Легенды и мифы древней Греции - Вера Васильевна Смирнова
В черной крови Лернейской гидры Геракл смочил концы своих стрел, и они стали смертельными — никакая сила не могла исцелить того, кто был поражен такой стрелой.
Третий подвиг
Геракл догоняет Керинейскую лань
Дровосеки, собиравшие хворост в лесу на склонах Аркадских гор, увидели однажды красавицу лань с золотыми рогами. Она стояла высоко на крутой скале и при виде людей умчалась, как вихрь, только ветки деревьев закачались да зазвенели по камням серебряные копытца.
Слух о чудесной лани пошел по селениям, и многие охотники не раз отправлялись искать ее. Но, едва завидев их, лань мгновенно скрывалась в нагорном лесу. Лес был густой, непроходимый, гора казалась недоступной для людей. Охотники возвращались в долину и говорили, что на свете не найдется человека, который мог бы выследить и догнать эту лань.
В третий раз позвал Еврисфей Геракла и велел ему поймать Керинейскую лань и живую привести в Микены.
Геракл с другом своим Иолаем отправился в Аркадские горы. Он оставил дома свой лук и ядовитые стрелы, а вместо оружия взял с собой топор, лопату и нож.
Они прорубали просеки в густом лесу, пробивали ступени на каменистых кручах, протаптывали тропинки в высокой траве. Спилив деревья, герои перекидывали их мостом через ручьи и горные реки и связывали ветвями и крепкой корой. По этим висячим мостам они переходили пропасти, по ступеням и тропинкам поднимались все выше в горы. Иногда лань на мгновение появлялась перед ними; блестя золотыми рогами и словно маня их за собой, она уходила все дальше. Геракл с Иолаем терпеливо шли по ее следам. Они переваливали через горные вершины, покрытые снегом, спускались в ущелья, переходили вброд ручьи и реки. Снежные лавины, скользя по кручам, осыпали их ледяной пылью, над ними проносились с грохотом горные грозы. Они встречали солнечный восход на вершинах, ночевали в дуплах больших деревьев и в густом кустарнике, питались ягодами, орехами, сладкими кореньями, пили воду из горных ключей — и неустанно, час за часом, все выше поднимались и одолевали неприступные горы.
Лань все чаще показывалась перед ними, словно начинала привыкать к людям, — она останавливалась и глядела на них без боязни и убегала уже не так стремительно, как прежде. Теперь убить ее было бы легко, но они должны были взять лань живой — таков был приказ царя.
Наконец им удалось загнать лань на вершину и обойти. На узкой тропинке над пропастью ее поджидал Иолай. Увидев его, лань повернулась, хотела бежать назад, но тут Геракл преградил ей путь. Она заметалась, не зная, куда бежать, и вдруг замерла на краю пропасти. В это мгновение Геракл накинул ей на рога сплетенную из ползучих растений веревку и держал крепко, пока не подошел Иолай. Вдвоем они повели пойманную лань по проторенным уже дорогам вниз с горы.
Внезапно на повороте тропинки, в лесу, перед ними явилась прекрасная женщина в короткой легкой одежде, с охотничьим луком в руках, с колчаном за плечами. Лицо ее было гневно, глаза сверкали. Повелительным жестом она остановила охотников, а лань сейчас же подбежала к ней и стала тереться головой о ее руки.
Молодая охотница погладила ее и сказала:
— О жадные люди! Разве вам мало дорог и полей в широких долинах там, внизу? Зачем вы нарушили тишину моего горного леса? Никогда еще не ступала здесь нога человека… Теперь вы показали сюда путь людям, и на моих заповедных высотах загремят топор и лопата, а стрелы охотников распугают моих зверей и птиц. Зачем вы сделали это?
Геракл узнал дочь Зевса — Артемиду-охотницу.
— Не гневайся на нас, богиня! — отвечал он ей. — Мы пришли сюда по воле твоего отца, великого Зевса, пославшего нас служить людям. Мы проложили дорогу на вершины, потому что земля вся должна стать достоянием человека. Но лишь смелые и сильные смогут подниматься сюда. Пусть отважные пойдут за нами на эти высоты. Здесь прекрасно, здесь вольно дышится, и отсюда далеко видно все вокруг. Здесь воздух чист, и сам человек, поднявшись сюда, становится чище и лучше.
Взгляд богини смягчился. Она потрепала рукой красавицу лань и сказала ей:
— Ступай! Ты скоро вернешься ко мне! — и скрылась между деревьями.
Геракл с Иолаем пошли дальше, ведя за собой пойманную лань.
Обратный путь их был быстрее и легче, потому что они шли по своим следам и зарубкам. Скоро они спустились к подножию горы. Геракл направился в Микены и привел во дворец Еврисфея чудесную лань.
Но царь, боясь Артемиды, отдал лань Гераклу.
Геракл вспомнил слова прекрасной охотницы: «Ты вернешься ко мне!» Чтобы исполнить желание богини, он вернул лань Артемиде.
Четвёртый подвиг
Геракл избавляет землю от Эриманфского вепря
И летом и осенью, когда на полях созревают овощи и хлеб, крестьяне, жившие у горы Эрима́нф, с тревогой осматривали по утрам свои поля и всякий раз то тут, то там находили следы страшного опустошения: земля была разрыта, посевы вытоптаны, вырваны с корнем и много плодов, нужных людям, без пользы были раздавлены чьей-то грубой силой.
Люди говорили, что в дубовой роще на горных склонах жил дикий вепрь, который по ночам спускался с горы и опустошал поля. Но так страшны были его клыки и копыта, что никто не отваживался пойти в лес и убить злого хищника.
Царь Еврисфей приказал Гераклу отправиться на охоту за Эрима́нфским вепрем.
Удивляясь, что до тех пор не нашлось в селении меткого стрелка, потому что убить кабана не такое уж трудное дело, герой пошел один на Эриманфскую гору.
Взбираясь вверх по крутому склону, он услышал конский топот, и вдруг мимо него промчался в долину табун диких коней. Но, приглядевшись пристальнее, Геракл увидел, что это были не кони. Словно полчеловека срослось с половиной лошади на конском крупе человеческое туловище с головой и руками. Издали казалось, что свирепые всадники мчатся на быстрых конях.
— Кентавры! — воскликнул Геракл.
Как буря, пронеслись кентавры мимо Геракла, ломая все на своем пути, и помчались прямо в селение, расположенное под горой.
«Это страшнее дикого вепря!» — подумал Геракл и понял теперь, почему Еврисфей послал его сюда на охоту.
Но он не испугался и пошел дальше. Скоро он увидел пещеру, перед которой стоял на страже молодой кентавр.
Геракл смело подошел к нему и сказал дружелюбно:
— Я
