Виктор Сабунаев - Занимательная зоология

Грибы едят не все термиты; такая отборная пища полагается только матке и молодым термитам. Но взрослых рабочих термитов грибные сады тоже кровно интересуют. Древесные отходы — почва парников — под действием корневой системы грибов сильно изменяются, и остается почти чистая целлюлоза, ее-то и едят рабочие термиты.

Жуки-короеды откладывают свои яички или под кору отмерших деревьев, или прямо в древесину. У личинок, родившихся под корой, достаточно питательного корма, тут и луб, тут и кора. Личинкам, родившимся в глубине древесины, пищи недостаточно — в их распоряжении только постная клетчатка. Пришлось бы личинкам «протянуть ножки», если бы не заботливая мать. Оставляя родной пень, молодая самка захватывает с собой в карманчиках, расположенных под панцирем, кусочки грибницы. Время от времени, чтобы поддержать жизнь грибницы, она смачивает ее питательной жидкостью, выделяемой особыми железами.

Готовясь стать матерью, жучиха прогрызает в древесине глубокие ходы и откладывает в них яички, не забыв при этом подбросить немного грибной закваски. К тому времени, когда из яичек выведутся личинки, пушистая грибная плесень заполняет все ходы. Теперь корма вдоволь.

Не следует думать, что мать в это время «сидит сложа руки». Если своевременно не позаботиться о грибах, они зачахнут и погибнут, а вместе с ними и личинки. Поэтому она все время лазает по лабиринту ходов и смачивает стенки жидкостью, ускоряющей рост полезных грибов и замедляющей рост вредных. Для развития грибов нужна также определенная влажность, мать и тут начеку — если сухо, то затыкает ходы и выходы трухой, если сыро, открывает все «двери» настежь и проветривает помещение.

В противоположность короедам жуки-сверлильщики совсем не заботятся о своем потомстве. Самка откладывает в пенек яички, зараженные грибными спорами, и оставляет их на произвол судьбы. Выведшаяся личинка заботится сама о себе. Она прогрызает ходы, растит грибы и утепляет парники во время зимних холодов.

Среди насекомых известно еще порядочно «скотоводов» и «садоводов», но их приемы различаются только в деталях, и поэтому останавливаться на них не стоит.

А вот у моллюсков «садоводство» практикуется редко, но все же и среди них есть опытные «садоводы». Гигантский моллюск тридакна разводит на наружных краях мантии микроскопическую водоросль — зооксантеллу. Остатки этой водоросли всегда находят в желудках тридакны. Интересно, что тридакна экономно расходует свои «садовые» запасы, и наиболее хорошо освещенные участки мантии всегда густо заселены водорослями. Такое содружество выгодно и водоросли, ведь с токами воды поступает вдоволь питательных веществ.

VIII Как лучше: вместе или врозь?

Один шимпанзе — не шимпанзе.

Приближается осень: реже показывается солнце, по утрам белым инеем покрывается земля — и пасечник убирает ульи в сарай. В сарае нет ни печки, ни парового отопления, а с каждым днем становится все холоднее и холоднее. Тогда пчелы собираются в улье в большой плотный ком, или, как говорят пчеловоды, клуб. В клубе, как и во всяком большом теле, теплоотдача меньше и внутри него совсем тепло. Если же температура внутри клуба станет меньше 4-13°, то он распадается и пчелы начинают усиленно кормиться и кружиться по улью. Когда они вновь соберутся в клуб, температура внутри будет уже не менее 25–26°. Летом, если особенно сильно припекает солнце, множество пчел начинают часто махать крыльями.

Вентиляция вызывает испарение воды из меда, находящегося в незапечатанных ячейках, и в улье становится прохладней.

У пчел существует разделение труда, причем все время происходит смена профессий. Появившись на свет и немного окрепнув, пчела начинает кормить личинок, затем она производит воск и строит из него ячейки. Еще через несколько дней она становится санитаркой, а потом вентиляторщицей. И только под конец жизни пчела начинает летать за взятком. Век рабочей пчелы всего месяц, не более. Интересно, что при неблагоприятных условиях, скажем, гибели всех молодых пчел, у некоторых старых рабочих пчел вновь появляются молочные железы, и они опять становятся кормилицами.

Итак, в многотысячной пчелиной семье работают все — от мала до велика — это как бы единый организм, и пчела-одиночка обречена на гибель. Точно так же не могут существовать порознь другие общественные насекомые: муравьи, термиты, осы, шмели. К ним вполне применимо изречение известного английского биолога М. Йеркса-«одна пчела не пчела» или «один муравей — не муравей».

