Рамазан Абдулатипов - Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях
От диктата государства и его участия во всех сферах общества мы перешли к другой крайности – полному изгнанию государства из социально-экономической жизни. Использование власти для удовлетворения личной корысти и своего окружения. При этом утверждая, что рынок все отрегулирует. Но на деле регулирующие механизмы рынка достаточно ограничены, особенно с учетом специфики страны, психологии граждан. Лауреат Нобелевской премии Дж. Стиглиц пишет: «Я не настолько глуп, чтобы поверить, что рынок сам по себе решит все социальные и иные проблемы. Неравенство, безработица, загрязнение окружающей среды не преодолимы без активного участия государства».
Всякого рода последствия рыночной стихии проявляются и в среде многонациональной, обретая этнополитические окраски, притязания и претензии. Была объявлена возможность свободно грабить собственность страны при поддержке безнациональной номенклатуры, а теперь уточняют национальность олигархов, и опять о заговоре чьем-то при собственной расхлябанности.
Потеря государственного участия в экономической, социальной жизни сейчас начинает компенсироваться укреплением вертикали власти, унитаризацией страны и насаждением своим народам и территориям, а где-то и соседям вновь имперских идей и стереотипов, при этом подспудно навязывая мысль якобы об учете, прежде всего, интересов русского народа, государства, хотя речь идет об ограничении гражданских прав и свобод россиян, в том числе и в формировании органов власти, контроля за их деятельностью, мобилизуя на выполнение этих задач национал-шовинистов, которые всему этому придают «патриотическую окраску». Ясно, что это вновь потом закончится обвинениями русских в имперскости, а иных – в сепаратизме.
Упускается вновь, что именно русский народ больше многих других измотан всеми этими химерами и идеями. Вместо того, чтобы обустраивать свой дом, огород, село, русского человека давно выгнали на просторы степей, в леса и горы для завоевания и обустройства иных земель и народов. Эти ориентации «всемирности» исказили собственно этнонациональное самосознание русских. И если мы хотим обустроить Россию, то надо опять не всех присоединять или тем более всех разгонять, а нужно русского человека вернуть к своему очагу, в свой дом, к земле, к своей общине, где он исторически живет и где его душе спокойно в гармонии со своей этносредой. Без этого не будет спокойна и душа России. Тысячу километров проезжаешь по Саратову, Пскову, Иваново, Твери и Ярославлю, и огромные благодатные места необустроенной земли, бесперспективных деревень, перекосившихся хат со стариками, куда порой не только власть, но даже родные дети редко заглядывают. Разрушенными оказались многие основы русского традиционного быта и хозяйствования. Русский человек не может жить в пустынях Кара-Кума или в горах Кавказа. У него другая родовая связь с природой. Для него нужны просторы лесов и рек. В моем ауле на вершине гор люди живут вовсе не лучше других, а даже гораздо хуже, но я не слышал, чтобы кто-нибудь из стариков обращался к моему брату – главе сельской администрации с жалобой, что у них крыши протекают. Традиционно это дело не власти, а их собственных детей и родственников, и величайший позор для рода, если посторонний человек будет этим заниматься. У нас в районе нет и не может быть, пока во всяком случае, домов престарелых. Но вскоре при таком отношении к селу, к сельскохозяйственному производству, к своим духовным традициям, видимо, будут и здесь, ибо никому не нужны, получается, целые аулы и старики. Как это случилось с русской деревней? Вековые порядки общинной жизни и домостроя оказались разрушенными в России разными столыпинскими, коммунистическими, фермерскими реформами. В ходе индустриализации страны сельских жителей вывозили на промышленные предприятия. Все это делалось революционным путем, вырывая людей из своих мест вместе с корнями. Главная обязанность человека, гражданина по природе – это обустройство своего дома, семьи, огорода, села, обеспечение, наконец, порядка в своем роду, в своей общине. Разрушая эти базовые основы, невозможно обустроить страну. Да, мы можем и Турксиб построить и БАМ протянуть, и целину поднять. Но постепенно сложилось так, что все это мы почему-то делаем и умеем хорошо делать на выезде. Это имперская привычка – жить «вахтовым» методом где-то на чужбине не принесла благополучия и покоя, прежде всего, русским. Такая привычка уничтожила природную связь, прежде всего, русских со своей традиционной средой обитания. Это глубоко деформирует человека, его психологию, культуру, созидательные порывы и взаимосвязь людей. При этом мы зачастую переносим друг на друга свои традиционные установки. Идет имперское, а теперь и обратный процесс – постимперское вторжение людей в среду и традиции других народов. Раньше русские приезжали и обживали земли на Кавказе, а теперь кавказцы «понаехали» по той же тропе. И часто в результате искажается природа этнонационального, и получается, что там, куда мы пришли, не те порядки, люди не такие, в нашем представлении, – ничего не знают и не умеют, культура отсталая, традиции другие, какие-то дикие – мы всех тут научим: вырастим кукурузу за полярным кругом, окультурим скалы и т. д. Так называемая «цивилизаторская роль» зачастую оборачивается борьбой с иной цивилизацией, маргинализацией жизни целых народов и многих людей, что заканчивается межнациональными конфликтами.
