Анатолий Митяев - Книга будущих командиров
Ещё одно щупальце – 40-й мотокорпус фашистов устремился вдоль Минского шоссе и оказался в районе Бородина. Почти в те же дни осени, что и в 1812 году, Бородинское поле стало свидетелем новой жестокой схватки наших солдат с чужеземными завоевателями. С особым мужеством дралась там дивизия полковника Полосухина. Эти воины ни капелькой не запятнали чести предков. Их героизм, преданность Родине, почитание святых воинских правил видны из такого эпизода. Был окружён командный пункт, на котором находилось знамя 17-го Краснознамённого имени Фрунзе полка. Комиссар дивизии Мартынов с четырнадцатью командирами и бойцами бросился на выручку окружённым. На КП к тому времени в живых оставался лишь раненый сержант Жданов. У него на груди под шинелью было спрятано знамя. Только Мартынов и Жданов смогли выйти к своим. Остальные погибли, прикрывая товарищей, выносивших знамя.
Так, теряя многих и многих героев, нанося жестокие потери врагу, наши войска задерживали наступление фашистов. «Вспоминая те дни, – писал Рокоссовский, – я в мыслях своих представляю себе образ нашей 16-й армии. Обессиленная и кровоточащая от многочисленных ран, она цеплялась за каждую пядь родной земли, давая врагу жестокий отпор; отойдя на шаг, она вновь была готова отвечать ударом на удар, и она это делала, ослабляя силы врага. Остановить его полностью ещё не могла. Но и противник не мог прорвать сплошной фронт обороны армии. Обе воюющие стороны находились в наивысшем напряжении сил. Сведения, которыми мы располагали, говорили, что все резервы, имевшиеся у фон Бока, использованы и втянуты в бой под Москвой. Войскам Западного фронта, в том числе и нашей армии, нужно было во что бы то ни стало продержаться. Мы понимали: остаётся нам продержаться совсем немного, и в этом святая наша обязанность».
Семён Константинович ТИМОШЕНКО, Маршал Советского Союза, член Ставки Верховного Главнокомандования.
Гитлера и окружавших его лиц называют авантюристами. Первая часть слова «авантюрист» – «аванти» в переводе с французского означает «вперёд». Но всё слово нельзя перевести как «передовик». У передовика точный расчёт, ясное чувство обстановки, поэтому он и идёт впереди всех в каком-либо деле. Авантюрист, конечно, тоже взвешивает шансы на удачу. Но наглость, самоуверенность не позволяют ему делать расчёт точным. И рано или поздно авантюрист жестоко расплачивается за свои авантюры. Они никогда не кончаются добром, будь это частный случай между двумя лицами или война между двумя государствами.
Участник операции «Тайфун» начальник штаба 4-й армии генерал Блюментрит писал: «Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось. С удивлением и разочарованием мы обнаружили, что разгромленные русские вовсе не перестали существовать как военная сила». Блюментрит имел в виду ноябрь 1941 года. Теперь ты, читатель, вспомни, что писал Гальдер, начальник штаба сухопутных сил, ещё 3 июля. Он писал: «…задача разгрома главных сил русской армии… выполнена. Кампания против России… выиграна в течение 14 дней». Это простое сопоставление высказываний двух высокопоставленных генералов показывает авантюризм фашистов. Они переоценили свои силы и недооценили наши.
У них была хорошая разведка, много опытных шпионов. И наверно, сведений, собранных о нашей армии и промышленности, было бы достаточно для определения победного числа дивизий, если бы… Если бы речь шла о войне против капиталистической страны. Социалистическая же страна живёт по другим законам, у неё иные возможности – неизмеримо большие. Образно говоря, чтобы планировать войну против нас, фашистам надо было пользоваться геометрией Лобачевского, а они пользовались простейшей Эвклидовой; у Эвклида две параллельные линии никогда не пересекаются, у Лобачевского сходятся, у Эвклида из одной точки можно опустить лишь один перпендикуляр, у Лобачевского – бесчисленное множество.
Правда, к зиме 1941 года у некоторых немецких военных стали трезветь головы. Командующий резервной армией генерал Фромм советовал сделать мирные предложения Советскому Союзу и кончить войну. Но он остался со своим советом в одиночестве. Наступление на Москву продолжалось.
Советская конница в боях под Москвой. С картины П. Кривоногова.
