Литагент «Эксмо» - Былины

Алеша Попович и Тугарин Змеевич

Из да́лече-дале́че, из чиста́ поляТут едут удалы два молодца,Едут конь-о́-конь да седло-о́-седло,Узду-о́-узду да тосмяную,Да сами меж собой разговаривают:«Куцы нам ведь, братцы, уж как ехать будёт?Нам ехать – не ехать нам в Суздаль град?Да в Суздале-граде питья много,Да будет добрым молодцам испропитися, —Пройдет про нас славушка недобрая.Да ехать – не ехать в Чернигов-град?В Чернигове граде девки хороши,С хорошими девками спознаться будёт,Пройдёт про нас славушка недобрая.Нам ехать – не ехать во Киев-град?Да Киеву-городу на оборону,Да нам, добрым молодцам, на вы́хвальбу».Приезжают ко городу ко Киеву,Ко тому же ко князю ко Владимиру,Ко той же ко гриденке ко светлоей.Ставают молодцы да со добрых коней,Да мецют коней своих невязаных,Никому-то коней да неприказанных,Никому-то до коней да, право, дела нет.Да лазят во гриденку во светлую,Да крест-от кладут-де по-писаному,Поклон-от ведут да по-ученому,Молитву творят да все Исусову.Они бьют челом на вси четыре стороны,А князю с княгиней на особинку:«Ты здравствуй, Владимир стольнокиевской!Ты здравствуй, княгина мать Апраксия!»Говорит-то Владимир стольнокиевской:«Вы здравствуй, удалы добры молодцы!Вы какой же земли, какого города?Какого отца да какой матушки?Как вас молодцов да именём зовут?»Говорит тут удалой доброй молодец:«Меня зовую Олёшей нынь Поповицём,Попа бы Левонтья сын Ростовского,Да другой-от Еким – Олёшин паробок».Говорит тут Владимир стольнокиевской:«Давно про тя весточка прохаживала,Случилося Олёшу в очи видети.Да пе́рво те место да подле́ меня,Друго тебе место – супроти́в меня,Третье тебе место – куды сам ты хошь».Говорит-то Олёшенька Поповиць-от:«Не седу я в место подле тебя,Не седу я в место супротив тебя,Да седу я в место куды сам хоцю,Да седу на пецьку на муравленку,Под красно хоро́шо под трубно́ окно».Немножно поры де миновалосяДа на пяту гриня отпиралася,Да лазат-то чудо поганоё,Собака Тугарин был Змеевич-от.Да Богу собака не молится,Да князю с княгиней не кланятся,Князьям и боярам он челом не бьет.Вышина у собаки ведь уж трех сажон,Ширина у собаки ведь двух охват,Промеж ему глаза да калена стрела,Промеж ему ушей да пядь бумажная.Садился собака он за ду́бов стол,По праву руку князя он Владимира,По леву руку княгины он Апраксин.Олёшка на запечье не у́терпел:«Ты ой есь, Владымир стольнокиевской!Али ты с княгиней не в любе живешь?Промежу вами чудо сидит поганое,Собака Тугарин-от Змеевич-от».Принесли-то на стол да как белу лебедь,Вынимал-то собака свой булатен нож,Поддел-то собака он белу лебедь,Он кинул, собака, ей себе в гортань,Со щеки-то на щеку перемётыват,Лебяжьё костьё да вон выплюиват.Олёша на запечье не у́терпел:«У моего у света у батюшка,У попа у Левонтья РостовскогоБыло старо собачишшо дворовоё,По подстолью собака волочилася,Лебяжею костью задавилася,Собаке Тугарину не мину́ть того, —Лежать ему во да́лече в чистом поле».Принесли-то на стол да пирог столовой.