Эдуард Побегайло - Избранные труды
Актуальной проблемой становится фальшивомонетничество. Только за 1986–1988 гг. зарегистрировано 326 таких преступлений, в том числе 24 групповых.[167] Серьезные задачи стоят перед службой БХСС и в сфере борьбы с корыстными злоупотреблениями по службе.
Экономические преступления занимают видное место в структуре современной преступности. Одни только посягательства на социалистическую собственность составляют в различных регионах страны каждое четвертое-пятое из всех фиксируемых преступлений. Среди контингента лиц, их совершающих, в ряде мест увеличилась доля злостных, особо опасных, «привычных» преступников. Они используют ухищренные, замаскированные методы при хищениях в крупных и особо крупных размерах, при осуществлении хозяйственных и корыстных должностных преступлений.
Уже продолжительное время проявляются тенденции повышения как удельного веса организованных, заранее подготовленных, детально продуманных преступных посягательств на отношения социалистической собственности и интересы народного хозяйства, так и тяжести их последствий. При этом прослеживаются профессионализация определенной части рассматриваемых преступных проявлений, усиление организованности хозяйственно-корыстной преступности, приобретение ею мафиозного характера. Достаточно напомнить о громких уголовных процессах, проведенных в последнее время. Эти преступления потрясают своей масштабностью, а иногда и высотой должностного положения виновных. В Узбекистане и Казахстане, Грузии и Молдавии, в Москве, Ростове-на-Дону, Краснодаре, Киеве, Одессе и во многих других местах разоблачены взяточники и расхитители-профессионалы. Тем самым нанесены ощутимые удары организованной преступности.
Весьма интересный анализ организованной преступности в сфере экономики дал бывший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР В. И. Олейник. Говоря о структуре преступных систем, он, в частности, отмечает изощренность мозгового центра «мафий» от экономики, показывает ступенчатость сфер влияния и связей рассматриваемых криминальных сообществ. Например, по делу московской торговой «мафии» (Трегубов и др.) установлено, что устойчивыми преступными связями были объединены 757 конкретных лиц – от директора магазина до руководителей торговли Москвы и страны, других отраслей и ведомств. Лишь по показаниям 12 обвиняемых, через их руки прошло взяток на 1,5 млн руб.
В сфере торговли существуют два главных источника извлечения нетрудовых доходов: 1) организованный обман населения путем обвеса, обсчета, различных махинаций с товарами, в том числе фальсификации, пересортицы; 2) всевозможные формы хищений (наиболее безнаказанные из них – списание денежных сумм на «естественную убыль» или на мелкие кражи со стороны покупателей). Таким образом преступники присваивают сотни миллионов рублей.[168]
Основной «делатель денег» – продавец. «Система» ставит его в такие рамки, что он не может не красть. От него «цепочка» идет к заведующему отделом (секцией), затем – к директору магазина и его заместителям, от них – далее наверх, включая зампредов райисполкомов, курирующих торговлю, и милицию. Ключевое звено «системы» – райпищеторг. Дело Трегубова показало, что если назначение на должности директоров магазинов стоило последним по 10–15 тыс. руб., то за должность заведующего райпищеторгом платили в два-три раза больше.
Речь, естественно, идет не только о торговле. Организованная преступность поразила и предприятия легкой, местной, пищевой промышленности. В торговлю громадными партиями идет неучтенная «левая» продукция.
Лакомым куском для вымогателей всех мастей (как бюрократических, так и криминальных) являются кооперативы. Существует, например, такса: 100 рублей взятки за каждый квадратный метр помещения для кооперативов. Кооператоры с самого начала поставлены в такие условия, что они вынуждены «умасливать» чиновников. Размеры коррупции здесь огромны.
По мнению В. И. Олейника, в настоящее время смяты лишь первые эшелоны организованной преступности. Ее «мозговой центр», как правило, остается безнаказанным; ответственность в основном падает на среднее звено. Бреши же в нем легко заполняются. Специалисты полагают, что за период с начала 60-х годов величина капитала лиц, связанных с «теневой» экономикой, выросла в десятки раз и составляет ныне 200–240 млрд руб.
