Екатерина Андреева - Баллада Мефистофеля
Всем известно, что во время второй мировой войны 1941–1945 годов гитлеровцы в оккупированных странах занимались грабежом ценностей в огромных, ещё невиданных дотоле масштабах. И вот с тех пор «охотники за сокровищами» пытаются разыскать похищенные фашистами исторические ценности и произведения искусства.
Гитлеровский фельдмаршал Роммель, прозванный «лисицей пустыни», воевал в Северной Африке, много награбил там добра, но судьба его сокровищ неизвестна. После окончания войны их поисками занялся сын фельдмаршала Манфред Роммель, которого очень интересовали драгоценности, вывезенные его отцом из Африки. По одним сведениям нагружённую ими подводную лодку союзники затопили у берегов Испании близ порта Аликанте, а по другим — лодка затонула у острова Корсика.
В 1963 году Манфред Роммель начал свои поиски в Аликанте, где работал целый отряд специалистов по подводным работам, которые прощупывали морское дно в надежде найти, главным образом, много золота.
Сын Роммеля, затратив огромные средства, снарядил и вторую экспедицию, которая ищет лодку Роммеля в корсиканском заливе Бонифаче. Но навряд ли можно найти лодку, которая затонула более двадцати лет тому назад. Ведь золото, попавшее на морское дно, благодаря своей большой тяжести, быстро погружается всё глубже в песок, заносится илом, обрастает кораллами..
Надо полагать, что если все эти золотые клады и лежат на морском дне, то затраты на их поиски, видимо, давно превысили стоимость кладов. Испанский знаменитый «флот сокровищ» за три столетия вывез из Америки в Европу тонны драгоценных металлов. Но, кроме пиратов, золото у испанцев отнимало и море. И хотя поиски затонувших кораблей из «флота сокровищ» продолжаются уже почти четыре столетия, золота найдено ничтожное количество. Однако мысль, что золото пропадает на дне морей, до сих пор не даёт покоя многим хищникам и стяжателям.
«Здесь земля родит только золото!»
Неутолимая жажда золота создавала много фантастических рассказов о «золотых странах» и «золотых островах».
Легенда о золотом острове жила среди народов много веков. На его поиски снаряжались экспедиции. Искали этот остров с золотыми скалами и берегами во всех океанах: в Атлантическом, в Индийском и в Тихом. С экспедицией 1643 года, которая ничего не нашла, прекращаются поиски «золотого острова», и больше не находилось охотников его искать.
К этому времени в Европе уже многие привыкли к мысли, что можно обогатиться без труда и без затрат, стоит только пересечь океан и поехать в страну, где золото уже найдено и где его можно загребать лопатами.
Такой страной с конца XVII века была Гвиана в Южной Америке.
Первыми европейцами в Гвиане были также испанцы. Огнём и мечом пробивали они путь в глубь материка. Их толкала вперёд сквозь непроходимые девственные леса и выжженные солнцем пустыни безудержная страсть к наживе.
Памятником этого стремления к золоту, к фантастическим богатствам навсегда останется легенда о золотом царстве Эльдорадо — стране сказочных чудес.
Говорили, будто бы замок властителя этой страны, блистающий золотом, рубинами и изумрудами, высится где-то в сердце страны на неведомом острове и отражается, как в зеркале, в хрустальных водах озера. Путь к этому озеру так и не был открыт, и испанцам-колонистам волей-неволей пришлось обратиться к менее заманчивым, но зато более верным способам поддержания своего благосостояния.
За испанцами и португальцами хлынули в Южную Америку англичане, французы, голландцы. Английская Гвиана — единственная местность Южной Америки, колонизованная англичанами, для которых тропический климат оказался неподходящим, и вскоре эмиграция англичан, так же как голландцев и французов в Голландскую и Французскую Гвиану, прекратилась.
Французская Гвиана — наиболее неблагоприятный уголок земли для обитания европейцев. Жаркое тропическое солнце вызывает тяжёлые испарения болот, занимающих громадные пространства на всём побережье Венесуэлы и Гвианы. Особенно обширны ядовитые низины во Французской Гвиане. Только узкая полоса относительно пригодной для обработки земли, расположенная между болотами и уходящими на юг безграничными пустынями саванны, может поддерживать жизнь колониста — и то при напряжённой, непосильной работе.
