Николай Плавильщиков - Занимательная энтимология
На орешнике я нахожу бочоночки орешникового трубковерта, на дубе — дубового. И тот и другой гораздо крупнее березового и осинового. Оба они кроваво-красного цвета сверху, черные снизу, но у орешникового трубковерта голова так перетянута назади, что получилась тоненькая шейка, а у дубового нет и следа шеи.
Оба они перерезают лист, но по-разному. Дубовый трубковерт режет лист с обоих краев до главной жилки. Когда лист подвянет, он складывает его пополам вдоль главной жилки, а затем свертывает, начиная с конца. Получается бочоночек, висящий на главной жилке. Орешниковый трубковерт режет лист поперек от одного края почти до другого. Он перегрызает главную жилку. Складывает лист пополам вдоль жилки и свертывает его, начиная с нижнего конца. Все как у дубового трубковерта, но бочоночек висит не на жилке, а на уцелевшем крае листа.
Из березовых листьев вертит свои фунтики березовый трубковерт. Из них не может свернуть «сигару» и трубковерт осиновый. Иной раз найдешь на березе и бочоночек трубковерта орешникового (дубовый на березу и не посмотрит). Три разных трубковерта, три совсем разных способа свертывания листа и, конечно, три совсем разных свертка.
Самый простой способ у осинового трубковерта: сделал несколько уколов в черешок и верти «сигару». Сложнее у орешникового: поперечный разрез, сложенный вдвое лист… И уж совсем сложен способ трубковерта березового: кривые разрезы, да еще определенного фасона.
Почему так? Ответ «потому, что жуки разные» ничего не говорит. Конечно, у каждого своя манера работать, но откуда взялась та сложность, без которой можно обойтись? К чему лишняя трата сил и времени?
Ответа на этот вопрос пока нет. Мы еще мало знаем жизнь всех этих трубковертов и их многочисленной родни. Займитесь ими! Как знать, может быть, вам и удастся ответить на наш вопрос.
* * *А пока… пока еще один из семьи трубковертов, но с совсем иными повадками.
Этого жука нужно искать в плодовом саду: на вишне, сливе, а на юге — и на черешне, абрикосе, алыче и других косточковых. В средней полосе его не встретишь в любом саду. И я немало времени истратил, пока нашел его в Подмосковье. Впрочем, возможно, мне просто не повезло: попадал в неподходящие сады.
Имя этого жука — вишневый слоник. Оно наводит на размышления: почему не «трубковерт»? По своим родственным связям он принадлежит к трубковертам, он полноправный член этого семейства, но ни сигар, ни фунтиков, ни бочоночков из листьев не изготовляет. Личинки его живут иначе: не в свернутых листьях.
Он очень нарядный и не такой уж крохотный: до сантиметра длиной. Золотисто-зеленый, металлически блестящий, отливает пурпуром. Не зря латинское имя жука — «золотистый».
На юге вишневый слоник — один из важнейших садовых вредителей. Там этих жуков много. Но и там не всегда заметишь, когда они начали вползать на деревья весной. В Подмосковье, где этот слоник не встречается в любом саду, за ним и подавно не уследишь, если станешь просто глазеть на вишни.
Есть совсем простой способ узнать, живут ли на этом дереве слоники.
Я раскрываю большой холщовый зонтик, подвожу его дном кверху под крону. Хлопаю ладонью по стволику вишни. Ветки вздрагивают, и несколько блестящих жуков падают в зонт.
Как и многие слоники, вишневый жук при всякой тревоге поджимает ноги и падает. Зонтик совсем не обязателен: его заменит брезент, простыня, любой кусок ткани, растянутый на земле под деревом. Если я беру с собой зонт, так потому, что он у меня есть и мне удобнее иметь дело с ним, чем с простыней. У него, у моего зонта, даже особое название — «энтомологический». От обычного зонта он отличается тем, что немного побольше, очень плоский и обтянут холстом.
Жуки есть, а значит, и место для наблюдений найдено. С самими наблюдениями придется подождать: слоники пока что только кормятся.
Завязались вишенки, и жуки принялись за них. Они едят немного, но достаточно одной-двух ямочек, и вишня изуродована.
Вишни вот-вот начнут розоветь.
Пришло время откладывания яиц.
Я ставлю табуретку под деревцом, встаю на нее. Вишенки у меня перед глазами, можно даже смотреть на них в лупу.
Мои наблюдения над работой жуков не затянулись. Результат был быстрым и приятным. Оказалось, что жуки очень спокойны.
Если не трясти дерево, не толкать ветки и вообще не устраивать никаких «землетрясений» — в жучиных масштабах, — то они не обращают никакого внимания на наблюдателя. А раз так, то они должны работать и в садке, даже просто на веточке, поставленной в вазочку с водой.