Вымал-то собака свой булатен нож,Поддел-то пирог да на булатен нож,Он кинул, собака, себе в гортань.Олёша на запечье не у́терпел:«У моего у света у батюшка,У попа у Левонтья РостовскогоБыло старо коровишшо дворовое,По двору-то корова волочилася,Дробиной корова задавилася,Собаке Тугарину не мину́ть того, —Лежать ему во далечем чисто́м поле».Говорит-то собака нынь Тугарин-от:«Да што у тя на запечье за смерд сидит,За смерд-от сидит да за заселбщина?»Говорит-то Владымир стольнокиевской:«Не смерд-от сидит да не засельщина,Сидит руськой могучей да богатырьА по имени Олёшенька Попович-от».Вымал-то собака свой булатен нож,Да кинул собака нож на запечьё,Да кинул в Олёшеньку Поповиця.У Олёши Екимушко подхватчив был,Подхватил он ведь ножицёк за че́решок;У ножа были припои нынь серебряны,По весу-то припои были двенадцать пуд.Да сами они-де похваляются:«Здесь у нас дело заезжее,А хлебы у нас здеся завозныя,На вине-то пропьём, хоть на калаче проедим».Пошел-то собака из застолья вон,Да сам говорил-де таковы речи:«Ты будь-ко, Олёша, со мной на полё».Говорит-то Олёша Поповиць-от:«Да я с тобой, с собакой, хоть топере готов».Говорит-то Екимушко да паробок:«Ты ой есь, Олёшенька названой брат!Да сам ли пойдешь али меня пошлешь?»Говорит-то Олёша нынь Поповиць-от:«Да сам я пойду да не тебя пошлю».Пошел Олёша пеш дорогою,В руки взял шалыгу подорожнуюДа этой шалыгой подпирается.Он смотрел собаку во чистом поле —Летает собака по поднебесью,Да крыльё у коня ноньце бумажноё,Он в та поры Олёша сын Поповиць-от,Он молится Спасу Вседержителю,Чудной Мати Божьей Богородици:«Уж ты ой еси, Спас да Вседержитель наш!Чудная есть Мать да Богородиця!Пошли, Господь, с неба крупна дождя,Подмочи, Господь, крыльё бумажноё,Опусти, Господь, Тугарина на сыру землю».Олёшина мольба Богу доходна была,Послал Господь с неба крупна дождя,Подмочилось у Тугарина крыльё бумажное,Опустил Господь собаку на сыру землю.Да едёт Тугарин по чисту полю,Кричит он, зычит да во всю голову:«Да хошь ли, Олёша, я конем стопчу?Да хошь ли, Олёша, я копьем сколю?Да хошь ли, Олёша, я живком сглону?»На то де Олёшенька ведь вёрток был —Подвернулся под гриву лошадиную.Да смотрит собака по чисту полю:«Да где же Олёша нынь стопта́н лежит?»Да в та поры Олёшенька Поповиць-отВыскакивал из-под гривы лошадиноей,Он машет шалыгой подорожноюПо Тугариновой де по буйной головы.Покатилась голова да [с] плеч как пуговиця,Свалилось трупьё да на сыру землю.Да в та поры Олёша сын Поповиць-отИмает Тугаринова добра коня,Левой-то рукой да он коня держит,Правой-то рукой да он трупьё секет.Россек-то трупьё да по мелку́ частью,Розметал-то трупьё да по чисту́ полю,Поддел-то Тугаринову буйну голову,Поддел-то Олёша на востро копье,Повез-то ко князю ко Владимиру.Привез-то ко гриденке ко светлоей,Да сам говорил де таковы речи:«Ты ой есь, Владимир стольнокиевской!Буде нет у тя нынь пивна котла, —Да вот те Тугаринова буйна голова;Буде нет у тя дак пивных больших чаш, —Дак вот те Тугариновы ясны оци;Буде нет у тя да больших блюдишшов, —Дак вот те Тугариновы больши ушишша».

