Валентина Крутецкая - Разбор стихотворений школьной программы по литературе. 8-11 классы
Звуковой ряд – слова звонно, гудит, прозвенит – создают иллюзию колокольного звона. А деревенская изба уподобляется храму: «хаты – в ризах образа». Это ключевой образ произведения. Деревня воспринимается лирическим героем в образе Храма. С самой первой строки Русь предстаёт как нечто святое. За этим сравнением – целая философия и система ценностей автора.
Поэт использует цветопись: «только синь сосёт глаза». Эта метафора необычна: синь будто бы впивается в глаза. Есенин представлял Русь синей и связывал этот образ с небесами и водной гладью. Если синий цвет в стихотворении назван прямо, то золотой присутствует в стихотворении скрытно: он в соломенных крышах, налитых яблоках, мёде, жёлтой стерне на сжатых полях, в пожелтевшей тополиной листве.
В стихотворении большинство глаголов использовано в форме будущего времени (побегу; прозвенит; если крикнет; скажу) – лирический герой только собирается отправиться в путь для того, чтобы познать бесконечные просторы родной земли.
Используемые Есениным художественно-выразительные средства, прежде всего олицетворения (звонко чахнут тополя; гудит весёлый пляс), создают живой образ мира, раскинувшегося между небом и землёй. Праздничное состояние души – и у лирического героя, и у крестьян, и в природе. Лирический герой находится в полной гармонии с собой и с природой – другого счастья ему не надо. Если начальная строка стихотворения определила настроение автора, то в последней строфе все чувства, вся любовь Есенина к родине вылились в важное для него утверждение:
Если крикнет рать святая:«Кинь ты Русь, живи в раю!»Я скажу: «Не надо рая,Дайте родину мою».
В коротком стихотворении герой успевает испытать самые разнообразные чувства и настроения от общения с родиной: щемящую нежность и грусть в первой строфе, неприкаянность «захожего богомольца» – во второй, умиротворение и беззаботную радость в третьей и четвёртой, гордость – в заключительной. А в общем, он счастлив тем, что живёт на этой земле.
Стихотворение написано четырёхстопным хореем.
Песнь о собаке (1915)
Утром в ржаном закуте,Где златятся рогожи в ряд,Семерых ощенила сука,Рыжих семерых щенят.
До вечера она их ласкала,Причёсывая языком,И струился снежок подталыйПод тёплым её животом.
А вечером, когда курыОбсиживают шесток,Вышел хозяин хмурый,Семерых всех поклал в мешок.
По сугробам она бежала,Поспевая за ним бежать…И так долго, долго дрожалаВоды незамёрзшей гладь.
А когда чуть плелась обратно,Слизывая пот с боков,Показался ей месяц над хатойОдним из её щенков.
В синюю высь звонкоГлядела она, скуля,А месяц скользил тонкийИ скрылся за холм в полях.
И глухо, как от подачки,Когда бросят ей камень в смех,Покатились глаза собачьиЗолотыми звёздами в снег.
«Песнь о собаке» – одно из самых пронзительных в русской поэзии стихотворений о животных. Рассказана, вроде бы, вполне обыденная история о том, как утопили щенков. Для Сергея Есенина, выросшего в деревне, картина хорошо знакомая – в обычае топить щенков деревенские люди не видели ничего плохого. Но эта история рассказана так, что читатель не может не сочувствовать любящему и страдающему живому существу.
Начинается стихотворение радостно. В первой строфе нарисована трогательная картина материнского счастья собаки. Здесь нет сентиментальных слов и фраз – всё просто названо своими именами: «Семерых ощенила сука, / Рыжих семерых щенят». Она вылизывала своих детёнышей, и «Струился снежок подталый / Под тёплым её животом».
Тёплое отношение к этому событию определяют сразу несколько выразительных средств. Во-первых, это метафора златятся рогожи – на рогожах золотого цвета (жёлтого, радостного) родились щенята. Во-вторых, это ласковый звук л, который звучит всё время (златятся; ласкала; струился; подталый). С помощью лексического повтора: «Семерых ощенила сука, / Рыжих семерых щенят», – показана радость собаки. Ну и, конечно же, уменьшительное – снежок, а также эпитет – тёплый живот.
