанию деревенских святилищ, а также в празднествах и обрядах.
Полноправные члены общины принимали участие в сходах. Во главе деревни стоял староста, представлявший общину перед государственной властью.
Внутри деревни не было равенства ни по имущественному положению, ни по сословно-кастовому статусу, ни по степени участия в решении деревенских дел. Ведущую, более или менее замкнутую, группу составляли общинники-землевладельцы. Далеко не всегда они сами занимались сельскохозяйственным трудом. Распространены были различные формы аренды, использование труда батраков, должников и других зависимых лиц.
Безземельные работники принадлежали к более низкому слою населения деревни. Довольно значительный слой составлял и обслуживающий персонал – прачки, уборщики, сторожа, а также деревенские ремесленники – плотники, горшечники и т. п.
Статус лиц каждой категории был в принципе наследственным и неизменным, а различные формы социального общения ограничивались главным образом кругом лиц того же положения.
В пределах каждой местности семьи одного общественного статуса образовывали замкнутые сообщества – касты. Членов касты связывали как экономические интересы, так и религиозные обычаи и обряды.
Традиционные отношения между жителями деревни оформлялись в виде кастовой иерархии. Деревенские ремесленники, например, были обязаны обслуживать представителей земледельческих каст, но, в свою очередь, имели право на долю собранного последними урожая.
Такая система разделения труда, взаимных прав и обязанностей не только придавала индийской деревне необычайную устойчивость, но и гарантировала господство высших каст. В экономическом отношении каждая деревенская община сама себя обеспечивала и потому не нуждалась в широких внешних контактах.
Междеревенские связи имели частично административный характер (несколько крупных поселений составляли территориальное объединение), частично кастовый – члены каждой касты поддерживали тесные отношения друг с другом в пределах порой весьма обширных областей.
Сложившиеся и складывавшиеся к концу древности многочисленные местные касты получали оценку в свете старинных представлений об обществе, разделенном на четыре варны.
Высшие касты землевладельцев, как правило, причисляли себя к брахманам или кшатриям. Вайшьями часто считались городские торгово-ростовщические касты.
Основная масса трудящихся, не только ремесленников, но и крестьян, к концу древности рассматривалась как варна шудр.
Еще ниже шудр находились касты неприкасаемых, занятые самыми тяжелыми и ритуально нечистыми работами. Жили они за пределами деревни или на окраине города, чтобы своим присутствием не осквернять представителей высших каст.
Городские свободные ремесленники составляли корпорации. Наследственность занятий и положения и здесь способствовала появлению замкнутых профессиональных каст. Ремесленные объединения осуществляли контроль не только за деятельностью, но и за образом жизни своих членов.
Социальный престиж разных профессий, а также место, занимаемое в обществе той или иной кастой, были неодинаковы – например, золотых дел мастера, некоторые оружейники, изготовители благовоний находились в более привилегированном положении, чем простые каменщики, кузнецы или ткачи.
Работали ремесленники, как правило, не на рынок, а на заказ. В качестве заказчика, впрочем, мог фигурировать и богатый торговец, скупавший изделия для продажи в далеких странах. В результате подобных операций купцы не только обогащались, но и приобретали значительное влияние на развитие городского ремесла.
Трудно сказать, насколько широкими были экономические связи города с сельской округой. По-видимому, городское ремесло обслуживало прежде всего нужды политической элиты – царского двора, провинциальной знати, чиновников, а товарообмен города и деревни оставался ограниченным. Внешняя торговля была значительно более развитой, нежели внутренняя.
В деревне и особенно в городе широко применялся наемный и принудительный труд. Квалифицированные ремесленники пользовались трудом подмастерьев и учеников, а работы особо тяжелые и грязные были, видимо, уделом рабов. Состоятельные купцы нанимали приказчиков и розничных торговцев, выплачивая им постоянное жалованье или гарантируя долю прибыли, а в домашнем быту использовали рабов.
Рабов рассматривали как собственность хозяина и потому передавали по наследству, продавали, дарили, закладывали, проигрывали; освобождение рабы могли получить лишь по воле хозяина. Закон почти не вмешивался в отношения хозяина и раба, и если были ограничения произвола, то преимущественно неписаным обычаем.
Теоретически рабы не должны были иметь никакой собственности, ибо сами принадлежали хозяевам, однако фактически они могли владеть имуществом.
Помимо полного рабства существовали и другие формы зависимости. К рабам в широком смысле слова часто причисляли лиц, отрабатывавших долг в течение определенного срока. В период пребывания в кабале должники работали на хозяина вместе с рабами, однако их юридическое положение отличалось от собственно рабского. Хозяин не мог их продать или заложить, не мог наказывать по своему произволу или заставить выполнять нечистые работы, если выполнение таковых было запрещено их кастой. Семейство такого должника оставалось свободным, а сам он не терял принадлежности к своей касте.
Некоторые наемники – поденщики, батраки – почти не отличались по своему социально-экономическому положению от кабальных должников и других лиц, выполнявших рабскую службу. Использование их представляло особые выгоды во время сезонных работ.
Систематический труд по найму являлся уделом низших каст, не имевших собственных средств производства, и для них это стало не только экономической необходимостью, но и религиозным, кастовым долгом. По договору о найме они выполняли те грязные работы, которые нельзя было заставить выполнять кабальных должников, принадлежавших к более высокой касте.
Как и в других древних обществах, большинство населения составляли земледельцы-налогоплательщики. Традиционный размер налога составлял шестую часть урожая, однако разного рода дополнительные и экстраординарные сборы значительно повышали эту норму.
Земли, принадлежавшие ученым брахманам, храмам и монастырям, как правило, освобождались от уплаты налогов.
В источниках встречаются упоминания о «хозяевах деревень», имевших права на получение податей. Происхождение и оформление таких прав было различным. Порой речь идет о старинном господстве аристократической фамилии в той или иной местности. Известно, что в процессе образования классового общества и государственности племенные вожди и родовая знать сосредоточивали в своих руках распоряжение общественными богатствами. В крупных государствах подобное владение, иногда обширной территорией, требовало утверждения со стороны верховного правителя. Последний редко решался полностью уничтожить привилегии знатной семьи или династии – это грозило бы опасным возмущением наиболее влиятельного социального слоя.
Однако центральная власть стремилась закрепить наследственные права за наиболее лояльными ее представителями, а порой проводила политику перемещения местных правителей, с тем, чтобы ослабить их сложившиеся связи с населением определенной области.