Ирина Румянцева - Психология речи и лингвопедагогическая психология
В данном случае, при отсутствии реального собеседника, таким сопутствующим сильным и чувственным раздражителем является музыка, ее тонкий мелодический рисунок, ритм и темп, соответствующие интонации, ритму и темпу прослушиваемой речи. (Можно представить, например, насколько ярче и образнее воспринимается любая радиоинсценировка, сопровождаемая хорошо подобранной музыкой, нежели просто сухой голый текст.)
В отличие от Г. Лозанова, который применял прием прослушивания текста под очень медленную музыку в темпе «ларго» (около 60 четвертных долей в минуту), используя только классические произведения и чаще всего в стиле барокко, мы полагаем, что между звучащим текстом и музыкальным сопровождением обязательно должна существовать темпоральная, ритмическая, мелодическая и, самое главное, эмоциональная и смысловая корреляция. То есть, подчеркнем, что и текст и мелодия должны быть конгруэнтны по целому ряду параметров. Мы не можем согласиться с Г. Лозановым в том, что «модернизму, поп-музыке нет места в учебном процессе» [250, с. 93]. Нам кажется не слишком удачным, например, сцену похода иностранцев в ГУМ или на базар положить на музыку Бетховена или Гайдна – такая музыка в данном случае будет звучать полным диссонансом, однако мелодия «Купите бублики, горячи бублики» вполне подойдет. А вот сопровождение музыкой Чайковского или Мусоргского сцены посещения ими Большого Театра, даже если текст при этом звучит достаточно весело и легкомысленно, будет полностью оправданным. Здесь может создаться дополнительный эмоциональный и смысловой контраст, лишь обостряющий восприятие и усиливающий внимание и память.
Музыка, как и текст, таким образом, является носителем необходимой информации. При таком использовании музыки ее вспомогательный эффект, как психотерапевтический – эмоционально-стимулирующий, расслабляющий и суггестивный, так и информативный, будет особенно значимым. Как в песне невозможно оторвать слова от мелодии, так и в нашем звучащем тексте музыка вплетается в текст естественно и органично.
Иное значение музыкального оформления заключается в том, что речь в данном случае, как и в реальной жизни, не представляется изолированной от сопутствующих ей шумов и иногда помех. И человеческое ухо, как детское при овладении родной речью, так и взрослое при овладении речью иноязычной, учится выделять ее из потока других посторонних сигналов.
Надо сказать, что музыкальное оформление текста, кратко описанное выше, представляет собой лишь крохотную часть общего курса музыкотерапии, применяемого в ИЛПТ.
Обучение говорению начинает осуществляться опытным путем почти одновременно со слуховой практикой. После примерно двадцатиминутного привыкания к иностранной речи, когда педагог, предъявляя и артистично разыгрывая текст, знакомит обучающихся с их ролями и персонажами, а в этом качестве и друг с другом, учащиеся приступают к постижению разговорной речи путем Интегративного лингво-психологического тренинга (ИЛПТ). То есть самые необходимые фразы и выражения начинают тренироваться для усвоения в обстановке общения при помощи специальных психологических приемов и средств (включающих особые игры и упражнения).
Мы уже говорили о предметно-действенном моменте овладения человеком речью, а также приводили слова Р. М. Грановской о том, что психика человека развивается в процессе его внешней деятельности как результат взаимодействия человека с миром и обществом. Психические функции первоначально формируются, «опираясь на внешние действия, а затем, по мере тренировки, реализуются как внутренние действия без внешних опор» [111, с. 20]. Именно таким образом, будучи психической функцией, развивается и речь человека, от «наглядно-действенной» внешней формы до формы внутренней, интеллектуальной. Именно этот принцип погружения, присущий в природе прежде всего формированию родной речи ребенка, мы используем и воспроизводим в своем обучении иноязычной речи взрослых людей. Создается языковая среда, в которую люди как бы «погружаются», и затем «наглядно-действенным» образом внешние речевые действия переводятся во внутренний план, чему способствуют специальные психотехники.
