Александр Немировский - Мифы и легенды Древнего Востока
И выполнил Ной все, что повелел ему Яхве.
И вот на втором месяце семнадцатого дня шестисотого года жизни Ноя разверзлись все отверстия великой бездны и все окна небесные отворились. И хлынул дождь на землю, и шел он не переставая сорок дней и сорок ночей.
Воды прибывали и разливались по земле. Ковчег же плыл и плыл по поверхности. Поднимались воды с такой силой, что скоро покрыли всю землю до самых высоких гор. На пятнадцать локтей поднялась вода, и покрылись вершины гор, и погибла всякая плоть, что двигалась по земле, — и пернатые, и скот, и звери, и все твари, ползающие по земле, и все люди, ее населяющие. Остался один Ной и всё, что было с ним в ковчеге.
Прибывали воды на земле сто дней и еще пятьдесят, пока вспомнил Яхве о Ное. И навел он ветер на землю, и воды остановились, и закрылись источники бездны и окна небесные. И перестал изливаться дождь с неба. И начали воды постепенно отступать от земли, и убывали они сто пятьдесят дней.
На седьмом месяце, на семнадцатом его дне, остановился ковчег у гор Араратских{121}. Продолжали убывать постепенно воды, и на первом дне десятого месяца показались вершины гор.
Подошел к концу сороковой день, когда Ной открыл окно{122} в ковчеге и выпустил ворона, и он, полетав там и сям, пока земля высыхала от вод, вернулся. Затем Ной отправил голубя — узнать, убыла ли вода с земли. Голубь не отыскал места, где бы он мог кормиться, и вернулся. Ной протянул ему руку, взял его и внес в ковчег.
Подождав семь дней, Ной вновь выпустил голубя из ковчега. И возвратился голубь к вечеру с сорванным листом оливы в клюве{123}. Так узнал Ной, что воды понизились. Когда же пришел еще один, седьмой день, Ной снова выпустил голубя, и он больше не вернулся. Ибо на шестьсот первый год жизни Ноя, в первый день первого месяца земля обсохла, хотя и не полностью. Высохла она во втором месяце, на его двадцать седьмой день. И снял Ной кровлю с ковчега.
Тогда Яхве сказал Ною: «Выйди из ковчега и выведи твою жену, твоих сыновей и их жен, выпусти всех тварей, что были с тобою, и пусть они плодятся и умножаются на земле».
Тогда все покинули ковчег, и Ной воздвиг Яхве алтарь и принес на всесожжение от каждого вида чистых животных и птиц. Почуя приятный аромат, подумал Яхве: «Не буду больше поражать живых тварей, как я это делал. Не буду больше губить землю из-за человека, потому что зло в нем от бурления сердца, от юности его. Пусть пребывает земля до скончания веков, и да не прекратятся сев и жатва, холод и зной, лето и зима, день и ночь».
Подумав так, Яхве благословил Ноя и сыновей его, сказал им:
— Плодитесь и размножайтесь и наполняйте землю. Да трепещут перед вами звери земные, птицы небесные и рыбы морские — все, что движется по земле. Ибо отдано оно вам в пищу. Только плоти с душою ее, с кровью ее не поедайте. Кто же прольет кровь человеческую, у того самого кровь прольется, ибо по образу божьему сотворен человек. Я устанавливаю союз{124} с вами, и с потомством вашим, и со всяким существом, что с вами, и не будет более истреблена всякая плоть потопом, и не будет более потопа на земле. И будет радуга{125} в облаке знаком союза между мной и вами. Знайте же и помните: как только появится она на небе в облаке, я вспомню о союзе, который поставил между мною и вами и между всем, что живет на земле.
Сыновья Ноя
Были у Ноя сыновья — Сим (Шейм){126}, Хам{127} и Иафет{128}. От этих трех населилась земля{129}. Начал Ной возделывать землю и насадил виноградник{130}. Прекрасен был первый урожай земли, напоенной разлившимися водами. Отжав янтарные грозди, приготовил Ной благоуханное вино. И выпил он вина, радуясь жизни, опьянев же, уснул в своем шатре, обнаженный.
Зайдя в шатер, увидел Хам, отец Ханаана, наготу отца своего и, выбежав наружу, стал при братьях насмехаться над родителем. Сурово взглянули Сим и Иафет на Хама, и, взяв отцовские одежды, накинули себе на плечи, и, пятясь, вступили в шатер. Там они сбросили одежды на отца и, не узрев его наготы, удалились.
