Рамазан Абдулатипов - Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях
Есть государства и регионы, где нет необходимости создания дополнительных компенсационных механизмов и специальной защиты для выравнивания условий жизнедеятельности. Это обеспечено на практике. Деление же на «доминирующее» или «недоминирующее» этнонациональное меньшинство уже предполагает дискриминацию. Дискриминация и есть, когда одна группа, общность объединяет свои усилия, присваивая себе власть и ресурсы, следовательно, дискриминируя другую часть, а государство не создает условия для полноправной и равноправной деятельности всех этнонациональных общин и граждан, независимо от этнонациональной принадлежности[382]. Есть и те, кто считает неправомерным применение термина «этническое меньшинство», «национальное меньшинство», «языковое меньшинство» и т. д., а надо, мол, говорить о правах лиц, принадлежащих к национальным, этническим, языковым и иным меньшинствам. В принципе, может быть, это, и правильно, но это опять-таки попытка отказывать людям обозначать и защищать свои коллективные, общностные права, поэтому большинство международных правовых документов говорит не о лицах, а о меньшинствах. В Совете Европы или в ОБСЕ неоднократно обсуждались проблемы национальных меньшинств, но фактически трудно было достичь единого понимания даже самого понятия «национальное меньшинство». Говоря о национальных меньшинствах, ясно, что, прежде всего, речь идет о закреплении гражданских прав человека с их языковыми, культурными, религиозными и иными особенностями. В Конвенции обеспечения прав лиц, принадлежащих к национальным меньшинствам государств – участников Содружества Независимых Государств; 1994 г. отмечается, что «под лицами, принадлежащими к национальным меньшинствам, понимаются лица, постоянно проживающие на территории данной страны, имеющие ее гражданство, которые по своему этническому происхождению, языковым и культурным традициям отличаются от основного населения данной договаривающейся страны»[383]. Здесь уже критерием «национального меньшинства» становится не численность и не статус, а «отличие от основного населения». Деление граждан страны на «основное население» и «сопутствующее» тоже дискриминационно, особенно когда «меньшинство» является «коренным».
Международный суд придерживается критерия: «принадлежность лиц к национальному меньшинству является предметом его личного выбора и никакие неблагоприятные последствия не могут помешать ему в осуществлении такого выбора» (Протокол Копенгагенского совещания государств-членов ОБСЕ, т. е. и здесь коллективные права подтверждаются. Статья 26 Конституции Российской Федерации гласит, что «каждый имеет право определять и указывать свою национальную принадлежность и никто не может принуждать к какому-либо указанию своей национальной принадлежности». Каждый имеет право на этническую самоидентификацию на личностном уровне. Если же не понимать, что эта самоидентификация есть право коллективное, то данное положение Конституции может стать основой, побудителем ассимиляции национальностей как общностей. Индивид без общности не может себя идентифицировать. Право на идентификацию есть право на познание и защиту коллективных прав. Может быть несколько уровней этого меньшинства. Так, в Дагестане, например, разные «коренные малочисленные народы»: гунзибцы, бежтинцы, чамалинцы и другие – это одна форма меньшинства внутри как бы аварской этнонациональной общности. Следующее, это когда сами аварцы являются «коренным малочисленным народом» в Российской Федерации, хотя их численность более 800 тыс. человек.