Здесь снова приходится возвращаться к вопросу о политизации организованной преступности. Поскольку «теневая» экономика неотделима от коррупции, ей, чтобы существовать, необходим высокий «потолок» прикрытия, т. е., по сути дела, речь идет о политизации коррупции[169]. Прогноз о том, что криминальные элементы могут попытаться дестабилизировать ситуацию в стране, имеет под собой почву. Он уже подтверждается.
В последнее время все более явственно проявляется тенденция к сращиванию общеуголовной и «беловоротничковой» (хозяйственной и должностной) организованной преступности, соединению крупных расхитителей социалистической собственности, спекулянтов, взяточников с уголовным элементом, в том числе с опасными профессиональными преступниками. Последние иногда используются дельцами в качестве телохранителей либо для физических расправ с конкурентами и иными неугодными лицами. Лидеры же общеуголовной организованной преступности с большой прибылью вкладывают денежные средства в «теневую» экономику. Здесь нужны кардинальные меры, на что и нацеливает постановление Съезда народных депутатов СССР от 23 декабря 1989 г. «Об усилении борьбы с организованной преступностью».
Количество зарегистрированных преступных проявлений на линии других служб органов внутренних дел за десять последних лет увеличилось примерно в два раза. Отмечается рост преступных нарушений антиалкогольного законодательства (прежде всего самогоноварения, нарушений правил торговли спиртными напитками), автотранспортных преступлений и т. д.
Самогоноварение вообще дает до 15 % прироста всей преступности. В 1988 г. за правонарушения, связанные с ним, привлечено к административной и уголовной ответственности 427 тыс. человек.[170] Это в пять с лишним раз больше, чем в 1985 г. Вместе с тем истинные масштабы самогоноварения, по оценкам специалистов, намного значительнее.
Серьезную проблему представляют автотранспортные преступления. От них гибнет и получает увечья во много раз большее число людей, чем от всех преступлений против жизни и здоровья, вместе взятых. «Автосмерть» занимает третье место после смерти от сердечно-сосудистых и раковых заболеваний. В 1988 г., например, количество нарушений правил безопасности движения и эксплуатации транспортных средств, повлекших смерть потерпевших, увеличилось на 21,8 %, без летального исхода – на 8,8 %.
В условиях научно-технической революции резко возрастает тяжесть последствий преступной неосторожности, халатности. Слишком дорогой ценой общество платит за беспечность и безответственность отдельных людей (авария на Чернобыльской АЭС, гибель теплохода «Адмирал Нахимов», железнодорожные и другие катастрофы).
Анализ и учет тенденций современной преступности чрезвычайно важны для разработки и осуществления научно обоснованной стратегии и тактики борьбы с преступностью не только средствами общесоциальной и специально-криминологической профилактики, но и путем использования уголовно-правовых норм. Эта проблема приобретает особую актуальность на современном этапе, в условиях реформы уголовного законодательства.
§ 2. Проблемы совершенствования уголовно-правовой борьбы с преступностью в условиях осуществления правовой реформы
Исследователями справедливо отмечалось, что при разработке концепции реформы уголовного законодательства прежде всего требуется «исходить из криминологических данных о динамике преступности и конкретных преступлений, о тенденциях и структурных изменениях преступности, о соотносительной эффективности различных подсистем профилактики преступлений, в первую очередь – правовых. Уголовно-правовой прогноз должен… базироваться на криминологическом».[171] Иными словами, изменения в уголовном законодательстве необходимо криминологически обосновать.
В то же время высказаны сомнения относительно правомерности самой постановки проблемы учета тенденций преступности при подготовке уголовного законодательства. Отдельные специалисты полагают, что борьба с преступностью методами уголовной ответственности вообще невозможна, а цель системы уголовной юстиции сводится лишь к защите общества от конкретных криминальных посягательств. Преступность же как сложное социальное явление, детерминированное противоречиями общественного развития, находится, по их мнению, вне сферы воздействия системы уголовной юстиции.[172] Эта позиция основана на правильной посылке: преступность, конечно, не статистическая совокупность противоправных деяний, совершаемых в условиях конкретного места и времени, а сложное социальное явление, связанное практически со всеми сторонами жизни общества, его порождающего. При такой трактовке преступности «лучшей уголовной политикой была и остается политика социальная».[173] Главным средством в борьбе с преступностью, бесспорно, остается общесоциальная профилактика.