Это могут быть, как говорилось выше, приемы «игротерапии» – например, игра в «отель», «ресторан», «врача» или «путешествие» (имеющая, в первую очередь, социально-психологическое значение). Но главное – это упражнения иного, тренингового, характера. В качестве иллюстрации приведем некоторые упражнения, развивающие, например, сенсорно-чувственно-эмоциональную сферу. Так, скажем, бывает полезно произвести описание музыкального отрывка в цвете, т. е. терминами красок. Или перевести в речь различные акустические шумы: например, к звуку мотора автомобиля или пылесоса, пишущей машинки или пиликающей скрипки, льющейся воды или треску цикад бывает интересно подобрать названия профессий людей, которые могут иметь к этим шумам отношение – шофер, домохозяйка, слесарь, биолог и т. д.
Психотехник подобного рода, используемых нами в ИЛПТ, огромное множество. При их помощи реальное внешнее произнесение конкретных слов, фраз и текстов, связанное с определенной предметной деятельностью, действиями, сенсорными ощущениями и эмоциональными впечатлениями, превращается во внутренние психолингвистические образы, как бы внутренние лингвоментальные отпечатки действа, произошедшего наяву. При помощи внешних приемов речь как бы «вращивается» и становится явлением внутренним.
Принимая во внимание важную для работы головного мозга и порождаемых им психических процессов, а следовательно, для обучения, роль сенсорной информации и эмоций, особое значение в тренинге мы уделяем тонкой настройке всей сенсорной и чувственно-эмоциональной сферы человека, раскрепощению и обострению его чувств. Как мы помним, дети изучают мир, а вместе с ним и родной язык посредством чувств и, лишь входя во взрослую жизнь, начинают опираться на интеллект и логику. Для восстановления во взрослом возрасте эффективного детского чувственного познания речи необходимо развивать чувственное восприятие и всю психодинамическую сферу человека.
Нельзя забывать и о тренировке мышечных ощущений, ибо, по словам М. М. Кольцовой, «именно в двигательной области объединяются нервные импульсы со всех органов чувств» [194, с. 64]. Как считал И. М. Сеченов, мышечное чувство примешивается ко всем ощущениям, усиливает их и помогает связать в единое целое. Именно поэтому движение, действие с предметами и активность человека в тренинге и игре способствует развитию речи как ребенка, так и взрослого.
Одним из главнейших факторов обучения и мощным импульсом к научению является мотивация, основу которой составляют побуждения организма – осознаваемые или неосознаваемые психические факторы, склоняющие человека к совершению действий определенной направленности и способствующие достижению поставленных целей. У ребенка, познающего новый мир и речь как часть этого мира и способ общения с ним, мотивация чаще всего является естественной. Именно поэтому освоение ребенком речи происходит так успешно и органично. В случае обучения взрослого человека мотивацию (а следовательно, и цель коммуникации) непременно нужно создавать – особенно ту ненавязчивую скрытую ее форму, которая, даже будучи искусственно привнесенным элементом, вызывает естественный интерес и сильное побуждение к свершению определенных действий и решению конкретных задач. Одной лишь волевой движущей силы «нужно», даже прекрасно осознаваемой человеком, бывает недостаточно.
В качестве иллюстрации наличия или отсутствия скрытой мотивации приведем два кратких примера коммуникативных заданий: один – взят из курса Г. А. Китайгородской, а второй – из нашего курса обучения. Представьте себе, что вы собрались остановиться в отеле. По этому поводу Г. А. Китайгородская предлагает такой вариант задания: «Вы не получили подтверждения о забронированном номере. Позвоните в гостиницу. Выясните у администратора, можете ли вы надеяться на получение необходимого вам номера» [182, с. 97]. Нетрудно догадаться, что разговор будет очень коротким и скучным. Ответ может быть «да» или «нет», но для дальнейшей беседы задание мотивацией практически не обеспечено. Мы же предлагаем следующий вариант задания: «Вы собираетесь остановиться в гостинице с любимой болонкой. Позвоните администратору и выясните, есть ли в гостинице отель для домашних животных со всеми службами и удобствами – парикмахерской, рестораном, сауной, салоном красоты, медпунктом и т. д. Сообщите, что у собаки строгий режим дня и диета: прогулки утром, днем и вечером, что она ест мясо, свежие овощи и фрукты, пьет молоко и апельсиновый сок». В данном задании, намеренно гротескном и несколько эпатажном, что само по себе рождает интерес и улыбку, присутствует мотивация не только для отработки конкретной лексики (в этом смысле задание достаточно жесткое), но и для обширной непринужденной беседы, которая может быть ограничена лишь рамками вашей фантазии (в этом смысле задание абсолютно свободное).