Коммунистическая идея легко прижилась в России, прежде всего, потому, что она отвечала полностью ориентациям нашего имперского сознания – мировая революция во главе с нами, с «передовым отрядом». Это тоже имперские установки, хотя и другого, классового рода. Не успели отойти от очередного хаоса, развала и позора именно из-за имперских перегрузок, помогая всем забывать о себе, теперь уже предлагаются новые варианты империй. А. Чубайс, В. Жириновский, Г. Зюганов, Д. Рогозин и многие другие ведущие лидеры политических партий – все сторонники различных вариантов имперских воззрений России и соответствующих имперских планов, далеких от интересов и возможностей народа. Придумали даже «гибридный вариант “либеральной империи”». И, самое главное, никто из этих идеологов-империалистов не умеет обустраивать свою деревню, город. Посмотрите родовое село Б.Н. Ельцина или Г.А. Зюганова – разруха и необустроенность. Кругом мифы и ничего реального в смысле создания и собирания общины своей родной деревни. Можно и нужно, бесспорно, стать вновь жизнеспособной мировой державой, но, прежде всего, обустраивая себя, своих детей и стариков, свое государство на своей земле, оказывая, прежде всего, свое экономическое и политическое влияние на другие страны. Прежде всего, важно, повторяю, покорять другие народы и страны уровнем собственного благополучия и обустроенности своего Отечества, демонстрацией талантов его народов. Для этого надо как раз-таки перестать быть империей – это главная задача России, ее общества и государства. Время империй прошло, и проявление имперскости вызывает в современных условиях отторжение. Отсюда и искажение идентичности, ее оторванность от реальных интересов граждан. Не только целые народы, но и личности не хотят жертвовать ради имперских идей. Люди не хотят жертвовать своей свободой, достоинством. Империя – это, прежде всего, порождение собственной несвободы, авторитарности и диктатуры внутри страны, в отношении своих собственных граждан и народов. Ведь погибают американцы в Ираке, привозят в США гробы американских солдат, хотя такая великая держава, если бы действительно соблюдала бы принципы демократии, имела бы в тысячу раз больше возможностей влияния на процессы в Ираке. Ведь стремление достижения превосходства над другими не должно быть свойственным для свободного человека, для свободной страны, тем более кому-то мстить, уничтожая своих граждан, граждан другой страны. Именно такое имперское сознание, не сочетающееся с уровнем собственного развития, развалило Российскую империю, а потом и Советский Союз, пренебрежение к другим, считая лишь себя самодостаточным. «А что такое Грузия без России», «Куда эта Белоруссия денется от нас» – эти тезисы я слышал еще в ЦК КПСС, когда мои коллеги повторяли эти выводы, доказывая в Эстонии, Латвии, Литве – все они «подохнут» без нас, без Советского Союза, «приползут на четвереньках» и т. д. Мне приходилось еще тогда говорить, что так нельзя думать в принципе. Может быть, это и была правда, но сам подход был оскорбительный для народов и людей, тем более если все мы в одной стране. Теперь мы на основе деятельности бандформирований доказываем, что Чечня и чеченский народ не способны создать государство, наладить порядок, доказываем «недоразвитость» не только и не столько бандитов, а целых народов. Такие же выводы делаются и на Кавказе на основе деятельности отдельных мародеров – офицеров и солдат, и этим помогая насаждать там насилие, беззаконие и несправедливость. Вместо того, чтобы сказать, что чеченский народ – многострадальный, но талантливый и мужественный народ, все он сможет не хуже другого и на самом высоком уровне, но лучше и проще это делать вместе с другими народами России в историческом единстве. Бандиты и воры любого народа не способны создавать государство, и это относится ко всем. Благополучное государство строится на основе гарантий гражданам страны всех национальностей, и прежде всего русскому народу, на свободу и достоинство. На основе диктата и слепого копирования чьего-то опыта жизни мало что можно построить. Проводя реформы и преобразования, важно не забывать о природе, ландшафте, климате своей страны, характере, традициях народов. Надо понимать, что до выселения чеченцев из Чечни туда были в свое время выселены русские, тоже со всеми страданиями, погибая и приспосабливаясь к новым условиям. Таким образом репрессивная политика была осуществлена, прежде всего, по отношению к русским. Также сами русские оказались в Средней Азии, в Прибалтике не от хорошей жизни. Власть их выселяла сюда. Добровольно никто не покидает свой дом. Империи создаются в результате репрессий, прежде всего, к своему, а потом и другим народам. Рабское сознание – вот главный продукт, который, в конечном итоге, воспроизводит империя, как бы она ни называлась и куда бы она не направлялась. Не зря еще А. Герцен доказывал, что для революционного освобождения России, для демократии у нас, прежде всего, нужно накапливать больше свободы. То же самое утверждал и Г. Плеханов, подчеркивая, что дефицит демократии превратит и социализм в империю, где тоже будет господствовать несвобода. Кстати, так и получилось. И нынешний демократический фон перекрывают нередко волны имперского сознания унитаризма, централизма, на котором как бы должна возродиться Россия. Но и это будет оборачиваться никому не нужными порабощением свободы и достоинства, навязыванием своей воли всем кругом при потере воли для демократических преобразований в стране. И это неминуемо вновь расслоит мир внутри и вокруг нас на противоборствующие силы в собственном Отечестве, на противоборство народов и государства.