Как же колонизовалась эта непривлекательная страна? Кто мог решиться почти на верную смерть, переселяясь в неё? Однако с конца XVIII века корабли из Франции неоднократно приставали к её берегам и высаживали сотни французов, шаги которых сопровождались мерным и тихим звоном кандалов. Буржуазная Франция, не имея возможности справиться со своими врагами при помощи гильотины, ссылала их сюда в цепкие объятия смерти, как тогда говорили, — на «сухую», бескровную гильотину. Ссылка в Гвиану началась после революции 1789 года. Тогда в город Кайенну было сослано около 500 роялистов, участников контрреволюционного заговора. И с тех пор сюда потянулась длинная цепь политических «преступников». Особенно содействовали колонизации края Наполеон III и победители Парижской Коммуны 1871 года, ссылая политических врагов в Гвиану.
Но сюда попадали насильно не только осуждённые французы, но и целые легионы негров, которые были вырваны из недр Африки и перевезены в Венесуэлу, в Гвиану и другие южноамериканские страны, чтобы заменить собой индейцев, которых не удалось поработить и обратить в даровых рабов на плантациях. После освобождения негров от рабства, в конце XVIII столетия, их заменили китайские, индийские и яванские кули, которые лучше, чем европейские рабочие, выносили невозможные условия труда на плантациях тропической страны.
В палящий зной они выходят на тяжёлую работу. Пот градом катится с жёлтых и коричневых лиц китайцев и индийцев. Долгий трудовой день кончается ночлегом в жалкой хижине, в сыром и душном воздухе тропической ночи. Стоны больных товарищей не дают заснуть; тоска по родине, безотрадное настоящее и никакой надежды в будущем — вот удел этих обманутых тружеников, которым при вербовке сулили золотые горы. Немногие выдерживают тяжёлые условия жизни. Лишь очень небольшой процент вывезенных сюда трудящихся возвращается в отечество. Остальные умирают в далёкой чужой стране, раздавленные условиями безжалостного и непонятного им капитализма.
Кроме возделывания плантаций сахарного тростника, кофе, какао и роз для выделки розового масла на экспорт, выращиваются здесь ещё кукуруза, маниок и овощи для питания местного населения. Лесные богатства не используются, а из металлов добывается одно золото.
Плантации занимают лишь узкую полосу земли вдоль побережья, а дальше вглубь, в болотах и джунглях, ищут только золото. Землёй наполняют деревянные желоба, поставленные в ручьи. Проточная вода выносит красный ил, белый каолин (глину) и кварцевую пыль… Затем вода оставляет на дне жёлоба чёрный песок, испещрённый жёлтыми точками — золотом. Песок уносится, а золото вылавливается ртутью, которой покрывают дно жёлоба. Ртуть соединяется с золотом в амальгаму — белый металл. Остаётся выпарить на огне амальгаму и получить хрупкую золотую лепёшку, которая, несмотря на отсутствие чеканки, в ходу у всех торговцев Гвианы.
Гвианская земля непосредственно, без хозяев и кассиров, оплачивает всех, кто имеет право и охоту её промывать. Гвианская земля считалась всегда преддверием легендарной страны Эльдорадо, где «золотой король» будто бы принимал ванны из жидкого золота.
Именно сюда, во Французскую Гвиану, кардинал Ришелье и министр Кольбер послали двенадцать сеньоров для добывания металла, из которого чеканились луидоры и королевская утварь. Позднее Людовик XV уступил волшебное побережье Гвианы двум предпринимателям, чтобы пополнить государственную сокровищницу, опустошённую прихотями фавориток.
Вскоре французские флаги полутораста каравелл развевались уже над жёлтыми волнами у берегов Гвианы. А четырнадцать тысяч французов, рискнувших пересечь океан, постепенно погибли от голода и ядовитых болотных испарений у самого порога Эльдорадо.
По берегам этого своеобразного края и на зелёных островах, его окаймляющих, французы воздвигли посёлки каторжан. Здесь, на перекрёстке всех наций, где бывшие невольники — африканские негры — смешиваются с гордыми американскими индейцами, а замкнутые в себе китайцы — с беглыми бретонскими матросами, построены мрачные тюрьмы, железные клетки для преступных колонистов.
В погоне за золотом люди прорубают дорогу в джунглях, попутно роя ямы и пробуя промывкой образчики земли. Если золота в земле много, например пятнадцать граммов в одном кубическом метре земли, почва считается выгодной для разработки. Но лес предъявляет на неё свои права. Несколько дней стучат топоры, наконец над головами показывается небо и гигантские деревья устилают землю. Затем нужна ещё целая неделя, чтобы расчистить вырубку, и двадцать человек непрерывно должны трудиться, чтобы на канатах оттащить сваленные деревья. И только после этого могут работать заступы, взрывая глину, каолин и чёрный ил.
