Антон Березин - История с деньгами, или Детям до 16 путешествовать по времени разрешается
– По-моему, надо дать ему еще печенья, – сказала Аля, и попугай, захлопав крыльями, перелетел к ней на плечо и нежно зашептал на ухо:
– Пиастрры! Пиастрры!
Кирилл, который уже хотел выспросить у Сильвера, где зарыт клад капитана Флинта, и тут же отправиться на поиски, обиженно насупился.
– Ну вот, видите? – улыбнулся Самаил Георгиевич. – Кусает Сильвер только тех, кто ему очень не нравится или нападает на его друзей. Похоже, вы ему понравились.
– Каррамба! – согласился Сильвер. – Старрик пррав!..
– Класс! – сказал Кирилл. – Я таких только в кино видел.
– А вот то, что ты сделал вчера, было совсем не «класс», – строго ответил Самаил Георгиевич.
– А чего я такого сделал? Ну, поменялся, ну и что? Вместо ответа Самаил Георгиевич раскрыл какой-то толстый научный журнал и ткнул пальцем в фотографию.
– Ой, Кирилл! Да как похож! И с зажигалкой в руке! – восхитилась Аля.
– И вовсе даже не похож, – надулся Кирилл. В журнале обнаружилась фотография наскального рисунка, на котором доисторический художник изобразил Кирилла во всей красе.
– Еще как похож. Просто вылитый, – вздохнул Самаил Георгиевич. – Хорошо еще, что твоя зажигалка никаких бед в прошлом не натворила. А ведь во всех фантастических книжках и фильмах учат, что путешественники во времени должны быть очень осторожны.
– А чего же вы тогда вождю про скот посоветовали? Так настоящие путешественники во времени тоже не поступают, – съязвил Кирилл.
– Потому что так все равно должно было случиться. У большинства народов скот одно время был воплощением богатства.
На многих языках деньги и скот даже обозначались одинаковыми или похожими словами. Сокровищница называлась скотницей. А в английском языке, например, слово «impecunious», «неимущий», раньше переводилось как «не имеющий скота».
– А какие еще были деньги? – заинтересовалась Аля.
– Пиастрры! – заорал Сильвер.
– Ну, пиастры появились гораздо позже, – покачал головой Самаил Георгиевич. – А какие были деньги, вы можете посмотреть здесь, – и он обвел рукой стены комнаты, увешанные витринами.
Послышался треск лбов – Аля и Кирилл столкнулись у витрин. Затем удивленные возгласы:
– Ой! Птичьи перья! Зерно! А это соль! А это перец! А здесь сушеная рыба! А вон шкурки висят! А где же деньги?
– А это все и есть деньги, – сказал Самаил Георгиевич, раскуривая трубку. – Кстати, табак в свое время тоже был деньгами. Дело в том, что первые деньги совсем не походили на те, к которым привыкли мы. В разных местах деньгами служили разные предметы. Но всегда очень важные для этих мест предметы, которые в любой момент можно было обменять на другие товары или использовать в домашнем хозяйстве. И поэтому назывались они товаро-деньгами.
– И это тоже деньги? – спросил Кирилл, указывая на темно-коричневый кирпич.
– Да, – подтвердил Самаил Георгиевич. – Это прессованный чай из древней Монголии. И весит он почти полтора килограмма. Представляете, какой кошелек нужен для таких денег?
– Кошмарр! – всплеснул крыльями Сильвер.
– Это еще что! Вот, например, на Каролинских островах деньгами служили камни размером с мельничный жернов. Сдвинуть такую «деньгу» с места могли разве что несколько человек.
– Брред! – прокомментировал Сильвер.
– А почему нельзя было выбрать деньгами что-нибудь красивое и не слишком тяжелое? – спросила Аля. – Например, какую-нибудь ракушку?
– Замечательно, Аля! – воскликнул Самаил Георгиевич. – Тебя бы в то время наверняка выбрали каким-нибудь министром финансов. Потому что многие ученые считают, что именно раковины и были первыми деньгами. Особенно распространены были ракушки моллюска каури с Мальдивских островов в Индийском океане. Маленькие, удобные, прочные и красивые – они служили деньгами во многих странах Азии, Африки и Европы.
– А как же они туда попадали? – удивился Кирилл. – Вплавь, что ли?
– Почти. Арабские купцы сначала выгодно покупали ракушки на островах, а потом развозили на своих кораблях по всему свету.
– Тоже мне – деньги! – снисходительно сказал Кирилл. – Пошел на берег, набрал побольше ракушек – и уже миллионер.
– Хм… Не знаю, как на министра финансов, а вот на императора ты бы вполне сгодился, – сказал Самаил Георгиевич.