Алеша Попович и сестра братьев Петровичей

А во стольном во городе во Киеве,Вот у ласкова князя да у Владимира,Тут и было пиро́ванье-столо́ванье,Тут про русских могучих про бога́тырей,Вот про думных-то бояр да толстобрюхиих,Вот про дальних-то купцей-гостей торговыих,Да про злых-де поляниц да преуда́лыих,Да про всех-де хрестьян да православныих,Да про честных-де жен да про купеческих.Кабы день-от у нас идет нынче ко вечеру,Кабы солнышко катится ко западу,А столы-те стоят у нас полу́столом,Да и пир-от идет у нас полу́пиром;Кабы вси ле на пиру да напивалися,Кабы вси-то на честном да пьяны-веселы,Да и вси ле на пиру нынь прирасхвастались,Кабы вси-то-де тут да приразляпались;Как иной-от-де хвастат своей силою,А иной-от-де хвастат своей сметкою,А иной-от-де хвастат золотой казной,А иной-от-де хвастат чистым серебром,А иной от-де хвастат скатным жемчугом,И иной-от-де домом, высоким теремом,А иной-от-де хвастат нынь добры́м конем,Уж как умной-от хвастат старой матерью,Как глупой-от хвастат молодой женой.Кабы князь-от стал по полу похаживать,Кабы с ножки на ножку переступывать,А сапог о сапог сам поколачиват,А гвоздёк о гвоздёк да сам пощалкиват,А белыми-ти руками да сам размахиват,А злачными-то перстнеми да принабрякиват,А буйной головой да сам прикачиват,А желтыми-то кудрями да принатряхиват,А ясными-то очами да приразглядыват,Тихо-смирную речь сам выговариват;Кабы вси-ту-де тут нонь приумолкнули,Кабы вси-ту-де тут нонь приудрогнули:«Ох вы ой есь, два брата родимые,Вы Лука-де, Матвей, дети Петровичи!Уж вы что сидите будто не веселы?Повеся вы держите да буйны головы,Потупя вы держите да очи ясные,Потупя вы держите да в мать сыру землю.Разве пир-от ле для вас да всё нечестен был:Да подносчички для вас были невежливы,А невежливы были, да не оче́стливы?Уж как винны-то стаканы да не дохо́дили,Али пивны-то чары да не доно́сили?Золота ле казна у вас потратилась?Али добры-ти кони да приуезжены?»Говорят два брата, два родимые:«Ох ты ой еси, солнышко Владимир-князь!А пир-от для нас право честен был,А подносчички для нас да были вежливы,Уж как вежливы были и очестливы,Кабы винны стаканы да нам доносили,Кабы пивные-ти чары да к нам доходили,Золотая казна у нас да не потратилась,Как и добрых нам коней не заездити,Как скачен нам жемчуг да все не выслуга,Кабы чистое серебро – не по́хвальба,Кабы есть у нас дума да в ретиво́м сердце́:Кабы есть у нас сестра да всё родимая,Кабы та же Анастасья да дочь Петровична,А никто про нее не знат, право, не ведает,За семима-те стенами да городовыми,За семима-ти дверьми да за железными,За семима-те замками да за немецкими».А учуло тут ведь ухо да богатырское,А завидело око да молодецкое,Тут ставает удалый да добрый молодецИз того же из угла да из переднего,Из того же порядку да богатырского,Из-за того же из-за стола середнего,Как со той же со лавки, да с дубовой доски,Молодые Алешенька Попович млад;Он выходит на се́реду кирпищат пол,Становился ко князю да ко Владимиру:«Ох ты ой еси, солнышко Владимир-князь!Ты позволь-ко, позволь мне слово вымолвить,Не позволишь ле за слово ты сказнить меня,Ты казнить, засудить, да голову сложить,Голову-де сложить, да ты под меч склонить».Говорит-то-де тут нынче Владимир-князь:«Говори ты, Алеша, да не упадывай,Не единого ты слова да не уранивай».Говорит тут Алешенька Попович млад:«Ох вы ой еси, два брата, два родимые!Вы Лука-де, Матвей, дети Петровичи!Уж я знаю про вашу сестру родимую, —А видал я, видал да на руки сыпал,На руки я сыпал, уста цело́вывал».Говорят-то два брата, два родимые:«Не пустым ли ты, Алеша, да похваляешься?»Говорит тут Алешенька Попович млад:«Ох вы ой еси, два брата, два родимые!Вы бежите-ко нынь да вон на улицу,Вы бежите-ко скоре да ко свою двору,Ко свою вы двору, к высоку терему,Закатайте вы ком да снегу белого,Уж вы бросьте-ткось в окошечко косящато,Припадите вы ухом да ко окошечку, —Уж как чё ваша сестра тут говорить станет».А на то-де ребята не ослушались,Побежали они да вон на улицу,Прибежали они да ко свою двору,Закатали они ком да снегу белого,Они бросили Настасье да во окошечко,Как припали они ухом да ко окошечку,Говорит тут Настасья да дочь Петровична:«Ох ты ой еси, Алешенька Попович млад!Уж ты что рано идешь да с весела́ пиру́?Разве пир-от ле для те право не честен был?Разве подносчички тебе были не вежливы?А невежливы были да не очестливы?»Кабы тут-де ребятам за беду стало́,За великую досаду показалося,А хочут они вести ее во чисто́ поле.Кабы тут-де Алешеньке за беду стало,За великую досаду показалося.«Ох ты ой еси, солнышко Владимир-князь!Ты позволь мне, позволь сходить посвататься,Ты позволь мне позвать да стара ка́зака,Ты позволь мне – Добрынюшку Никитича,А ребята-ти ведь роду-ту ведь вольного,Уж как вольного роду-то, смиренного».Уж позволил им солнышко Владимир-князь,Побежали тут ребята скоро-наскоро,Они честным порядком да стали свататься.Подошли тут и русски да три богатыря,А заходят во гридню да во столовую,Они Богу-то молятся по-ученому,Они крест-от кладут да по-писаному.Как молитву говорят полну Исусову,Кабы кланяются да на вси стороны,А Луки да Матвею на особицу:«Мы пришли нынь, ребята, к вам посвататься,Кабы с честным порядком, с весела пиру,А не можно ле как да дело сделати?А не можно ле отдать сестра родимая?»Говорит тут стар казак Илья Муромец:«Не про нас была пословица положена,А и нам, молодцам, да пригодилася:Кабы в первой вины да, быват, Бог простит,А в другой-то вины да можно вам простить,А третья-то вина не надлежит еще».Подавал тут он ведь чару зелена́ вина,Не великую, не малу – полтора ведра,Да припалнивал меду тут да сладкого,На закуску калач да бел крупищатый;Подавают они чару да обема́ рукми́,Поближешенько они к има́ да придвигаются,Понижешенько они им да поклоняются,А берут-то-де чару едино́й рукой,А как пьют-ту-де чару к едину́ духу́,Кабы сами они за чарой выговаривают:«А оммыло-де наше да ретиво сердцё,Звеселило у нас да буйну голову».Веселы́м-де пирком да они свадебкойКак повыдали сестру свою родимуюЗа того же Алешеньку Поповича.

Богатыри Киевского цикла