Радий Погодин - Школьные-прикольные истории (сборник)

– А Васькину вон только что сейчас Пчёлкин надел…

– Хватай тогда Пчёлкина шапку. Быстрей! Где она? Какая? Покажи мне. Вот не ожидал… никак не ожидал, что может так с шапками получиться!

– И Пчёлкиной уже нет, – говорю, – ни одной шапки нет, все расхватали…

– Без шапки иди! На авось! Выручай своего шефа! Что творится! Мы пропали! Проиграли! Вот досада… Э-э-э-эх! – Он очень суетился и вспотел.

Светик ловко надел на меня пальто, и пальто было тоже чужое. И я сказал ему об этом.

– Не снимать же его, малыш! Где мы тут сейчас найдём другое? Бодрей держись! Не дрейфь! Улыбайся жюри! Как будто ты в своём пальто! Давай!

И я побежал. На авось.

Пальто толстяка Вовки Инина висело на мне мешком. Нестерпимо жали мои собственные ботинки.

– Здравствуйте, – сказал я жюри.

– У тебя с одеждой всё в порядке? – спросил член жюри.

– Так точно, всё в порядке, – сказал я по-военному.

Он смотрел на моё пальто, а я ему улыбался.

– А где шапка? – спросил он.

– А я закалённый, – сказал я, улыбаясь.

– Как это понять?

– Я в школу без шапки пришёл, – сказал я, улыбаясь.

– Ишь ты, предусмотрительный, – сказал член жюри.

– Так точно, предусмотрительный, – сказал я по-военному.

– И всегда ходишь в школу без шапки? – спросил член жюри.

– Всегда, – сказал я, улыбаясь.

– Ишь ты, – повторил член жюри. Он не знал, как со мной поступить: засчитывать или не засчитывать, и внимательно посмотрел на мои ботинки. – Зашнурованы неплохо, ишь ты!

– Неплохо, – сказал я.

– Так все без шапок придут, – сказал он.

– Придут, – сказал я.

Тогда он сказал (в какой раз!):

– Ишь ты!.. – и добавил: – Иди.

Но другой член жюри спросил:

– Ты своё пальто надел?

В это время подскочил Вовка Ивин в моём пальто. И все члены жюри зароптали на своего придирчивого товарища, чтобы он не задерживал молодцов, которые чуть ли не самыми первыми оказались одетыми.

И тогда придирчивый член жюри тоже мне улыбнулся понимающе.

Я нашёл Ваську и сказал ему:

– Побольше бы таких соревнований – тогда бы все мы научились надевать свои собственные вещи быстро, как военные по тревоге.

И Васька согласился.

– Быстрые, Костров, у вас ребятки! – сказал придирчивый член жюри моему шефу.

Светик застеснялся, надо же! Слезу даже смахнул. Подбежал ко мне, руку пожал. И то же самое сказал:

– Побольше бы таких соревнований, в другой раз не подкачаем.

– Ни за что не подкачаем в другой раз, – сказал я.

Вдруг объявили:

«Представителям шестого «А» вместе с подшефными выйти на середину круга, и пусть ваши ловкие и быстрые ребятки пройдут под гром оркестра, чтобы мы все могли на них полюбоваться».

Самодеятельный струнный оркестр из всех своих балалаек грянул марш, а мы зашагали по кругу.

Жали мои ботинки ужасно, а Вовкино пальто болталось на мне и крутилось. С Вовки валилась шапка, и он поминутно её поправлял. И с другими нашими ребятами тоже творилось невообразимое. Ведь я был не один в жалком виде.

– Шагай, не рассуждай, малыш, – сказал мне Свет Костров.

Кругом все хохотали. И тогда мы с Вовкой засмеялись со всеми вместе.

Рисунок

Алёша нарисовал цветными карандашами деревья, цветы, траву, грибы, небо, солнце и даже зайца.

– Чего здесь не хватает! – спросил он папу.

– Всего здесь достаточно, – ответил папа.

– Чего здесь недостаточно? – спросил он брата.

– Всего хватает, – сказал брат.

Тогда Алёша перевернул рисунок и написал на обороте вот такими большими буквами:

И ЕЩЁ ПЕЛИ ПТИЦЫ.

– Вот теперь, – сказал он, – там всего хватает!

Неужели вы не понимаете, Катерина Митрофановна?

Один раз мы весь день макулатуру собирали, чтобы на первое место выйти.

Мы сначала не знали, куда её складывать, а потом подумали и решили в сарай к тёте Кате складывать, чтоб потом всю сразу сдать в школу. У неё там дрова лежали. Она сказала, что у неё в сарае места нет, но мы сказали – место найдём. Тогда она согласилась, но места, говорит, там всё равно нет.

Мы место сразу нашли, только несколько поленьев за сарай побросали.

Потом ещё несколько поленьев за сарай побросали.

Потом видим – макулатура всё прибавляется, – и мы ещё несколько поленьев за сарай побросали.