Большинство остальных насекомых селятся врозь, независимо один от другого, и собираются вместе только в определенных случаях жизни, например, при миграциях.

Исключительно одиночный образ жизни ведут пауки, ведь добычи, попавшейся в ловчую сеть, едва хватает одному пауку. Паук, собравшись на свидание к паучихе, преподносит подарок — муху, завернутую в паутину, и выполняет особый ритуальный танец. Но и в этом случае он рискует быть съеденным паучихой, которая сильнее и крупнее кавалера.

Среди рыб есть завзятые «индивидуалисты» и есть всегда живущие стаями.

Одиночный образ жизни ведут рыбы, охотящиеся из засады: щука, сом, мурены, скаты. Это и понятно: «сидеть» в одном укрытии сразу нескольким охотникам нецелесообразно. В одиночку предпочитают держаться гигантская акула, луна-рыба, а из наших пресноводных рыб — крупные сазаны, голавли, окуни.

А вот многие морские пелагические рыбы — сельди, сардины, хамса, ставрида — держатся большими стаями почти в течение всего года. Стайным рыбам важно не потеряться. Они близоруки, поэтому у многих рыб имеется специальная, резко выделяющаяся стайная окраска. У одних это черная полоса, тянущаяся вдоль тела, у других — темные пятна на боках или плавниках.

Стайный образ жизни имеет много преимуществ. К одной рыбке хищник может подплыть незаметно, а когда за ним следят сотни глаз, подобраться близко труднее. Как только одна рыбка обнаружит врага, она стремительно бросается в сторону. Ее необычное поведение и образующиеся при броске резкие колебания воды настораживают всю стаю. Обнаружив врага, одни рыбы прячутся, другие расплываются врозь. Хищник, видя множество мелькающих рыбешек, бросается от одной к другой и часто остается без добычи.

Стайные рыбы по-разному защищаются от врагов. Стайка хамсы, когда ее преследует сарган, разделяется на две части, обходит хищника и вновь соединяется в стаю уже позади него. Скумбрии, заметив пеламиду, сбиваются в кучу и быстро движутся по кругу. Маленькие морские сомики, заметив приближение хищной рыбы, образуют клубок головами внутрь, а заостренными хвостиками наружу. Клубок похож на колючего морского ежа, и хищники обходят его стороной.

Стайные рыбы быстрее находят пищу. Косяку рыб легче обнаружить скопление планктона. А если хоть одна рыба найдет пищу, будет сыта вся стая.

Некоторые рыбы: амии, косатки-скрипуны, панцирные сомы — образуют гнездовые колонии. Они строят гнезда одно возле другого и сторожат отложенную икру и мальков, совместными усилиями отгоняя врагов.

Птицы живут и вместе и врозь.

Совместно гнездуются кайры, чистики, люрики, глупыши. На севере нашей страны эти птицы образуют огромные колонии — птичьи базары. На некоторых островах Ледовитого океана известно до 50 базаров с общим населением свыше 2 000 000 птиц. Такие общежития образуются не везде, а только там, где имеются удобные для гнездования неприступные скалы и достаточно корма.

Выгода птичьих базаров очевидна. Стоит на горизонте показаться хищнику, как ему навстречу вылетают сотни птиц и немедленно заставляют убраться восвояси. У кайр, когда родители улетают за кормом, птенцы из соседних гнезд собираются в плотную кучу и так сберегают тепло, что особенно важно в условиях прохладного полярного лета. Наконец, в скученных общежитиях пример соседей действует заразительно, и птенцы во всех гнездах выклевываются почти одновременно. А если гнезда расположены далеко друг от друга, то некоторые птицы не успевают за лето высидеть птенцов и даже отложить яйца.

Подобные общежития образуют и другие птицы.

Колониями селятся береговые ласточки, грачи, общественные ткачики: совместно им лучше защищать отложенные яйца и беспомощных птенцов. В Казахстане на берегу Тобола мне пришлось наблюдать такую картину. На крутой яр, в котором вырыли норы береговушки, вышла лисица. Какой тут поднялся писк и гвалт! Ласточки пикировали на нее, разворачивались и вновь пикировали. Рыжая плутовка не выдержала такого обращения и минуты и поспешно скрылась в густых зарослях прибрежного тальника. А ласточки еще долго не могли успокоиться и с писком носились над яром и поверхностью реки.