Николай Сладков - Подводная газета
Окунь и линь
На рыб я охочусь всегда в одном озере — других у нас нет. В озере я свой человек, со многими рыбами знаком в лицо: они меня по гарпуну узнают, а я их — по царапинам от гарпуна. Нечего греха таить: во многих рыбьих шрамах я виноват! Но рыбы очень живучи, и неглубокие раны быстро у них заживают. То ли они такие выносливые, то ли... их лечат лини! Расскажу то, что видел своими глазами. У затонувшей коряжки стояли бок о бок окунь и... линь! Хищник и мирная рыба! Линя я сразу узнал: у линей очень "умные" глаза и всегда они странно светятся.
Я удивился и стал подплывать. Окунь забеспокоился и отошёл от линя. И я увидел на его боку, которым он прикасался к линю, белый шрам! Похоже, правы рыболовы, когда говорят, что больные рыбы лечатся слизью линей!
Гриша П.
От редакции. Среди рыболовов давно ходят рассказы, что будто бы линь лечит больных рыб, что будто бы слизь его очень целебна. Но мало кто этому верит. Их рассказы называют байками и побрехушками. Советуем проверить всё ещё и ещё раз. Уж очень всё это неправдоподобно.
Рыбьи пляски
До восхода висело над горизонтом лиловое облачко с огненным ободком. Солнце поднялось багровое, и всё — земля и небо — окрасилось в красный цвет. Сижу под ивовым кустом с узкими красными листьями. Над головой свистят крыльями утки, и крылья у них розовые.
Необыкновенный рассвет!
Красные волны дробятся в красной реке. Алые клубы пара шевелятся над волной. Чёрные чайки с криками мечутся в вышине, как чёрное вороньё над заревом пожара. Будто обожжённые, они заламывают крылья и падают в горящую реку, выплёскивая снопы искр.
Всё ближе чайки, всё резче их крики.
И вдруг из красных волн стали выпрыгивать чёрные рыбки. Узкие, как листики ивы. Вылетят стоймя и стоймя же, хвостом вниз, падают в красную воду. Вот вылетел целый косячок и рассыпался веером. Вот опять: одна за одной, одна за одной!
Рыбьи пляски! Гляжу во все глаза!
Неужто и рыбья кровь вспыхнула в это удивительное красное утро?
А посреди реки, в сутолоке волн, движутся два чёрных пятнышка: пятнышко поменьше и пятнышко побольше. Из воды торчит плоская головка да спина горбинкой. Выдра! Вот нырнула, будто растаяла, а из воды тотчас выметнулись рыбки и заплясали: вверх-вниз, вверх-вниз!
Чайки увидали — упали, заломив крылья. Стали хватать рыбок прямо на лету.
Всё сразу стало обыкновенным.
Солнце поднялось, и чёрные чайки стали белыми, чёрные рыбки — серебристыми, красная вода — серой. Лиловое облачко на горизонте шевельнулось и растаяло.
Хищники — чайки и выдра — вслед за пляшущими рыбками скрылись за поворотом реки.
А я лежал у коряги и записывал то, что видел. Начал писать на красном листочке, а кончил на золотом.
На лунной дорожке
Хорошо плыть ночью по лунной дорожке!
Справа и слева от тебя чёрная стена, а впереди дорожка золотая — прямо на луну. Плывёшь и бросаешь в темноту полные пригоршни лунного золота.
Если голову окунуть и посмотреть под воду, то и на дне увидишь светлую тропинку. Неясные тени движутся по ней: кто-то ходит по лунной тропе. Чьи-то извилистые следы-бороздки пересекают её.
Я плыл и напряжённо вглядывался в диковинный извилистый след. Лунный свет, как блестящие чешуйки рыб, искрясь, оседал на дно. Дно слабо светилось.
В конце следа я увидел большую, похожую на гигантское семечко подсолнуха чёрную раковину. Это она пробороздила песок.
Раковина была старая, вся испещрённая тёмными годовыми полосками; сколько на раковине полосок, столько раковине и лет. Каждая полоска — как морщинка.
Створки у раковины приоткрыты, и в щель, будто сквозь чёрные губы, высунулся белый язык. Нет, раковина не дразнилась, она прислушивалась. Я-то знал, что в белом "языке" моллюска скрыт орган слуха. Но язык не ухо, и даже не язык, а нога: с помощью его раковина передвигается. Ногой идёт, ногой и слушает!
Очень смешное животное: тело есть, нога есть, сердце есть, даже рот есть, а вот головы кету! Учёные раньше так и называли их — семейство безголовых.
Не очень-то хорошее название, мне по душе другое: жемчужницы. Так называют их рыбаки. За то, что внутри этих раковин часто находят настоящий жемчуг.
Речная жемчужина похожа на капельку ртути. Или на пузырёк воздуха: вся она светится и переливается.
Рыбаки говорят, что в лунные ночи, когда жемчужница приоткрывает створки, туда проникает капелька лунного света, из него-то и вырастает жемчуг.