Пёс Бобик заметил, что мы в сарай разную бумагу кладём, и стал нашу макулатуру в клочья разрывать и на двор выкидывать. Мы прямо ахнули, когда такую картину увидели.

Поставили мы часового – дошкольника Андрюшу Лушкина, – чтобы он Бобика в сарай не пускал.

А он стоял, стоял, а потом пропал. Оказалось, он зашёл в сарай и уснул на макулатуре. Мы на него новую кучу бумаг свалили, а он и не заметил.

Тут оказалось, что надо ещё несколько поленьев за сарай переложить.

Сначала мы Андрюшу не увидели, а потом перепугались – представляете: человек лежит! Мы только отбежали на некоторое расстояние, и тут выходит из сарая Андрюша Лушкин, заспанный весь до неузнаваемости, а на голове бумажка.

Мы сразу его к маме повели, чтобы он где-нибудь опять не потерялся. Он всё время вырывался и кричал: «Никуда я не пойду!» Но всё-таки Лушкин свою задачу выполнил, не пустил Бобика в сарай, хотя и спал.

После дождь пошёл. Мы все дрова за сарай переложили, чтоб вся макулатура поместилась. Если наша бумага намокнет, скажут – специально намочили, чтобы на первое место выйти.

В это время тётя Катя нам из окна кричит:

– Сейчас же кладите мои дрова обратно, а не то я милиционера позову!

Я ей объясняю, что мы государственное задание выполняем и за первое место соревнуемся, а она слушать не хочет и кричит на нас.

Мы двери сарая загородили и так стоим, взявшись за руки.

Она, рассерженная, выбегает во двор.

Дождь прошёл, и люди стали во двор выходить прогуляться. Тем более – воскресенье. Кто на велосипеде выехал, а кто просто так, без велосипеда, свежим воздухом подышать. Некоторые сели на лавочку и на нас смотрят.

Она так кричала, на всю улицу слышно было. А мы стояли, взявшись за руки, и загораживали вход в сарай.

Вокруг нас собираться стали.

Мы объясняем, какое это важное государственное дело и что мы должны на первое место выйти.

Сосед, художник Гусев, говорит:

– Неужели вы не понимаете, Катерина Митрофановна, что из этого, на первый взгляд, как вы изволили выразиться, хлама, появится много книжек с моими иллюстрациями. А с вашими дровами ничего до завтра не произойдёт.

Шофёр дядя Вася говорит:

– Вы, Катюша, до завтра подождите, я завтра ребяткам всю эту музыку на своей машине отвезу.

– А если опять дождь на мои дрова пойдёт?

Дядя Вася улыбается и говорит:

– Я вам обещаю, не пойдёт. Смотрите, какая погодка замечательная разгулялась!

Очень многие стали поддерживать художника Гусева и дядю Васю.

А мы всё так же стояли, взявшись за руки, и загораживали вход в сарай.

Тётя Катя видит такое дело и говорит:

– Если общественность требует, я уйду. Но только до завтра.

И она уходит. А к нам подходит пенсионер дядя Петя Макагонов и говорит:

– Я рад пожать ваши руки. Мне по душе такие стойкие, упорные ребята. А эти дрова – какая-то абстракция. Ведь всем нам известно, товарищи, уже пять лет как в нашем доме паровое отопление. Пять лет лежат эти дрова. Это полная абстракция, товарищи…

Он ещё раз пожал нам руки и ушёл. А мы, довольные, побежали за следующей макулатурой.

На другой день дядя Вася отвёз нас вместе с макулатурой в школу.

А потом мы вышли на второе место.

Если бы нас тётя Катя не задержала своими разговорами, мы непременно бы на первое место вышли.

Неужели вы не понимаете этого, Катерина Митрофановна?

Пять ёлок

Сначала купили сразу две ёлки: одну ёлку – папа, другую – мама. Потом пришёл дядя Миша с ёлкой. Дядя Миша сказал:

– Эх какая досада!

– Три ёлки нам ни к чему, – сказал папа.

– Бог троицу любит, – сказала бабушка.

– Бога нет, – сказал я.

– Бесхозяйственность, – сказала мама.

Только мама это сказала, как вдруг входит дедушка с ёлкой.

А за ним тётя Нюша с ёлкой.

– Ура, – крикнул я, – пять ёлок!

– Я очень расстроилась, – говорит тётя Нюша. – Я хотела вам сделать сюрприз, а тут столько ёлок!

– Что же делать, – говорит мама, – куда же мы денем эти ёлки? Придётся их предложить соседям.

– Как это так, – говорит дядя Миша. – Я принёс ёлку. Пете. И вдруг её отдают соседям!

– Я очень обижен, – говорит дед. – Я принёс ёлку внуку. И я не пойму, при чём здесь соседи!

– И я! – сказала тётя Нюша. – Я не отдам свою ёлку соседям! Я принесла свою ёлку племяннику. Пусть он скажет: доволен он ёлкой?

– Конечно доволен! – крикнул я.