Максим Зверев - Хозяин небесных гор

Вот уже много лет подряд поздней осенью старый архар встречал в Капчагае архарок, прогонял от них молодых самцов и делался властелином табунка. Зимой, когда проходила брачная пора, архар уходил к далёким отрогам Джунгарского Алатау и бродил там один или с другими самцами.

Так было из года в год. Но всё меньше становилось архаров в Капчагае. И вот наступила такая осень, когда архар оказался один. Пустынно стало в ущелье. Исчезли даже краснолапые кеклики и маленькие южные зайцы-песчанки.

Но зато пришли люди. Стальной трос повис над рекой с одного берега на другой. Застучали топоры, затарахтели машины. Появились сначала палатки, потом домики. Люди готовились перекрыть реку Или мощной Капчагайской плотиной.

Архар неподвижно стоял среди скал, такой же серый, как и они. Далеко внизу по реке проносились катера, плыли лодки, но люди не замечали неподвижного архара среди камней и скал.

На утренних зорях архар торопливо ходил по ущельям в напрасных поисках своих собратьев. Днём, когда на реке появлялись люди, он скрывался в скалах. По знакомым тропам в вечерние сумерки спускался на водопой. Теперь только эти тропы, выбитые миллионами копыт архаров и теков, свидетельствовали о буйной жизни, когда-то царившей в Капчагае.

Поздняя осень. Всё реже и реже над рекой проносились табунки перелётных уток. Прозвенели крыльями последние лебеди в синем небе, и голоса перелётных птиц смолкли до весны. Зима вступила в свои права. Ударили первые морозы. Лёд сковал реку. Работы на реке прекратились, люди покинули Капчагай.

Архар перешёл по льду на левый берег реки. Но и здесь он никого не нашёл. Одиночество раздражало старого архара. Он сердито похрапывал басом и рысцой бегал по ущельям то по одному берегу, то по другому.

Кто-то из рыбаков заметил архара на льду и рассказал об этом в посёлке строителей плотины. На другой же день человек с ружьём появился среди скал. Но архар первый заметил охотника и замер без движения среди огромных камней, в беспорядке наваленных друг на друга. Человек прошёл мимо и до вечера тщетно бродил по ущельям. Всюду он видел только следы, старые и совсем свежие. Архар не покидал своего укрытия до заката. В сумерках человек ушёл по льду реки в посёлок.

Утреннее солнце окрасило в розовые тона вечные снега Талгарского пика Заилийского Алатау. Высокогорные галки-клушицы с загнутыми красными носами с криками кувыркались над Капчагаем. Архар отошёл от скал на равнину и пощипывал сухую полынку, хотя давно лишился аппетита. Вдруг он заметил, что по равнине несётся какое-то блестящее существо, отрезая его от скал. Это была легковая машина. Чёрное дуло ружья торчало из бокового окошка.

Архар стоял не двигаясь. Слепая бешеная ярость нарастала в нём с каждой секундой. Машина круто повернула и понеслась прямо на него. Вдруг произошло невероятное – огромное животное с пудовыми рогами бросилось прямо навстречу машине. Расстояние стремительно сокращалось. Столкновение сделалось неизбежным. Шофёр изо всех сил резко нажал на тормоза. Машину занесло по мелкому снегу, и она опрокинулась в клубах снежной пыли. А над ней огромным прыжком метнулся архар и помчался к отрогам Джунгарского Алатау.

Никто больше не встречал архаров в Капчагае. Скалами завладел человек, а Капчагайское море неузнаваемо изменило всё вокруг.

Быстро наступали зимние сумерки. Горы скрылись в морозной дымке, слегка розоватой на западе, где опустилось солнце. Но буйную горную речку Чилик не могли сковать зимние морозы. Только у берегов протянулись неширокие ледяные кромки, а середина речки с шумом мчалась по камням.

Егерь Бартугайского охотничьего хозяйства вечером подошёл к висящему на канатах мостику через Чилик и позвал пса. Лохматый Тузик послушно подбежал, но перейти недавно построенный мостик не решился – он поджал хвост и попятился. Ни ласка, ни угроза не помогали. Тогда егерь схватил пса на руки и понёс. Но едва он сделал несколько шагов над грохочущей рекой, как Тузик пришёл в неистовство – он визжал, рвался и даже укусил хозяина.

– Пошёл домой, дурак! – рассердился егерь и бросил пса на берег.

Вечером егерь вернулся домой. Тузик не встретил его, как обычно, радостными прыжками. Собачья будка возле крыльца была пуста.

Поздно вечером в посёлке долго лаяли собаки. Егерь с семьёй в это время ужинал.