Первая и вторая строфы проникнуты нежностью. Ничто не предвещает беду. И единственная тревожная нотка: «До вечера она их ласкала…». Собаке удалось повозиться со своими детьми только один день. В следующей строфе тревога нарастает стремительно, появляется строчка с нагромождением согласных: «Семерых всех поклал в мешок». Эпитет хмурый (хозяин) усиливает тревожное впечатление. Использование просторечного слова поклал подчёркивает ощущение, что хозяин совершает привычное дело.
А в следующей строфе автор использует очень сильный приём – фигуру умолчания. Самая страшная сцена опущена – она скрыта за многоточием. Просто долго дрожит вода на месте падения мешка со щенками. Лексический повтор «бежала» – «бежать» передаёт состояние матери-собаки.
Есенин так и не допустил в своё стихотворение никаких сентиментальностей – он рассказывает о случившейся трагедии обычными словами, не окрашенными эмоционально. Именно поэтому такими убедительными, а не метафоричными выглядят дальнейшие события: собака-мать принимает «месяц над хатой» за одного из своих щенков. Собака обращается со своей болью «в синюю высь». Плач собаки показан с помощью повторяющихся гласных звуков: и, ю, о, у:
В синюю высь звонкоГлядела она, скуля…
Образ месяца, привычного символа ночи, усиливает трагическую тональность строфы. Действие происходит сразу в двух измерениях – в бытовом и в космическом, потому что нарушена гармония Мира.
Вся жестокость совершившегося сконцентрирована в последней строфе стихотворения – показано не собачье, а вселенское горе:
И глухо, как от подачки,Когда бросят ей камень в смех,Покатились глаза собачьиЗолотыми звёздами в снег.
Искренность и сила поэтической выразительности Есенина так велики, что горе одного живого существа в этом стихотворении разрастается до вселенских масштабов. При этом каждый из читателей ощущает не только горе собаки, но и переживания автора.
Стихотворение написано разносложной стопой с ударением на разных слогах.
«Я последний поэт деревни…» (1920)
Я последний поэт деревни,Скромен в песнях дощатый мост.За прощальной стою обеднейКадящих листвой берёз.
Догорит золотистым пламенемИз телесного воска свеча,И луны часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час.
На тропу голубого поляСкоро выйдет железный гость.Злак овсяный, зарёю пролитый,Соберёт его чёрная горсть.
Не живые, чужие ладони,Этим песням при вас не жить!Только будут колосья-кониО хозяине старом тужить.
Будет ветер сосать их ржанье,Панихидный справляя пляс.Скоро, скоро часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час!
Это стихотворение можно назвать эпитафией уходящему миру деревни – той, какой её знал и любил Сергей Есенин. Настроение, выраженное здесь поэтом, встречается во многих его стихах. Поэт связывал самого себя с исчезающей деревней. Он чувствовал, что не сможет воспевать новое время, потому что всё в нём кажется ему дисгармоничным.
Главный мотив стихотворения – собственная ненужность и неизбежность своего ухода. В стихотворении нет сюжета, в нём не происходит никаких действий. Главное здесь – только внутренние ощущения лирического героя.
Природа для Есенина всегда была священна – он часто изображал её как Храм. В ранней лирике он воспевал красоту природы, радость и полноту жизни, любви. Но в стихотворении «Я последний поэт деревни…» поэт как будто заказывает панихиду по прежнему миру, обречённому на умирание. А русская природа здесь – Храм, в котором и происходит эта воображаемая поминальная служба.
В первом четверостишии лирический герой прощается со всем, что ему дорого. Ключевые слова здесь подчёркнуты эпитетами: «последний поэт» и «прощальная обедня». Первая строфа стихотворения – единственная, в которой глаголы стоят в настоящем времени. Лирический герой ещё живёт настоящим (точнее доживает), но в будущем ему места нет.
Сильнее всего в стихотворении звучит тема смерти:
Догорит золотистым пламенемИз телесного воска свеча,И луны часы деревянныеПрохрипят мой двенадцатый час.
Лирический герой сравнивает себя с догорающей свечой «из телесного воска» – то есть из судеб людей, сломленных и отвергнутых новым миром. Среди них и сам поэт. Он предсказывает свою смерть.