– Урра имперраторру!.. – тут же заорал Сильвер. Кирилл приосанился и гордо посмотрел на сестру.
– Был такой римский император Калигула, – продолжил Самаил Георгиевич. – Он вконец разорил государственную казну и решил поправить дела очень просто. Он, как вот Кирилл предлагает, повелел собрать на берегу побольше ракушек и объявил их деньгами. Но даже императору оказалось не под силу придумать деньги. Ракушки Калигулы, в отличие от ракушек каури, никто брать не пожелал.
– Не понял… – протянул Кирилл. – Раз император сказал, что это деньги, – значит, это деньги! И никаких других ракушек! В конце концов, без разницы, какие ракушки будут деньгами.
– На самом деле разница есть. И очень большая. Ракушки каури довольно редки, обработка их требовала немало труда, и к тому же они ценились как украшения. Все первые деньги и товаро-деньги имели определенную ценность. Ценность определялась их нужностью или их редкостью. Чем больше труда нужно затратить для их добычи или изготовления, тем выше их ценность. Бесполезная или ненужная вещь просто не становилась деньгами.
– Дрребедень!.. – выругался попугай.
– Вот именно, – согласился Самаил Георгиевич. – И чем больше люди пользовались товаро-деньгами, тем понятнее становилось, что товар, выбранный деньгами, должен не портиться, быть очень ценным и притом маленьким. Тогда деньги можно всегда иметь при себе. А для того, чтобы легко было расплатиться за мелкую покупку, такой товар должен легко делиться, не меняя при этом своего качества.
– Да-а… – Кирилл задумчиво почесал нос. – Я так думаю, если от быка или коровы половину или четверть отделить, это уже не корова и не бык получится, а просто говядина.
– Правильно. Только барон Мюнхгаузен мог скакать на половине лошади, – кивнул Самаил Георгиевич. – В общем, очень много «денег» перепробовали люди, пока, наконец, не нашли то, что нужно. Это оказался металл. Причем сначала металлические деньги были просто металлическими вещами: ножи, наконечники стрел, копья, топоры, гвозди, посуда. Но постепенно они менялись. Хотя некоторые металлические деньги до сих пор «помнят» своих прародителей. Так, например, немецкая монета «пфенниг» произошла от сковороды, которая по-немецки называется «пфанни».
– Натюррлих!.. – по-немецки подтвердил Сильвер.
– Ой, поглядите, какие интересные штучки! – вмешалась Аля, тыча пальцем в одну из витрин.
Действительно, «штучки» там лежали очень интересные. Маленькие металлические ножики, железные мотыжки, бронзовые топорики, рыбы, мечи, колокольчики и даже бронзовые копии раковин каури.
– Это первые металлические деньги, – объяснил Самаил Георгиевич. – Поначалу люди по привычке придавали им форму вещей. Очень интересными деньгами были греческие таланты…
– Талант не продается! – встрял Кирилл.
– Совершенно верно, – подтвердил Самаил Георгиевич. – Действительно, способности не купишь. Но в Древней Греции талантом называли не особые способности, а единицу веса. Самый крупный талант равнялся весу живого быка. А когда в обиход вошли металлические деньги, талантом стали называть крупные слитки металлов, отлитые в виде бычьих шкур. Правда, на базар с такой денежкой ходить было не слишком удобно, так как весила она от 20 до 60 килограммов. Поэтому талантами рассчитывались при крупных сделках между городами или государствами.
– А это что за прутики-колечки? – спросила Аля, не отлипая от витрины.
– А это тоже деньги. Вот эти медные прутья – из Индокитая. Эти серебряные кольца – из Египта. Эти медные буковки «Т» – из Мексики. Свинцовые шарики – из Северной Америки. Железные ромбики – из Камбоджи. А эти куски железа в виде подковок – из Африки.
– А вот эти? – Кирилл ухватил в горсть четырехгранные железные прутья.
– Кирилл, как тебе не стыдно?! – закричала Аля и потянула прутья на себя. – Сейчас же положи на место!
– Раз, два, три, четыре, пять, шесть, – посчитал Самаил Георгиевич. – Молодец. Все правильно.
– Что правильно? – в один голос спросили Кирилл с Алей.
– А то, что такие прутья служили деньгами древним грекам. Причем за денежную единицу принимались шесть прутьев, которые можно было захватить в горсть (по-гречески горсть – «драхма»). Они так и назывались – «драхма». Кстати, деньги в Греции до появления «евро» назывались так же. Правда, сначала в древности деньги считали не так, как сейчас.
– А как? – опять хором спросили ребята.
– Ну, это долго рассказывать, – махнул рукой Самаил Георгиевич. – А показывать с помощью вашего пятака как-то страшновато. Мало ли, что там в этом прошлом может случиться?
