Ростислав Кинжалов - Падение Теночтитлана
Очень заманчивой была мысль закрепиться в столице, удержать в своих руках хотя бы одну улицу или даже несколько зданий. Но Кортес понимал, что это грозит ему повторением «Ночи печали». Слишком уязвимы были бы коммуникации и слишком удалены базы снабжения. И пришлось с наступлением сумерек возвратиться к Холоку. Обратный путь был проделан под защитой конницы, так как индейцы снова пришли в себя и по пятам преследовали уходящие войска.
Хотя Кортесу не удалось удержать захваченные им позиции, моральное значение смелой вылазки было очень большим. Союзники Куаутемока, помогавшие ему людьми и продовольствием, заколебались. Видимо, действительно нет на свете силы, которая могла бы устоять перед белыми. Видимо, дни Теночтитлана сочтены и падение его неизбежно. Чтобы спастись, уцелеть, надо отказаться от союза с Куаутемоком и перейти на сторону Кортеса. Так и сделали правители города Шочимилко. Вскоре их примеру последовали отомийцы, жившие в западной части Мексиканской долины. Правитель Тескоко, желая выслужиться перед Кортесом, доставил под его знамена свою пятидесятитысячную армию. Получив такую значительную поддержку, Кортес предпринял вторую вылазку. Но напрасно он рассчитывал, что она будет более легкой. Все старые завалы и баррикады оказались восстановленными, а все восстановленные тлашкаланцами переходы через дамбу - снова разрушенными. Опять пришлось комбинированными действиями армии и флотилии отвоевывать каждый метр дамбы.
И вот его войска снова на главной площади. И снова Кортес с горестью думает о неизбежности отступления, о невозможности закрепиться в этом бушующем вражеском океане. Как заставить ацтеков сложить оружие? Какими средствами сломить их волю к сопротивлению? Чем их устрашить? Мгновенно в его голове созрел новый план. И он тут же приступил к делу. Сжечь дворец Ашаякатля! Разрушить до основания! Уничтожить! Даже его бывалых воинов, видавших виды, это приказание удивило. Дворец по праву считался одним из красивейших зданий столицы. Уничтожение его ни на шаг не приблизило бы испанцев к цели. Но ветераны Кортеса не привыкли рассуждать. А такие приказания, как «сжечь», «разрушить», «уничтожить», были им по душе. Во дворец полетели пылающие головни. Его башни, потолки и внутренние стены были деревянными. Через несколько минут вес кругом пылало, объятое пламенем. Навсегда перестал существовать один из замечательнейших памятников ацтекского зодчества.
Вторым объектом для уничтожения, который избрал Кортес, был знаменитый царский птичник. Это удивительно легкое и красивое деревянное здание с бамбуковыми колоннами не имело никакого военного значения. Но птичник был предметом особой гордости ацтеков. Кортес знал это и всеми силами стремился уничтожить то, что им особенно дорого. К тому же птичник легче было сжечь, чем соседние здании, облицованные камнем, Он воспламенился от первой же головни. Сухое дерево и бамбук горели, как спички… В пламени бессмысленно погибли плоды трудов нескольких поколений искусных ацтекских птицеводов. Так «цивилизованные» испанцы «насаждали культуру» среди «невежественных» индейцев.
Но Кортес просчитался, думая такими действиями устрашить жителей Теночтитлана, сломить их волю к борьбе. Результат получился обратный. Негодование охватило всех, кто узнал о диком и бессмысленном варварстве белых. Атаки ацтеков возобновились с ноной силой. Многие шли на явную смерть, бросаясь под копыта лошадей и пытаясь стащить наземь всадников. Спасло отряды Кортеса лишь то обстоятельство, что большая часть ацтекских войск сражалась в это время в других частях города с наступающими отрядами Сандоваля и Альварадо.
Шли дни, недели, а конца сражения и не предвиделось. С большой тревогой наблюдал Кортес за тем, как в холе боев ацтеки совершенствуют свое военное мастерство. Куаутемок был неистощим на выдумки и то и дело преподносил испанцам сюрпризы. Сваи-ловушки для бригантин были делом его рук. И волчьи ямы, и засады в камышах, и всё новые проломы. Сейчас к этому прибавилось умение руководить действиями больших отрядов, пользуясь системой световых и звуковых сигналов. Внезапно то там, то здесь вспыхивали костры, и отряды ацтекских воинов, расположенные в разных концах города, одновременно шли в наступление на три основные группировки испанских и тлашкаланских войск. Иногда сигналом для согласованных действий служил звук барабана. Сейчас ацтеки воевали и по ночам, хотя раньше избегали этого. Если же не предпринимали ночных атак, то охраняли свои позиции усиленными караулами, чего раньше также не было. Караулы менялись по сигнальному свистку. Изнуренные в боях отряды Куаутемок постоянно заменял свежими. Чередование частей - сражающихся и отдыхающих - производилось регулярно. Куаутемок явно взял курс на изматывание сил конкистадоров. И наступил день, когда их терпение истощилось.