Проснулся Ной и, протрезвев, увидел себя покрытым. Так он узнал о проступке среднего, нечестивого сына и пропел:
Да будет проклят за Хама сын его Ханаан,И да будет он рабом у братьев своих.Да даст Яхве простор Иафету,И да обитает он в шатрах Сима.
И прожил Ной после потопа еще 350 лет. Всего же его жизни было 950 лет.
Вавилонское столпотворение
Краткий рассказ о том, как люди сообща строили город и уходящую в небо башню и что из этого проистекло, может показаться в развернувшемся повествовании книги Бытие чужеродным телом, тем более из предшествующей главы вытекает, что дети человеческие уже расселились по лицу земли, разделенные не столько пустынями и морями, сколько проступком одного из братьев, запятнавшего себя и своих потомков именем «хам».
Строительство вавилонской башни можно рассматривать как первое коллективное неповиновение человечества Богу, продолжившее индивидуальное непослушание (Адам и Ева). Причина мятежа та же, что и в греческих мифах, — самомнение. «Прах земной» замыслил увековечить свое имя, используя для этого подручный материал — глину, и, более того, он пожелал подняться своим рукотворным творением до самых небес. Преступлению соответствует наказание, сравнительно мягкое, поскольку уже обещано, что люди больше не будут истребляться. Человечество, некогда единое, ибо оно имеет общую родословную, разделено по языкам и разбросано по земле. Этим самым предотвращена также возможность нового совместного посягательства на небесную сферу, одним словом, «разделяй и властвуй».
Обычно возникновение этого сюжета связывают с впечатлением, которое произвел Вавилон на попавших в плен иудеев. Но против VI в. до н. э. как времени включения рассказа о столпотворении в Пятикнижие говорит не только история формирования его текста, но и сообщаемые в книге Бытие сведения о том, что Вавилон претендовал на господство в стране Ханаан уже в то время, когда Авраам кочевал в степях близ еще не разрушенных Содома и Гоморры. Поэтому можно думать, что и задолго до того, как плененное население Иерусалима использовалось на строительных работах, на обитателей Ханаана должна была производить впечатление уходящая в небо громада вавилонской башни.
В то время вся земля имела один язык и слова одни. Когда же люди переместились на Восток, они отыскали долину в земле Шинар и там поселились. И решили они: «Давайте налепим кирпичей и обожжем их огнем». И стали у них кирпичи вместо камней, смола вместо извести. И сказали они друг другу: «Давайте построим город и башню с главою до небес. Этим мы создадим себе имя и не рассеемся по поверхности земли».
Взглянул Яхве на город и башню, которую строили сыны человеческие, и сказал:
— Вот как! Они один народ, и все говорят на одном языке. Если они начнут что-либо делать или что-либо задумают, не будет для них препятствий ни в чем. Сойдем же и смешаем там их язык, чтобы один не понимал речи другого.
И рассеял их Яхве оттуда по всей земле, и прекратили они строить город. Поэтому и дано было ему имя Вавилон (Бавэл), что Бог смешал там язык всей земли и оттуда рассеял всех по ее поверхности.
Патриархи
Пусть фикция они и их родство.Поэзия фантазией могучейВ их образах справляет торжествоНад памятью истории сыпучей.
Они бессмертны, эти старики,Бредущие пустынею восточной.Не занесут бездушные пескиИх вечный и божественный источник.
В двадцати трех главах книги Бытие содержатся рассказы о жизни потомков Ноя — Авраама, Исаака и Иакова, прародителей древних евреев и родственных им арабских и иных племен, кочевавших во II тыс. до н. э. в степях и пустынях между Месопотамией и страной Ханаан (Палестиной), а также южнее — на Аравийском полуострове.
В конце XIX — начале XX в. возобладало мнение, что рассказы об Аврааме, Исааке и Иакове — их принято называть патриархами — сложились где-то в VII–VI вв. до н. э. в канцеляриях царей — преемников Давида и Соломона. Против этого взгляда выступили ученые второй половины XX в., в распоряжении которых оказались тексты II тыс. до н. э. из ряда древневосточных центров — Ура, Нузи, Мари, Алаллаха, Угарита, Хаттушаша. Сопоставление с этими текстами рассказов о патриархах если и не дало возможности рассматривать Авраама, Исаака и Иакова как исторических лиц, то показало историчность воссоздаваемой Библией религиозной, правовой, бытовой ситуаций. В рассказах о патриархах перестали видеть досужие домыслы поздней эпохи, определив их как ценные исторические источники, характеризующие верования, обычаи и быт кочевых народов Ближнего Востока II тыс. до н. э.