Это так и не так.
Действительно, что-то проникает в раковину, и действительно вокруг этого "чего-то" нарастает жемчужина. Но только это не капля лунного света, а... простая песчинка.
Ловцы нашего пресноводного жемчуга подсчитали, что только одна жемчужина приходится на целую тысячу раковин. Так что одну раковину мне не стоило и проверять.
Но мне повезло. Я проверил и сразу же нашёл жемчужину.
Ёрш
Почему-то считают, что ёрш сердитая рыба. Наверное, из-за его колючек и выпученных глаз. Один поэт даже написал: "Знать, ершистая душа у колючего ерша!"
А "душа" у ерша оказалась мягкой, нежной и очень слабой. Посадил я однажды ерша в аквариум. И когда вытирал со стола брызги, взмахнул тряпкой. Что тут случилось! Бедный ерш заметался, затрепетал, колючки и плавники поднялись дыбом! Ткнулся он раза два носом в стекло, перевернулся вверх брюхом, побледнел, опустился на дно и... околел! Умер от перепуга!
Не зря знатоки говорят: "Слаб ёрш — потому и колючки дыбом".
На подножный корм
Холодная была в озере вода. По колени забрёл, а уже вся кожа в пупырышках. Стою и топчусь на месте.
И чувствую, кто-то мне пятки под водой щекочет! Кто-то в пальцы тычется и за лодыжки пощипывает.
Нагнулся, прикрыл глаза от света — ерши! Окружили ноги со всех сторон. Я ногами воду взмучиваю, а они в мутной воде что-то ловят. А заодно и ноги "на зубок" пробуют.
Собрались из глубины на подножный корм!
Лица озёр
У разных озёр разный цвет воды: от светлой, как слюда, до чёрной, как дёготь. И цвет и прозрачность у них меняются, и не у всех в одно время, а у кого как.
У каждого озера своё лицо. То оно весёлое, то сердитое. То потемнеет, волнами-морщинами избороздится, то разгладится и просветлеет. Как у людей.
Птицы на дне
Август сухой и жаркий, озеро сильно усохло. Вдоль берегов обнажилось дно. Узкие листья водяной гречишки и круглые листья кувшинок лежат на сыром иле. По илу носятся трясогузки и не спеша бродят кулички: от их ножек и носов везде крестики и дырочки. А совсем недавно в этом иле копошились рыбы...
Тростники оголились по пояс; стоят зелёные на жёлтых костяных ножках. Давно ли тут среди них стояли в засаде пятнистые щуки и полосатые окуни, а сейчас перепархивают птички-камышовки.
Когда вода наступает на землю, у водяных жителей праздник. Земля теснит воду — праздник у земных. Одним земноводным лягушкам всё равно. Они на земле и в воде — как у себя дома.
Тяжёлый день
Люди говорят, что понедельник — тяжёлый день. А у рыб тяжёлый день — воскресенье.
Рядом с нашей станцией есть прозрачное озерко. Каждое воскресенье съезжаются к нему десятки подводных охотников. Они плавают косяками, прочёсывают прибрежное мелководье. Но странное дело — добыча их очень мала! И не потому, что в озере мало рыбы; рыба в нём есть. А потому, что вся рыба в воскресенье уходит от берегов в глубину и отсиживается там в ямках. Одна мелюзга крутится среди травы. Крупные рыбы научились считать дни недели: шесть лёгких дней они нежатся на мелководье, а на седьмой, в тяжёлый день воскресенье, — прячутся в глубину.
Ужи
Три сообщения пришло об ужах.
Первое:
"Ребята попросили меня поймать ужа для живого уголка. Самим им никак не удавалось прижать ужа к берегу; успевал удрать в воду. Одного они отпугнули от воды, долго гоняли по кустам, но опять упустили. Уж скользнул в воду и поплыл, выставив голову. Я схватил маску и нырнул вдогон.
Но и в воде поймать ужа оказалось непросто. Он то плыл поверху, то ловко нырял в глубину. Не скоро удалось мне оттеснить его к берегу и схватить. Ребята были довольны; уж оказался большим, красивым и сильным. И вдруг мы заметили, что уж... слепой!
Как он, безглазый, ухитрялся прятаться от врагов и ловить добычу в воде, — непонятно. В живом уголке он хорошо прижился. Хоть и слепой, а ловко ловил лягушек и быстро находил в клетке даже самые маленькие щёлочки".
Второе:
"Я высматривал рыбу, а увидел на дне... белую змею! Она зацепилась хвостом, как крючком, за донный камень и покачивалась на течении вроде длинной водоросли. Таких змей я у нас никогда не видел: тело желтоватое, как выбеленная кость, а глаза розовые, как у кролика! Увидев меня, змея отцепилась от камня, и её унесло течением. Скорей всего это был уж-альбинос. Ведь встречаются же белые галки, вороны, тетерева. Почему бы и чёрному ужу не быть белым?"