Срезаю несколько веточек.
На некоторых вишнях сидят, словно застывшие, слоники, на других никого нет. Ловлю еще с десяток жуков. И все это осторожно несу домой. Впрочем, я не сразу понес их домой. До того я осмотрел каждого жука: мне нужны самки. Примета простая: у самца бока переднегруди с шипами, у самки — без них.
Ставлю веточки с вишнями в воду. Сажаю на них жуков и на всякий случай накрываю мой странный букет колпаком. Сажусь и слежу.
Вскоре я убрал колпак: жуки не проявляют намерений удрать. Несколько самок работают: они начали свое дело еще на дереве и не смутились переменой адреса. Другие принялись за работу теперь.
Эта работа несложна. Слоник выгрызает ямку в вишне, и хоботок его уходит в нее все глубже и глубже. Что и как он делает, не видно, хотя ямка и становится шире. Жук закрывает ямку своей головой и грудью.
Огрызков не так уж много. Очевидно, жук не просто выгрызает ямку, но заодно и кормится. Это совмещение еды с работой отзывается на быстроте: отбрасывать огрызки быстрее, чем съедать их. Впрочем, сколько-то огрызков жук отбрасывает: каким хорошим аппетитом ни обладай, но есть пределы и для него.
А все-таки, что делается там, в ямке?
Я оставляю на полчаса мой вишневый букет с жуками и иду в сад. Табуретка снова пошла в дело: вставая на нее, я осматриваю вишни.
Золотистых слоников не так уж много в этом саду, но все же я нахожу десятка два самок за работой. По тому, насколько погружен хоботок в вишню, можно судить о глубине ямки. Я приглядываюсь к жукам и срываю подходящие вишенки. Конечно, жук падает, но он мне и не нужен.
Дома я осторожно разрезаю собранные вишни.
Разрез, проведенный через ямку, показывает мне, какова ямка там, внутри. Так я набираю целую серию разрезов и передо мной — полная картина работы жука.
Теперь, глядя на неподвижно сидящего на вишне жука, я могу сказать, что и как он делает своим хоботком. Нужно сознаться: разрезы дали мало интересного. Да и что ожидать от столь простой работы, как выгрызание ямки.
Жуки на моем столе продолжают работать. Теперь, следя за ними, я понимаю что к чему.
Мякоть вишни прогрызена до косточки. Жук проделал в ней ямку. Иной раз он углубляет ямку до самого ядрышка.
Самка вытаскивает хоботок из ямки. Поворачивается задом к ней. Знакомая картина! Жук вытягивает яйцеклад и засовывает его в ямку: он откладывает яйцо.
Все? Нет! Жук снова поворачивается головой к ямке и опять опускает в нее хоботок.
Что он там делает? Разглядеть трудно: жук загораживает собой ямку. Но у меня есть вишни на дереве, а среди них — с законченными и незаконченными ямками. Новая горсть вишен, новые срезы, и я узнаю все секреты жука.
Самка прикрывает отложенное яйцо кучкой огрызков. Получается словно пробочка, закрывающая дно ямки и яйцо на нем. Эта пробка пористая, и личинка дышит свежим воздухом. Но у пробки более важная роль, чем «пропускать» воздух, и при том обратная: она «не пропускает».
Выгрызенная в сочной вишне ямка неминуемо будет залита густым липким соком — камедью. Пробка из огрызков защищает личинку от этой смертельной опасности.
Есть и вторая защита. Изготовив пробку, самка все еще не покидает вишню. Теперь она выгрызает в кожице вишни канавку вокруг ямки. Канавка мешает и зарастанию ямки, и — опять-таки — затоплению ее камедью.
Как непохожа эта работа вишневого слоника на свертывание листьев! И все же кое-что общее есть. Как и у других трубковертов, самка заготовляет для своих личинок жилье, которое послужит им и пищей, Вернее: она приспосабливает под жилье пищу будущей личинки.
Дальнейшее не так уж интересно. Вылупившаяся из яйца личинка прогрызает в косточке ход к ядрышку. Питается им, примерно через месяц становится взрослой. Тогда она выбирается наружу по своему прежнему ходу, покидает вишню и зарывается в землю.
Часть личинок окукливается, часть зимует и окукливается только следующей осенью. Жуки выходят из куколок весной.
Выберется ли личинка наружу, если дорога окажется гораздо длиннее обычной?
Ямка, выгрызенная матерью, — вот тот путь, по которому личинка покинет вишню. Я прикладываю к ямке куски вялой вишни, вялого яблока, удлиняя путь личинки. Она прогрызает выход наружу, но при одном условии: если не слишком подмокнет по дороге. Поэтому я и беру вялые куски яблока или вишни: в них личинку соком не зальет.