Два месяца непрерывных боев до крайности измотали всех, И Кортес послушался советчиков, рекомендовавших покончить со строптивой столицей одним решительным ударом. По всем трем плотинам шли в наступление отряды Кортеса. Их сопровождали вначале бригантины, а затем - пироги новых союзников. Таким образом, и в уличных боях пехота имела поддержку флотилии. Рукопашный бой на крышах зданий вели тлашкаланцы. Местом встречи всех наступающих отрядов Кортес назначил рыночную площадь. Так далеко испанцы, осаждавшие столицу, еще никогда не проникали. Но на этот раз судьба, казалось, благоприятствовала им. У проломов, баррикад и завалов ацтеки оказывали слабое сопротивление. Считанные минуты длились бои у каждого такого оборонительного сооружения. Затем оно переходило к испанцам. Воодушевленные успехом, они наседали всё сильнее и сильнее. Каждый из отрядов стремился первым достичь рыночной площади и заслужить похвалу главнокомандующего.
Но после первых же часов боя в сердце Кортеса стали закрадываться сомнения. Уж слишком легко достаются испанцам их успехи. Внезапно раздался трубный звук такой силы, какой ранее не приходилось слышать. Это был условный сигнал, по которому отряды Куаутемока, заманившие испанцев и их союзников вглубь города, внезапно повернули и перешли в наступление. Одновременно из всех боковых улиц вышли притаившиеся там сильные отряды, умышленно пропустившие армию Кортеса вперед, чтобы потом отрезать ей все пути к отступлению. Внезапность действия ацтеков принесла им большой успех. В одну минуту наступающие были смяты, взяты в клещи и обращены в бегство. Давя друг друга, тлашкаланцы и испанцы повернули назад, но всюду их настигали стрелы, дротики и копья мужественных защитников Теночтитлана.
То, что ждало бегущих впереди, было самым ужасным. На пути отступления одной из колонн зиял восьмиметровый пролом в плотине. Вода здесь была очень глубока, а тлашкаланцы, жители гор, плавать не умели. Внизу у причала сновали сотни ацтекских пирог, готовых подхватить каждого, кто будет сброшен в воду…
Кортес перед наступлением приказал засыпать все проломы. Но его приказание не было выполнено, так как мнимые успехи вскружили голову испанцам и их союзникам. Они шли всё вперед, не заботясь о тыле, не желая тратить время и силы на такую трудную и утомительную работу, как засыпка проломов. Этим, считали они, имело смысл заниматься, когда приходилось отступать. Но сейчас весь город будет в их руках и отсюда они никуда не уйдут… Бегущая в панике толпа не в силах была остановиться у пролома. Передние ряды были сброшены в воду теснившими их сзади людьми. Затем полетели вниз те, которые наседали на передних. Десятки и сотни людей очутились в озере, где их мигом подхватывали ацтеки и втаскивали к себе на лодки, чтобы принести в жертву кровавому Уицилопочтли. Пожалуй, участь утонувших была более завидной. Но ацтеки не давали тонуть испанцам. Равнодушно взирая, как идут ко дну их соплеменники тлашкаланцы, они принимали все меры для спасения бледнолицых воинов Кортеса. Ведь каждый белый пленник был в их глазах наилучшим военным трофеем (не считая, разумеется, лошадей, которые ценились еще дороже). Кортес, находившийся по другую сторону пролома, был свидетелем, как гибли его воины, цвет его армии, и не в силах был помочь. Он видел, как бойцы, которым удалось увернуться от ацтеков, подплывали к плотине, карабкались по ее скользким покатым сторонам и снова срывались в воду. Он видел, как тонущие хватались за своих товарищей и увлекали их за собой… Пытаясь восстановить порядок, он взывал: «Остановитесь! Продержитесь полчаса! Мы наведем мост! Сюда идет помощь!» Но его голос едва был слышен, заглушаемый торжествующими воплями ацтеков, шумом битвы, предсмертными, исполненными ужаса, возгласами тонущих, отчаянными призывами о помощи захваченных в плен… А через несколько минут на самого Кортеса набросились шесть дюжих молодцов и потащили его к лодке. Тяжело раненный в ногу, он отбивался из последних сил, и, если бы не подоспели на выручку двое испанцев и несколько тлашкаланцев, не избежать бы Кортесу плена.