– Это, наверно, опять Тузик соседских собак треплет, – сказал егерь, перевернул чайную кружку и положил сверху остаток сахара.

– Ты бы, Женя, вышел да привязал собаку, – сказала жена. – А то соседи опять будут обижаться.

– Ничего, пускай ночь побегает – вон какой мороз на дворе.

Вскоре свет был потушен. Но егерь долго не мог уснуть, недоумевая, отчего так упорно лают собаки в посёлке.

Долго тянулась зимняя ночь. Рассвело только около восьми часов. Егерь вышел на крыльцо и подивился: Тузика не было на месте. Посёлок возле кордона был всего с десяток домиков. Не оказалось Тузика нигде и во дворах. «Может, увязался за мной через мостик да так и остался на том берегу?» – подумал егерь и быстро пошёл к берегу Чилика.

За речкой в ледяной кромке что-то чернело, свисая в воду. Когда егерь прошёл мостик, пятно пошевелилось и сквозь грохот реки донёсся слабый собачий вопль.

Это был Тузик! Он стоял задними ногами в воде, мордой и грудью навалившись на ледяную кромку. Длинная шерсть прочно примёрзла ко льду. Стремительная вода горной речки всю ночь обжигала холодом тело собаки. Очевидно, Тузик погнался за хозяином не через мостик, а вплавь, но не смог выбраться из воды на ледяную кромку и застрял, схваченный морозом.

Егерь встал на колени и попробовал осторожно отодрать шерсть собаки ото льда. Но сделать это было невозможно. Собака лизала руки хозяина и визжала. Передние лапы бесцельно скребли лёд и за ночь процарапали глубокие канавки.

Егерь побежал к дому за топором. Вслед ему понеслись истошные вопли Тузика. И сразу на них откликнулся хор собачьего лая из посёлка. «Так вот почему всю ночь волновались собаки», – подумал егерь, проходя мостик, качавшийся под ногами.

С топором в руках он вернулся, вырубил глыбу льда и вместе с ней на руках принёс Тузика домой. Но тяжёлый лёд долго ещё держал пса на полу. Жена егеря осторожно поливала льдину горячей водой. С каждой минутой лёд таял всё быстрей.

Пришли соседи и только качали головами.

– Зачем притащил собаку? Пристрелить её надо. Теперь у неё задние ноги отымутся, калекой станет, – сказал старик сосед.

– Не могу я убить свою собаку, я её вырастил! – сердито возразил егерь.

Вдруг Тузик радостно вскочил на все четыре лапы, встряхнулся и завилял хвостом. Хозяйка бросила кусочек мяса. Тузик проглотил его не жуя: аппетит у него был отличный.

– Ну и силён! – удивился старик. – Но всё равно сдохнет. Мыслимо ли дело простоять зимой всю ночь в воде!..

Но предсказание деда не сбылось. С тех пор прошло много времени, а Тузик весел и энергичен, как всегда. Его выносливости можно только удивляться!

Наша машина неслась степью по гладкой, укатанной дороге. Но вот путь нам пересек болотистый ручеёк из небольшого родника. Завизжали тормоза, машина остановилась, хлопнула дверца, и водитель долго ходил, выбирая место для переезда. На первой скорости «газик» медленно тронулся по грязи. Но колёса забуксовали. Обычная небольшая задержка. Несколько лопат сухой земли под колёса – и «газик» помчится дальше.

Я и не вспомнил бы об этой десятиминутной остановке, если бы не куличок. Его четыре яичка лежали где-то в ямке на берегу ручья. Но видеть их никто не должен – куличок крепко зарубил это на своём носу с того момента, как в ямке-гнезде появилось первое яичко. «Ответственность» за него унаследована от предков. Мало кто знает, с какими муками куличок сносит каждое своё яйцо чуть ли не в одну треть самого себя. С полчаса после этого птичка лежит в полном изнеможении.

Но как же может защитить крошечный куличок свои драгоценные яички от великанов?

Да, собственно, никак!

Единственно, что он может сделать, – это отвлечь врага на самого себя.

И куличок стал изображать перед нами инвалида – подхрамывал то одной лапой, то другой, волочил крылья... Но нам было не до него. И что же тогда куличок? Раз его не замечают, то вот вам, смотрите – на берегу ручейка ярко забелел далеко заметный сигнал. Наклонив головку, вытянув шейку над землёй и высоко подняв хвост, куличок обратился в «зенитное орудие». Ярко-белые перышки под хвостом замелькали над тёмной грязью и были в самом деле хорошо заметны издалека. Мелко семеня тонкими ножками, куличок с высоко поднятым хвостом и в очень неудобной позе побежал вверх по ручейку. Но зато теперь его могли не заметить только слепые!