НЕ ХВАТАЕТ ТАНКОВ
Между тем Ставка Верховного Главнокомандования заканчивала подготовку резервов для контрнаступления. Требовалось мужество и величайшая выдержка, чтобы свежие, хорошо вооружённые армии не ввести в бой до решающего момента.
Посмотри карту. В районе Рязани заштрихованный красным овал – это сосредоточение войск 10-й армии. На северном участке фронта в районе Дмитрова сосредоточилась 1-я ударная армия. Несколько южнее её – 20-я.
Резервные армии по предложению командующего фронтом Жукова были расположены очень искусно. Посуди сам, они стоят за нашими войсками, на которые сильнее всего давят немцы. Если вдруг немцам удастся прорвать фронт, то положение восстановят резервные армии. Если всё будет благополучно и фронтовые части удержат свои позиции, всё равно лучших исходных позиций для контрнаступления, чем сейчас заняты резервами, не выбрать. Обрати внимание, как глубоко охвачены нашими войсками северная и южная группировки немецких войск! На юге прямо гриб получился – с ножкой и широкой шляпкой. В азарте наступления фашистские военачальники сами для себя создали опасное положение. По этим «грибам» и ударят войска фронтов вместе с резервами. Две широкие красные стрелы на карте показывают направления двух наших главных ударов, узкие стрелы показывают удары вспомогательные.
Задача перед нашими войсками в контрнаступлении ставилась такая: как можно дальше отбросить немцев от Москвы и нанести им как можно большие потери. Чтобы ставить более решительные задачи, у нас ещё не было сил. Перед контрнаступлением в начале декабря мы имели в составе трёх фронтов около 720 тысяч бойцов, 5900 орудий и миномётов, 415 установок PC («катюш»), 670 танков и 760 самолётов. Противник был сильнее: 800 тысяч солдат, 10 400 орудий и миномётов, 1000 танков, более 600 самолётов современных конструкций. При таком соотношении сил нам не удавалось создать нужное численное превосходство на направлении главных ударов. А малое количество танков заранее говорило, что отступающий враг будет далеко отрываться от наших войск и нечем будет перерезать пути его отхода, нечем окружить немецкие дивизии.
Чтобы возместить недостаток моторизованных войск, командование решило использовать кавалерию. Забегая вперёд, надо сказать, что конники принесли большую пользу в разгроме отступающего врага, его штабов и тылов. Имена командиров кавалерийских корпусов генералов Белова и Доватора открывают золотой список героев войны.
В своих воспоминаниях Георгий Константинович Жуков писал о тех днях:
«Поздно вечером 4 декабря позвонил Верховный Главнокомандующий и спросил:
– Чем ещё помочь фронту, кроме того, что уже дано?
Я ответил, что необходимо получить поддержку авиации резерва Главнокомандования и ПВО страны и, кроме того, хотя бы две сотни танков с экипажами. Танков фронт имеет недостаточно и не сможет без них быстро развивать контрнаступление.
– Танков нет, дать не можем, – сказал И. В. Сталин, – авиация будет. Договоритесь с Генштабом. Я сейчас туда позвоню. Имейте в виду, что 5 декабря переходит в наступление Калининский фронт. А 6 декабря перейдёт в наступление оперативная группа правого крыла Юго-Западного фронта в районе Ельца».
И вот не хватало танков!
Накануне второй мировой войны во многих армиях мира разрабатывались теории ведения войны с использованием нового вооружения. Французский маршал Дуэ отводил главную роль авиации, которая, по его мнению, самостоятельно могла решить исход войны. Англичанин Фуллер, военный писатель и генерал, такой силой считал танки. Советский военный теоретик Василий Кириакович Триандафиллов разработал «тактику глубокого боя». В основе её было взаимодействие танков, авиации, артиллерии и мотопехоты. Уже по войне в Польше и Франции было видно, что гитлеровские генералы из трёх основных теорий современной войны выбрали нашу. Константин Константинович Рокоссовский так писал об этом:
«Немцы полностью скопировали нашу тактику глубокого боя. В наступательных операциях они ведущую роль отводили танковым, моторизованным соединениям и бомбардировочной авиации, сосредоточивали все силы в один кулак, чтобы разгромить противника в короткие сроки; наносили удары мощными клиньями, ведя наступление в высоких темпах по сходящимся направлениям».
Гвардейские миномёты «катюши».