Нация как этническая общность настолько сложна по содержанию и многообразна по конкретному проявлению, что найти общее формальное определение, не искажая ее сущности, не оставляя в стороне многие сущностные характеристики и черты, невозможно[384], тем более, что у нас определение этнонаций, генезис их развития, статус в обществе, права исторически толковались разнообразно. Наши народы, оставаясь этнонациями, становятся в своей общности в едином государстве российской нацией, уже в большей степени как политическая общность. Нация имеет этнический, а потом и государственно-политический смысл как гражданская общность. Народная испанская Конституция (ст. 2) провозглашает «нерушимость единства испанской нации, являющейся единой для всех испанцев». Но все остальные этнонации сохраняют свою общность, проявляют себя, свою самобытность на региональном уровне. Это отзвуки традиций как раз-таки Французской революции, которая диктовала всем ассимиляцию, кроме доминирующей этнонации, а всем остальным, в лучшем случае, предлагая статус национальных меньшинств. Всеобщая декларация прав человека тоже связывает человека как гражданина с его гражданской общностью, т. е. с нацией-государством. Нельзя забывать, что Всеобщая декларация прав человека – важный международный правовой документ – принималась в условиях защиты интересов господствовавших тогда наций-государств, их представлений и точек зрения. Это трактовка коллективных прав одной этнонации, которые становятся политической нацией, объединяя различные народы за счет унификации жизни и хозяйственной интеграции, господством одной культуры и одного языка. Школы, театры, клубы, лавки – меньшинствам, а Парламент, Правительство, Банк, Армия и прочее – для господствующей этнонации, которая обрела государственный статус. Одна этнонация использует весь государственный механизм для обеспечения своего доминирующего положения, объявляя для всех остальных равноправие в частных проявлениях этнокультуры. При формировании единого государства реализуется идея политической демократии в форме диктата доминирующей нации-этноса. В индивидуальном плане выручают гражданские права гражданина данного государства с равноправными отношениями на индивидуальном уровне. Коллективные же права фиксируются только за доминирующей нацией. Но при этом каждый гражданин вступает в эти отношения, прежде всего, как субъект воспроизводства культуры, атрибутики, традиций и языка доминирующей нации. Нация-государство таким образом становится, прежде всего, собственностью доминирующего этноса-нации. В условиях демократии механизмы образования нации-государства существенно меняются в сторону возрастания в этом процессе роли и других этнонаций.
В мире редки нации-государства, где нации-этносы в одинаковой степени являются ее субъектами, собственниками. Это, наверное, Ливан, Швейцария, Бельгия. Для большинства, в том числе и федеративных государств, государственно-политический статус одного доминирующего этноса-нации при этнокультурном статусе остальных этнонациональных общностей, объединенных в разных своих статусах в разных государствах. Федеративная демократия предоставляет возможность обустройства в составе единого государства различных этнонациональных общностей, расселенных на территории единого государства как граждан единого государства, сплачивая таким образом различные этнонации в нацию-государство, в российскую нацию, в составе которой соблюдается хотя бы формально равноправие представителей всех национальностей и этнонациональных общностей, независимо от их численности в стране.
Процесс диалектики этнонационального и многонационального, этнонационального и социально-политического весьма сложный. В современной Российской Федерации многие политики и ученые не допускают тот непреложный исторический факт, что Россия – это не только федерация безымянных субъектов, а конкретных территорий и самобытных народов, этнонаций, которые столетиями в различных вариантах обустраиваются в Российском государстве, вокруг и вместе с русской нацией. Лишая Россию и российскую государственность этнонациональных корней, некоторые под корень подрубают самобытность многообразия, исторически сформированную жизнеспособность, солидарность и общность – суть, прежде всего, самой русской этнонации. Отрицание этнонациональности русского народа, его свержение есть свержение и отрицание нашей многонациональной общности. Это уже отрицание не только исторических корней, но и будущности российской многонациональной общности. Петр I, по признанию его современников, превращал русских во французов, норвежцев, англичан, забыв сделать их русскими. Под лозунгами европейской цивилизации в русской этничности видели лишь патриархальность и отсталость. Это была линия разрушения корневых начал России, которая оказала пагубное влияние на этнонациональное самосознание русских. Кроме того, постоянное стремление политических режимов к русификации нерусских народов, что, с другой стороны, обостряет этничность, этнонациональность. Таким образом, в Российском государстве так и не удалось создать полноценные механизмы этнонационального развития русского и других народов и формирования на этой основе российской нации. Пора делать этот стратегический выбор в государственной политике и в общественной жизни.
